Федор Волков - Тайное становится явным

В исторической литературе, в мемуарах дипломатов и политических деятелей долго велись споры о том, знал ли Гитлер о готовившемся полете Гесса? Предпринял ли Гесс эту операцию по собственной инициативе, или идея мирного зондажа в Англии была согласована с Гитлером и другими главарями фашистского рейха?

В воспоминаниях Гесса, подготовленных и выпущенных в свет в 1974 г. полковником Бёрдом — бывшим американским начальником тюрьмы в Шпандау, куда после суда в Нюрнберге был посажен Гесс, он утверждает, что совершил полет по собственной инициативе, что Гитлер ничего не знал об этом. «Если бы он хоть что-нибудь узнал, он приказал бы тотчас же меня арестовать»[166],— утверждал Гесс.

Отрицая, что Гитлер знал о его полете в Англию, Гесс признавал: «Я, однако, был уверен: то, что мне предстояло сказать в Англии, встретило бы одобрение фюрера»[167]. Таким образом, он признавал, что Гитлер знал о его планах переговоров с англичанами.

Руководитель шестого отдела PCX А (контрразведки) В. Шелленберг отмечает в своих мемуарах, что на основе расследования «дела Гесса» он пришел к выводу: «Совершенно невероятно, что Гитлер дал приказ Гессу лететь в Англию, чтобы сделать последнее предложение о мире»[168]. При этом «невероятность» подобной точки зрения Шелленберг пытается объяснить «состоянием прострации», в которую якобы впал Гитлер, узнав о полете Гесса. Далее он пишет, что работники штаба Гесса — от шоферов до личных адъютантов — были арестованы Гиммлером. Якобы были арестованы и близкие друзья Гесса, и в их числе Карл Гаусгофер.

В действительности подверглись аресту лишь личный адъютант Гесса Пинтч и Альбрехт Гаусгофер, но они были вскоре выпущены. Ни Карл Гаусгофер, ни Вилли Мессершмитт никогда не арестовывались. Более того, по указанию Гитлера не было конфисковано имущество Гесса, а его жена вскоре стала получать правительственную пенсию.

Весьма вероятно, что арест некоторых приближенных Гесса явился политической комедией, разыгранной гитлеровцами с целью дезориентировать общественное мнение.

Что касается удивления или злобы Гитлера, продемонстрированных им перед своим окружением после получения известия о полете Гесса, — перед Шпеером и другими, то они, по мнению гитлеровского генерала Боденшатца, «были фальшью и игрой»[169].

О том, что Гесс действовал по указанию Гитлера, свидетельствуют и другие факты. Так, Карл Гаусгофер утверждает, что Гитлер послал Гесса в Англию, а потом «пожертвовал им». Его сын Альбрехт Гаусгофер, помогавший организации полета, заявлял: Гесс вел переговоры с согласия фюрера. Известен и другой факт: личный пилот Гитлера передал Гессу карту для полета над запретными зонами Германии. Во время полета Гесса в Англию ему помогали радиосигналами немецкие радиостанции. Он получал самые точные прогнозы погоды. Вывод английского исследователя Дж. Лизора, написавшего специальную работу о полете Гесса, категоричен и ясен: «Не подлежит сомнению, что Гитлер знал о попытках подготовительных полетов, осуществлявшихся Гессом»[170].

Законно поставить и такой вопрос: кого из политических деятелей Англии, даже самых махровых мюнхенцев, смог бы заинтересовать Рудольф Гесс как частное лицо, не облеченное полномочиями вести переговоры о союзе или мире на самом высоком уровне?

Когда во время переговоров с Саймоном, состоявшихся 10 июня 1941 г., о чем подробнее будет сказано далее, Гесс представил условия мира между двумя странами, он определенно заявил: «Эти условия были лично одобрены Гитлером в качестве основы взаимопонимания между Германией и Англией»[171].

Известный советский разведчик в Японии Рихард Зорге узнал в немецком посольстве в Токио и сообщил в Центр следующие данные о цели полета Гесса: «Гитлер стремится к заключению мира с Англией и к войне с Советским Союзом. Поэтому в качестве последней меры он направил Гесса в Англию»[172].

О том, что Гитлер знал о полете Гесса, свидетельствует и беседа Риббентропа с Муссолини и Чиано 13 мая 1941 г. Риббентроп признавал, что Гесс полетел в Англию для того, «чтобы использовать профашистские круги и принудить Британию сдаться»[173].

Даже такой осторожный политик, как министр труда в правительстве Черчилля лейборист Эрнест Бевин, заявлял: «Я не верю, что этот джентльмен (Гесс) прибыл сюда без ведома Гитлера»[174].

Английская разведка располагала сведениями о том, что Гитлер, по предложению начальника РСХА Гиммлера и шефа абвера адмирала Канариса, принял решение убить Гесса, с каким бы риском и трудностями это ни было связано.

Однако указание об устранении Гесса последовало лишь после того, как окончательно выяснилась неудача его миссии. Гестапо и абвер предприняли отчаянные шаги, чтобы избавиться от него, как от человека, знавшего тайны третьего рейха. Гиммлер вызвал эсэсовского генерала Закса, осуществлявшего связь с Канарисом, и отдал приказ: «Рудольфа нужно осторожно обезвредить»[175].

В Англию были посланы агенты гестапо Вернер Ваелти и Карл Друекке с заданием ликвидировать Гесса. Но их действия пресекла английская секретная служба[176].

Однако и после этого в Лондоне опасались, как бы Гесса не выкрали или не убили немецкие парашютисты. По личному приказу Черчилля Интеллидженс сервис бдительно охраняла Гесса. Он должен был находиться в строгой изоляции «в удобном доме, не слишком далеко от Лондона», не иметь никаких связей с внешним миром, не принимать посетителей, за исключением лиц, назначенных для этой цели английским министерством иностранных дел. Черчилль приказал «следить за его здоровьем и обеспечить ему комфорт, питание, книги, письменные принадлежности и возможность отдыха». С Гессом обращались, по словам премьера, «почтительно»[177].

Впоследствии Гесс так рассказывал о гостеприимстве английских властей: «Герцог Гамильтон, после того как он посетил меня, позаботился о том, чтобы я был переведен в хороший военный госпиталь. Он находился в сельской местности, в получасе езды от города, в замечательных природных условиях в Шотландии… После 14 дней пребывания в нем меня перевели в Лондон… Маленький домик, в котором я жил, обстановка его в стиле XVII столетия — все это было замечательно. После этого я был переведен в виллу Мишет-Плейз около Олдершога. Там я был окружен большими, прекрасно пахнущими глициниями… Столовая и музыкальные комнаты… были на первом этаже и выходили прямо в парк»[178].

Несколько месяцев, принимая исключительные меры предосторожности, Гесса перевозили с места на место, пока английская секретная служба не убедилась, что ему не угрожают тайные германские агенты. Тогда Гесса отправили в военный госпиталь в Южном Уэльсе, где он и оставался до перевода в Нюрнберг.

О чем же вел переговоры Гесс с герцогом Гамильтоном, Айвоном Киркпатриком, Джоном Саймоном? Особенно Гесс был откровенен с последним, ибо ему хорошо были известны профашистские настроения Саймона.

На следующее утро после не совсем удачной посадки, то есть 11 мая, Гесс с глазу на глаз беседовал в Мэрихиллских казармах с герцогом Гамильтоном. Согласно записи Гамильтона, Гесс без дипломатических экивоков заявил: «Германия желает заключить мир с Англией. Германия уверена в победе».

Беседы Гесса с Киркпатриком происходили в ночь на 13 мая и продолжались 14 и 15 мая[179].

В своих мемуарах Киркпатрик отмечает: чувствовалось, что Гесс облечен доверием Гитлера и потому говорит с апломбом. В ходе переговоров Гесс подтвердил, что ведет их от имени фюрера. Киркпатрик признает, что английские представители, и он в их числе, усиленно «обращали внимание Германии» на Советский Союз. Киркпатрик спрашивал Гесса: «Нет ли шанса на то, что терпение Гитлера иссякнет и он прибегнет к военным мерам против СССР?» Касаясь предложенного Гессом размежевания интересов Германии и Англии, Киркпатрик подчеркнул: «Для того чтобы дать ему возможность высказаться на тему об отношении Гитлера к России, я спросил его, включает ли Гитлер Россию в Европу или в Азию. Он ответил: „В Азию“»[180]. Гесс дал понять, что если в ближайшее время Германия будет вести войну с Советским Союзом, то Гитлер «молниеносно разгромит Россию»[181].

Но, конечно, английская разведка и без Гесса знала, что Гитлер готовится напасть на Советский Союз. Беседы с Гессом лишний раз подтверждали уже известное.

Закончив первый разговор с Гессом, Киркпатрик позвонил в Форин-офис и сообщил о ходе переговоров. Он получил инструкции продолжать их «по своему усмотрению».