Газета Завтра Газета - Газета Завтра 279 (14 1999)
??? Я думаю, что не вина мусульман в том, что они оказались не востребованы в России. Если патриоты будут и дальше говорить, что доминантой являются православие и русские национальные интересы, то отход мусульман от патриотической идеи обеспечен.
Вот, например, Михалков приехал в Нижний Новгород снимать фильм. Подходит к окну и видит мечеть. Он спрашивает: что это такое? Ему отвечают: мечеть, мы, татары, здесь живем. Он: как было бы хорошо, если бы здесь стояла церковь. И спрашивает дальше: а сколько лет вы здесь живете? Отвечают: тысячу лет. Это невежество людей, которых считаются эталоном российской культуры. Не хотелось бы нам, мусульманам, быть пасынками в нашей стране.
Виктор Илюхин. Мы все должны исходить из одного неотъемлемого фактора. У нас одно государство, мы один народ, который имеет вековые традиции совместного проживания и общения. Самое главное, чтобы нам эти традиции не растерять. Наверное, наше государство было сильным и потому еще, что были крепкие связи между русским православием и мусульманским миром. Иначе не было бы Победы в 1945-м, не было бы таких созиданий, как КАМаЗ в Татарии.
Но начиная с 80-х годов те, кто развалил Советский Союз и разваливает сегодня Россию, делают неимоверные усилия для того, чтобы между мусульманином и русским легла какая-то черта, межа. В какой-то степени это им удалось. Почему они действуют именно в этом направлении? Потому что для развала Союза в первую очередь необходимо было внести распри в национальном вопросе. Именно национальный вопрос, в силу своей тонкости, чувствительности, может быть огромной разрушительной силой. Все это мы должны хорошо помнить.
Вспомните, как Старовойтова и Попов говорили, что на территории Советского Союза должно быть 57 государств. А как резать? Неизбежно — по национальному принципу, и получится Босния. Другие сегодня горланят о губернализации России, прекрасно понимая, насколько это всколыхнет национальные республики и автономии. Поэтому мы должны отделить то здоровое, что исконно принадлежит России, на чем держится государство, от тех деструктивных сил, которые пытаются его уничтожить.
И, наверное, этих проблем никогда не возникало, если бы не накапливались социально-экономические вопросы. Когда стало не хватать продуктов питания, когда экономика начала хромать, когда безработица появилась, возникло желание объяснить это национальным или религиозным неравенством. Когда же в стране благополучно, мы забываем об этом и просто говорим: мы единый народ.
Сергей Лыкошин. Даже из сегодняшнего нашего разговора очевидно, насколько надуманна политическая подоплека православно-мусульманского конфликта, который навязывается нам сейчас некоторыми средствами массовой информации и политикой одной сверхдержавы. Если говорить о России как о державном организме, то здесь сложился один уникальный и самобытный мир, включающий в себя как православную составляющую, так и многообразие исламского мира.
Мы прекрасно понимаем, что исламский мир, существующий в России, общинно, культурно и религиозно многообразен. Внутриконфессиональное единство — и в православии, и в мусульманстве — с течением 70 лет Советской власти было во многом утрачено. И в связи с общим безбожием была утрачена возможность сохранения национального мира, возникло новое конфликтное поле, в котором социально-экономические причины превратились в подоплеку национальных причин. Отсюда очень просто диктовать свою волю извне, навязывая те или иные концепции и создавая определенные предубеждения одной общности против другой.
То, что происходило в России до 1917 года, наиболее полно отвечало интересам как православной, так и мусульманской конфессии. Были две составляющие силы общества, которые в течение столетия отработали свое взаимодействие и нашли тот многообразный режим согласия, который отвечал интересам всей державы.
Но то, что произошло в 80-90-е годы, — это конфликтное поле, возникшее в отношениях мусульман и православных, это следствие общего безбожия, которое сформировалось на протяжении 70 лет нашей замечательной советской жизни. Я отнюдь не хочу оскорбить державный период Советского Союза, потому что мудрая политика нашего великого вождя выстраивалась в державную составляющую жизни многополюсного государства. Конечно, красный опыт заслуживает уважение хотя бы тем, что в течение 20-30 послевоенных лет сумел найти общий социальный тонус взаимодействия всех народов Советского Союза. Развитая экономика, достаточно державная политика — все подводило к мысли, что Советский Союз мог продолжать существовать. Однако насилие над культурой, насилие над православием и исламом, господствовавшие в то время, уже сказались в той осторожности, которую мы проявляем во взаимоотношениях между собой.
Мне кажется, что нас сейчас к союзу политическому, культурному, к восстановлению нашей державной общности подталкивает прежде всего внешнеполитическая действительность. Создание вдоль наших границ очагов напряженности, конфликтов противостояния, плацдармов будущего воздействия на нашу державу как на возможную арену противостояния Запада и Востока, мне кажется, заслуживает общего внимания и православной, и исламской части общества. И мы прежде всего должны думать о нашем внутреннем мудром политическом союзе. О культурном взаимодействии, о межконфессиональных отношениях и исторических связях, которые существуют внутри самих народов.
Мы же прекрасно понимаем, что в Татарстане нет очевидного противостояния между русскими и татарами, поскольку там примерно одинаковый уклад жизни. Но очевидно и то, что через турецких эмиссаров сейчас по всему Поволжью накаляется политика: муссируется, например, идея великого татарского хурала. Все это несет элемент экстремизма по части, что называется, интеллектуальной. Чем это грозит обернуться впоследствии, неизвестно.
Александр Проханов. Красный опыт, о котором говорил Сергей Артамонович, при всей его патетичности оказался неудачным, потому что этот красный период завершился большим взрывом. Белый период, который пытались идеализировать другие, завершился такой же катастрофой, причем разломы прошли примерно по тем же меридианам. Значит, и белый опыт не годится. Мы сейчас находимся в уникальной ситуации, когда должен быть рожден еще раз некий "Большой проект", который позволил бы учесть драмы предшествующих периодов и создать новую комбинацию национальных, религиозных, экономических, геополитических и институциональных форм, в которых мы бы уцелели. То, что попытка такого проекта будет предпринята в ближайшее время, несомненно. Может быть, этот проект просуществует еще 70 лет или до конца XXI века, а потом взорвется, возможно, мы окончательно израсходуем весь наш геополитический ресурс, но этот третий проект неизбежен.
Сегодня за нашим "круглым столом" формулировать его просто бессмысленно, мы не ставим себе такой задачи. Но мне бы хотелось сейчас очень эскизно наметить области совпадения исламского аспекта и русско-православного аспекта России в двух направлениях. Первое — это ценностные ряды, Бог, добро, святость, приоритет духовного над материальным и проекция всего этого в экономику, в быт, в строительство дома и уклада. Второе направление — чисто геополитическое. Я говорю о большой машине русской геополитики, в которую очень сложным способом вкраплен исламский элемент с большими пространственными разрывами, вкраплены русские зоны, которые тоже прерываются мусульманскими. Это огромные сложнейшие миры, которыми мы покрываем наши реки, тундру, Сибирь, степь, горы, где элемент славянский с тюркско-иранским элементом очень сложным образом переплетаются. Я предложил бы высказаться по этому вопросу, акцентируя внимание не на том, что нас разделяет, а на том, что соединяет.
Гейдар Джемаль. Прежде всего хотелось бы сказать, что ислам нужно отличать от гигантского многообразного человеческого фактора, который в него входит как базовый элемент, как базовая субстанция, на которую он опирается. Ведь ислам — это прежде всего откровение Бога, это доктрина, четкое единое послание, в центре которого стоит верность невидимому, только через пророков открываемому Богу, который является гарантом понятия справедливости. Ислам — это доктрина, которая в корне отвергает несправедливость, в корне отвергает лихоимство, экономическую, социальную и прочую форму лжи.
На сегодняшний день эта исламская доктрина является идеологической силой, опирающейся более чем на миллиард человек, который противостоит глобализму, противостоит мировому рынку и мировому правительству. В этом контексте следует отметить, что руководящие круги Запада приняли решение о развязывании третьей мировой войны против ислама. Мы видим, что сегодня закладываются параметры этой войны в Евразии. Ряд горячих точек, ряд разломов — Балканы, Кавказ, Афганистан, Памир, Кашмир уже вырисовывают огненную черту будущего фронта. Режимы, которые установлены мировым правительством для контроля над геополитической территорией внутренней Евразии, уже сошлись, образовав блоки и оси, которые должны в огненном смерче окончательно похоронить человеческий потенциал этой великой территории.
