«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев
Удивляюсь, что они так обиделись за «Основы». Но я ведь не пишу не только об «Основах», но и о Гурском, о Пасквале[2389], о Дэне[2390] и многих других «основополагающих» книгах. Не пишу и о Томашевском. Почему так выделять свою книгу. Если они об этом напишут (об «игнорировании» их «Основ»), — легко можно будет вывести Прохорова в смешном виде.
Прохоров в споре со мной может только проиграть, и ничего выиграть ему не удастся. Он не понимает ситуации. Печатать второй раз краткую «Текстологию», я думаю, не стоит. Лучше написать третью книгу.
Спасибо Вам большое за рассказ о заседании. От любопытства я не «сгораю», но все-таки, разумеется, происходящим интересуюсь.
Было у нас великолепное заседание памяти Г. А. Гуковского в ССП. Боже, что там говорилось!
В сентябре поеду, вероятно, в Копенгаген[2391] спорить с норманистами. Сейчас меня очень занимает этот вопрос. Я думаю, что смогу занять совершенно новую позицию — нечто вроде позиции папы Иоанна XXIII[2392]! Если это пройдет, — это будет хорошо, как я уверен, для науки. Пока и это между нами.
Устал очень. Будьте здоровы. Спасибо Вам, дорог[ой] Андрей Леопольдович, за все. Искренне Ваш Д. Лихачев 16.V.65
РГАЛИ. Ф. 3288. Оп. 1. Ед. хр. 201. Л. 17 и об. Автограф; Ед. хр. 40. Л. 67, 68. Машинописная копия.
29. Д. С. Лихачев — А. Л. Гришунину 3 июня 1965 г.
Дорогой Андрей Леопольдович!
Редакция «Русская литература» печатает Вашу статью (Базанову она очень нравится), новую статью Бухштаба и статью Прохорова. Базанов дал мне возможность коротко ответить Бухштабу и Прохорову. Посылаю Вам копию. Первые два экз[емпляра] сдаю в редакцию, а единственный оставшийся — посылаю Вам. На ответ редакция дала мне только 1 день. Я ответом поэтому не совсем доволен. На 12 страницах нельзя было ответить по всем пунктам (мне же заказано страниц 6!). Редакция торопится сдать номер в печать. Очень прошу Вас, внимательно посмотрите ответ и напишите мне откровенно — все, что думаете. Я и торопился, и был очень утомлен: поэтому не думаю, что ответ хорош. Об «авторск[ой] воле» я хочу написать особо. Но в ответе я не удержался и написал, что представление о ней Прохорова «лубок». Нужна ли эта резкость?
Жду ответа. Самую копию верните мне, пожалуйста.
Будьте здоровы.
Искренне Ваш Д. Лихачев
За Вашу статью громадное Вам спасибо. Она очень хороша. Рядом с путаными, крохоборческими статьями Бухштаба (статья его новая — очень плохо написана) и глупой статьей Прохорова Ваша статья выглядит великолепно.
3. VI.65
РГАЛИ. Ф. 3288. Оп. 1. Ед. хр. 201. Л. 19 и об. Автограф; Ед. хр. 40. Л. 69. Машинописная копия.
30. А. Л. Гришунин — Д. С. Лихачеву 5 июня 1965 г.
5 июня 1965. Москва
Глубокоуважаемый и дорогой Дмитрий Сергеевич,
Простите, что пишу на машинке, — мне так удобнее и легче. Я работаю на машинке сам, на собственном «Рейнметалле». Так что мы беседуем с Вами один на один, без всяких соглядатаев и посредников.
Вчера вечером получил Ваше письмо, тотчас же с большим интересом и с жадностью все прочитал и сейчас, с утра, срочно отвечаю.
Я нахожу Ваш ответ Бухштабу и Прохорову бесподобным, неотразимым и не вижу в нем никаких следов спешки, о которой Вы пишете. Это не просто очередная реплика в завязавшейся перебранке, а статья глубокая, существенно развивающая Вашу позицию и имеющая поэтому определенное значение для развития нашей науки. В то же время — много полемического блеска. Мне особенно нравится начало (о «формулировках») и все, что Вы пишете об «авторской воле». Непременно надо, чтобы Вы создали на эту тему особую статью. Концевая, заключительная главка тоже очень нужна, т. к. Вы ведь знаете, кто статью Прохорова организовывал и «вдохновлял». Тут даже можно бы было еще добавить какого-нибудь сарказму. Ситуация возникает весьма непростая. Прохоров, действительно, любит «мыкать» и представляет себя коллективистом (это позволяет ему переносить на других ответственность за собственную глупость и дает ему основание меня упрекать в индивидуализме и в том, что я один иду в ногу, а взвод — не в ногу), он выступает от всего авторского коллектива «Основ текстологии». Но там были еще Опульская, Штокмар (о себе я не говорю), которые давно уже от этой книги с ужасом открестились. Ваша концовка, написанная как бы без учета этого обстоятельства (Вы этого не обязаны знать), активизирует этих людей против Прохорова. Именно этим она полезна и хороша.
Я «Основы текстологии» считаю схоластической и сектантской книгой. Она органически порочна тем, что никак не учитывает, что речь идет о работе с художественным текстом, с произведениями искусства, излишне уповает на всякого рода внешние свидетельства и на рецепты, «правила», при недоверии к возможностям анализа. В сущности, проводится «жесткая» установка на последний прижизненный текст. Ей свойствен во всем эмпирический, а не теоретический подход и совершенно не оправданные претензии и категоризм в суждениях. Они стоят на тех же позициях, которые они занимали и рьяно защищали в 1952 году, когда для обслуживания потребностей «культа» была создана группа текстологии. С одной стороны, много твердят о «науке», а с другой полагают ее совершенно застывшей и неизменной. Глава об орфографии просто невежественна. Книга оторвана от жизни и от опыта нашей науки. Если сравнить ее с книгой К. Гурского[2393], вышедшей несколькими годами ранее, можно только подивиться, насколько польская книга богаче, глубже, основательнее, теоретичнее; и как было не использовать такое богатство!
Я недавно высказал им все это и чрезвычайно обострил отношения. Сейчас вопрос стоит о моем выходе из группы. Опульская тянет меня в группу издания Чехова[2394]. Если В[ера] С[тепановна] согласится (она может завозражать, п[отому] ч[то] группа развалится), то я уйду, хотя, конечно, теорией текстологии мне приятнее было бы заниматься.
Мне хорошо известно, что есть много охотников покритиковать «Основы текстологии». Ю. Г. Оксман мне сказал, что в издании сочинений Добролюбова (в серии «Литературные памятники»)[2395] по какому-то конкретному поводу он скажет, что «Основы текстологии», несмотря на все претензии, не только нисколько не теоретичны, но не решают удовлетворительно и ни одного практического вопроса.
Очень хорошо Вы пишете, что надо, прежде всего, понимать замысел, «волю» и все прочее. Прохоров работает не понимая, по одним только внешним («материальным»!) ориентирам. О методе тоже очень верно. Это и я пишу: все ваши работы — о методе. Я только нахожу,
