Эксперт Эксперт - Эксперт № 49 (2014)
В каком-то смысле подобный подход даже выгоден американцам, поскольку будет дисциплинировать иранцев. Ведь в случае неисполнения Тегераном своих обязательств санкции будут возвращены одним росчерком пера президента — без всяких слушаний, голосований и процедурных моментов в Конгрессе. Однако республиканцы воспринимают его в штыки. «Конгресс не позволит снять санкции, за введение которых проголосовало 99 сенаторов (имеется в виду пакет, введенный в 2010 году. — “Эксперт” )», — заявляет сенатор-республиканец Марк Кирк . Не исключено, что подобное решение президента может в итоге привести к началу процедуры импичмента, чего Обаме бы категорически не хотелось. Ему осталось досидеть в кресле президента два года, и он хотел бы, чтобы эти два года прошли хотя бы без обострения иранской ядерной проблемы.
Последний киноромантик Вячеслав Суриков
Фантастический успех фильма «Русалка» открыл для режиссера Анны Меликян все двери в мировой киноиндустрии. Но там не нашлось ничего, что могло бы ее заинтересовать
section class="box-today"
Сюжеты
Кино:
«Наши мечты — это картинки в движении»
Откровенность машиниста кинопоезда
/section section class="tags"
Теги
Кино
Культура
Кино
/section
Третий полнометражный фильм «Звезда» Анна Меликян сняла в России со скромным даже по российским меркам бюджетом в два миллиона долларов. На этой неделе он выходит в широкий прокат.
— Вы как-то сказали в одном из интервью, что в России нет звезд, способных своим именем на афише привести зрителей в кинотеатры, за исключением Данилы Козловского. Почему так?
— Это просто статистика последнего времени. Речь идет о звездах, которые могут обеспечить картине кассовые сборы, но даже имя Дани Козловского не в состоянии этого сделать. Всегда есть надежда, что всплеск любви к нему, особенно со стороны молодой женской аудитории, может привести зрителя в кинозалы, но дело в том, что даже он не сможет спасти плохое кино. Если фильм плохой, то, даже если там будет размноженный Даня Козловский, картине это не поможет. Я убеждена, что зритель не идиот и выбирает хорошее кино. Однако такой системы звезд, как в Голливуде, когда выпускается третьесортное кино, но там играет Кэмерон Диас, которая стабильно собирает деньги, у нас нет. Мы не можем сравнивать себя с Голливудом — там такая махина, а мы все еще карабкаемся, делаем какие-то первые шаги. У нас не развит институт звезд так же, как не развита вся индустрия кино. И то и другое должно взрасти одновременно. Будет кино — будут и звезды. По качеству талантов у нас артисты не хуже, а может, и лучше. Но сейчас мы живем в таких обстоятельствах, когда талант — это еще не все.
figure class="banner-right"
var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
— А чего не хватает отечественной киноиндустрии? Денег?
— Не хватает прежде всего школы. С этого надо начинать. Нет учебных заведений, которые выпускают хороших киноспециалистов. Я не говорю о творцах — творец может, как Тарантино, сидеть в подвале и смотреть фильмы, а потом выйти наверх и снять гениальное кино. Я говорю о людях, которые обеспечивают кинопроцесс, обо всех, кто работает за кадром. Вы же видите, на всех премьерах огромное количество людей выходит на сцену. Как правило, они ничему нигде не учились. Если вы у них спросите: «Откуда вы пришли?», у второго режиссера, например, у ассистентов бесконечных, у скрипт-доктора, у супервайзера, то поймете: это просто люди, которые по случайности оказались в таких обстоятельствах и вдруг стали этим заниматься. Никаких институтов никто не заканчивал, хотя это сложнейшие виды профессиональной деятельности. Кинопроизводство — очень сложный организационный процесс. На чем все это держится? Чаще всего на каком-то энтузиазме, на таланте нескольких единиц, которые есть в киногруппе.
Одну из главных ролей в фильме «Звезда» сыграла Тинатин Далакишвили
Фото: МАРС МЕДИА
— Может быть, проблема в том, что сейчас все ресурсы концентрируются в Голливуде и именно там формируются жесткие стандарты, в том числе восприятия актеров? И у всех, кто пытается зайти в этот бизнес с периферии, изначально меньше шансов?
— В актерской профессии карьера — часто вопрос удачи, вопрос судьбы. Иногда все происходит потому, что так звезды встали: вдруг тебя где-то увидел режиссер. Прослеживаешь судьбы людей и видишь, что удача в актерской профессии может быть настолько не связана с трудоспособностью, талантом и активностью, что даже обидно. Очень много трагических актерских судеб, потому что в них слишком многое зависит от случая. Но шанс, я уверена, есть у любого артиста. Самые яркие примеры последнее время выдает Франция. Появляется Марион Котийяр: одна заметная роль — и она уже мировая звезда. В России есть проблемы с иностранным языком, но сейчас пришло поколение, которое с этим справляется. Тот же Козловский уже снимается, Снигирь, Ходченкова, Колокольников. Начинают с маленьких ролей, но я не удивлюсь, если у них в скором будущем появятся и большие роли. Они не хуже голливудских звезд ни внешне, ни по каким-то актерским данным. Просто они живут в России, у них другой путь, другая судьба. Главное, чтобы им это было нужно. Вопрос еще и в этом.
— А вам нужна международная карьера?
— Когда я сняла «Русалку» и ее показали на «Сандэнсе» — это один из главных американских фестивалей, — фильм получил там приз за режиссуру. Но еще до получения этого приза я заключила контракт с одним из самых крупных в Америке агентств по поиску талантов. Стала получать сценарии. У меня появилось то, о чем мечтают многие режиссеры, — приглашения из Голливуда. Я получала их каждую неделю. Но это все было так неинтересно, такое, знаете, би-муви (малобюджетная коммерческая кинокартина. — «Эксперт» ) ужасного качества. И мне многие говорили: «Это же Голливуд. Ты должна туда пойти, снять пять отстойных фильмов, а потом прорвешься и будешь делать то, что хочешь». Наверное. Но, может быть, потому, что я женщина и в этот момент у меня был грудной ребенок, я поняла, что этого не хочу. Может, я так устроена, что для меня каждый фильм — это настолько личное, настолько в нем все проходит через меня, что нет никакого желания снимать все это дерьмо. Мне не нужен Голливуд. Жизнь очень короткая, и я хочу делать только то, что мне нравится. Мне нравится придумывать истории. Это такое счастье, когда ты придумываешь историю, и вдруг она оживает. Ты видишь это на экране, и к тебе это уже не имеет никакого отношения, это какая-то другая жизнь. Ты ее сформировал, и она живет сама по себе. Это все очень интересно, и мне нравится этим заниматься. Мне дают такую возможность, когда я наконец созреваю снимать кино. Перспектива ехать в Голливуд, отдать десять лет жизни на съемки би-муви, в которых нет ничего, что может тебя как-то вдохновить, меня не прельщает. Многие мне говорили: «Дура, дура, дура!» Но я ни секунды не жалею. Это правда. Я семь лет не снимала, накопила, сняла что-то свое и очень счастлива. Но я могу снимать где угодно: в Америке, во Франции, в Индии — у меня было предложение из Болливуда, не знаю, почему они его сделали, может быть, по каким-то внешним данным, — при условии, что это интересно. Но интересно должно быть обязательно, а просто так, ради какой-то карьеры, славы, денег, чтобы все вокруг сдохли от зависти, сказали: «Меликян снимает кино в Голливуде» — мне это не нужно. Это моя жизнь, зачем такой глупостью заниматься?
— А как же те самые блага, которые дает мощная голливудская киноиндустрия и которых нет в киноиндустрии отечественной?
— Какие блага? У меня все есть. У меня есть возможность снимать кино, у меня прекрасная команда, которая переходит со мной из фильма в фильм. Мы счастливы, мы снимаем кино. Я говорю в целом о нашей индустрии, которая по сравнению с американской неразвита, но в том, что касается меня лично, я ни на что не жалуюсь. Нет ничего такого, чего я не могла бы сделать. Да, у меня маленький бюджет. Но мне это нормально, мне не нужны гигантские бюджеты, я не снимаю блокбастеры.
— В судьбе режиссера есть какая-то логика? Что он должен делать, чтобы добиться успеха?
— Я думаю, что ты должен делать то, что ты можешь, работать на максимуме и не думать ни о каких благодарностях и манне небесной, которая когда-нибудь на тебя падет. Не важно, что будет там, в будущем, — надо жить сейчас. Есть возможность делать кино — делай по максимуму, как будто это последнее кино в твоей жизни. Я никогда не выстраиваю свое будущее. Что будет, то и будет, буду разбираться по ситуации.
