Мафия Стелленбоша. Внутри клуба миллиардеров - Питер дю Туа
Руперт отрицал, что Remgro оказывает чрезмерное влияние на СМИ или что он замешан в захвате государства. Мы никогда не вели дел с государством... никогда. Во-первых, я не доверял предыдущей группе, и я не доверяю этим парням. Мы не имеем никакого влияния на СМИ или медиакомпании, в которые мы инвестируем". Он говорит, что никогда не был в офисах eNCA, компании, в которой Remgro имеет долю, и даже не знает, где находятся офисы Caxton, в которой компания также имеет долю. Во времена апартеида он был заклеймен как "верраайер" ("предатель" на языке африкаанс). Раньше нападки исходили от правых, теперь - от левых. Это невесело... и этим руководит компания Bell Pottinger. Я говорю об этом публично. В прессе хорошо известно, как хорошо эта кампания организована, чтобы защитить определенную семью и определенного человека".
К тому времени Руперт стал объектом продолжительной и яростной кампании в социальных сетях, проводимой, как выяснилось позже, компанией Bell Pottinger. Компания была нанята Гуптами и сыном Зумы Дудузане, чтобы противостоять набирающему обороты освещению в СМИ явного неправомерного влияния индийской семьи на главу государства, АНК и правительство.
Образ Руперта регулярно сатирически высмеивался армией анонимных пользователей в Twitter, многие из которых были частью сети и нарратива, порожденного Bell Pottinger. Имя Руперта использовалось с хэштегом "WMC", или "белый монопольный капитал", и набирало обороты, поскольку семья позиционировалась как факелоносец эксплуатации и капитализма. Один из аккаунтов в Twitter, созданный компанией Bell Pottinger, опубликовал изображение жирных, богатых, белых людей, поглощающих пищу, в то время как истощенные черные люди едят крошки с пола. Один из толстых богатых людей напоминал Руперта.
Поначалу Руперт просто выразил обеспокоенность тем, что Bell Pottinger помогает семье, захватившей государство, и сообщил об этом в компанию. Но Викторию Геогеган из Bell Pottinger, которая вела эту прибыльную кампанию, было не переубедить. Как мы знали с самого начала, мы находимся в центре гражданской войны, где Гупты и их союзники на одной стороне, а Йоханн Руперт и другие - на другой", - написала она в электронном письме боссам компании. Неизбежно будет вылито еще больше грязи. Однако трудно отказаться от такого большого гонорара". Лорд Тим Белл, один из основателей компании, заявил, что он был против контракта. 'Это было неправильным поступком. Иоганн Руперт был нашим клиентом. И я не понимал, почему мы делаем что-то против его интересов. Я приказал всем прекратить работать на Гупта, но они меня полностью проигнорировали", - утверждает он.
Зума стоял за всем этим - за очернением Руперта, его имени и его семьи, - считает Руперт. Он вел кампанию против меня, потому что не мог меня контролировать. Он сделал все, чтобы получить на меня компромат: приставил людей следить за мной, следователей за границей, натравил на меня иммиграционную службу, SARS, "Ястребов", NPA [Национальное прокурорское управление]... все они следили за моими делами", - говорит он. Что они могут мне сделать? Ничего... В прежние времена можно было отнять фабрику, но сегодня все дело в правах на интеллектуальную собственность. И они не могут забрать это".
Кампания Bell Pottinger и последующие нападки на него и его имя - ассоциация с белым монопольным капиталом - больно ударили по его семье. Он говорит, что в тот день, когда он включил телевизор, то с облегчением обнаружил, что новостной канал ANN7, принадлежащий Гупта, больше не выходит в эфир.
Руперт, который всегда открыто заявлял о своей преданности Южной Африке (на его частном самолете изображен национальный символ спрингбока), начал сомневаться в будущем этой страны. Его дети живут в Англии - он считает, что так будет лучше. Когда они здесь [в ЮАР], мы не спим. Когда они были здесь, они не могли выйти на публику, чтобы не подвергнуться оскорблениям. Это повлияло на мою семью".
Самопровозглашенный афро-оптимист не верит, что останется в стране, если ситуация не изменится кардинально. Я уже говорил некоторым в правительстве и АНК в частном порядке: если SARS снова попытается саботировать меня... Я был самым высоким индивидуальным налогоплательщиком в этой стране в течение последних двадцати лет. Наши семейные компании - крупнейшие плательщики дивидендов извне в страну, больше, чем все остальные JSE вместе взятые. Мы никогда не выводили деньги из страны, я обещал доктору Герхарду де Коку (бывший управляющий Резервного банка ЮАР), что если он позволит мне построить Richemont за границей, я не буду выводить деньги из страны. Стоимость, которую Remgro и Richemont создали благодаря BAT, огромна".
Он возмущен тем, что его считают лицом белого монопольного капитала, и говорит, что бывший президент Табо Мбеки понимал его семейный бизнес. Мбеки, по словам Руперта, объяснил, что правительство (благодаря инвестициям Государственной инвестиционной корпорации) владело вдвое большим количеством акций предприятий Руперта, чем сама семья. И он добавляет, что с 2005 года отдает свою зарплату. (Его личное состояние оценивается в 5,9 миллиарда долларов, он, безусловно, может себе это позволить.)
В свои 69 лет я работаю на государство и третьих лиц... и я собираюсь прекратить это, я уже натерпелся. Я не собираюсь платить налоги три раза за один и тот же заработок. Я плачу налоги за границей, я плачу налоги здесь, а они [SARS] хотят спорить из-за ерунды, в то время как на самом деле они должны мне деньги!
Руперт считает, что его телефон прослушивается уже много лет, потому что его враги уверены, что он контролирует валюту. Это не так, говорит он. Но если бы он захотел, то мог бы нанести определенный ущерб. Я защищаю валюту, а не ослабляю ее. Инвесторы из США звонят мне и спрашивают, стоит ли им шортить ранд, и я всегда отвечаю "нет". Я не контролирую валюту, но если я решу поощрять людей к шорту рандов, это окажет влияние". Он надеялся, что руководство АНК, избранное в декабре 2017 года, изменит ситуацию к лучшему, но он потерял веру в эту партию. Он считает, что страна уже достигла точки невозврата и что близость Дэвида Мабузы, заместителя президента, к высшему посту слишком близка для комфорта.
