Мысли о главном. О жизни и смерти - Валерий Степанович Миловатский
Итак, духовное бытие нуждается как в малом человеческом теле, так и в бесконечно большом, космически запредельном, вселенском теле. Тело материальное – великая Божия тайна. Об этом писал и Мотовилов. Здесь мы присоединяемся к удивительно ёмкому прозрению Павла Флоренского, который сказал: «Человеку-мужу надлежит любить Мир-жену (Мир-жена соотносима со вселенной – автор), быть с нею в единении, возделывать её и ходить за нею, управлять ею, ведя её к просветлению и одухотворению и направляя её стихийную мощь и хаотические порывы в сторону творчества, чтобы явился в твари её изначальный космос»[121].
Близко к этому высказывание отца Сергия Булгакова: «Но человеку свойственна не только возможность творчества и даже известная его неизбежность: оно же есть и его долг, Божия воля о нём…Человек послан в мир для творчества в нём…Творчество было всегда свойственно человеку, ибо без этого он утратил бы свою человечность»[122]. К этой мысли, думаю, охотно присоединились бы философы Н. Бердяев, Н. Муравьёв, Пьер Тейяр де Шарден, натуралист В.И. Вернадский, мистик-тайнозритель Даниил Андреев. Никак нельзя забывать золотых слов богослова Иустина Поповича: «На логосном основании человеческого боголикого существа время и вечность органически соединены, онтологически связаны соразмерно величине человеческого существа. Опираясь на эти имманентные элементы вечности в себе, человек может превратить себя в дивное существо. Боголикость есть неиссякаемый источник Богостяжательных творческих сил в человеке, с помощью которых человек созидает себя как существо вечное»[123].
По сути, речь идёт о «воплощении» человека (термин Павла Флоренского), о насыщении «тёмной материи» (выражение Мотовилова) мира духовными энергиями, усвоенными человеком от Бога. Не для этого ли человек должен, по слову святого Серафима Саровского, «стяжать духа Святаго»?
* * *
Человек – домостроительное существо изначально и преимущественно. Так он задуман Богом, ибо призван воплощать Его замыслы. Ему суждено преобразовывать мир, пересозидать его! Это призвание человека благодаря «разуму целого» (выражение Гудвина) обнаруживает себя уже с зиготы, с первых шагов эмбриогенеза. Так же и мозг функционирует по принципу домостроительства[124].
Вообще, для человека дом – не просто кров и защита. Нет, это некий организм, выражающий сущность каждого данного человека, зримо являющий его душу, выказывающий в плоти дома его материализованный, овеществлённый язык. В идеальном случае это твой собеседник и друг («дома и стены помогают» – говорит народная мудрость), нечто живое, хранящее тайну твоей личности, некий знак твоего доверия окружающему миру. А вовсе не защита-оборона от него, как обычно думают. Без этого доверия настоящего дома не построить! Если же вместо дома воздвигают недоверчивый, настороженный и отчуждённый замок, то это уже будет не дом, а скорее узилище или склеп; и уж вовсе не друг и не собеседник.
Не могу удержаться, чтобы не сказать об энактивиской концепции познания нейрофизиолога Франсиско Варело, утверждающей в этом деле роль тела. Он исходит из того, что «познавательная активность в мире создаёт и саму окружающую по отношению к когнитивному агенту среду»[125]. Философ Елена Князева так поясняет эту концепцию: «Динамический процесс восприятия и мышления совершается через тело и поскольку тело как-то размещено, локализовано, контекстуализировано в мире, встроено в него. Иными словами, организм (тело-разум) и окружающий мир есть единая система. Организм находится в циклическом взаимодействии, структурном сопряжении со средой, а внешняя среда становится частью собственной организации организма, его собственным созданием, создающим его самого»[126]. Таким образом, утверждается, «что сознание является телесным по своей природе, определённым образом телесно воплощено».
И вновь о словесности
(домостроительство в слове)
А теперь о самом главном в человеческом бытии. Речь о словесности человека. Ему дана большая сила хозяйствовать (а не только гостить) на нашей планете, делать её своим домом. Это так. Однако надо сказать ещё об одной, исключительно человеческой, способности в его домостроительном устремлении – о способности сотворять словесное, языковое прибежище. Эта способность резко отделяет его от остальных тварей, в меру своих сил – тоже домостроителей. Человеку дан ключ от мира, в котором смыкаются домостроительство материальное, вещественное и высшее – духовное, словесное. В этом ключе соединяются возможность общесимволическая биологических языков – и исключительно человеческое особенное домостроительство посредством слова, через слово, ибо человек живёт одновременно как в материальном мире, так и в мире словесном, духовном. Словесный дом – внутренний, физически почти неощутимый, но это нисколько не умаляет его значительности.
Не удержусь, чтобы не привести несколько замечательных высказываний немецкого философа-герменевтика Ганса Гадамера, близких к нашей теме. Так, он пишет: «Язык есть нечто большее, нежели языковые предрассудки. Он есть всеобъемлющая, предвосхищающая истолкованность мира и в этом смысле ничем не заменим»[127]. Язык, как некая оболочка, содержит в себе наше понимание мира – и мы находимся внутри этой чудесной оболочки. «Пребывание “внутри слова”, когда на него уже не смотрят как на предмет, есть, безусловно, основной модус всякого языкового процесса»[128]. И далее, у него же: «…слово есть нечто большее, чем глухой коридор между нами и миром. В таком слове мы дома. Оно ручательство и обеспечение того, о чём оно говорит»[129]. «Язык, которым владеют, так устроен, что в нём живут, то есть то, что хотят сообщить, “знают” не иначе, как в языковой форме»[130].
Да, в этом «доме» мы живём и движемся в пространстве-времени нашей вселенной, продвигая перед собой свой «дом-язык». И «дом» этот надо постоянно не только созидать, но и проектировать, задавать, продвигать в пространстве-времени, как некий ковчег. Герменевтика Гадамера говорит о человеческой «…сущностной устремлённости в будущее, которая и есть мы, этой заложенной в нас потребности проектирования – принципу надежды, как назвал её Блох»[131].
Подытоживая, хочется ещё раз сказать: человек существует не только в системе биологических языков своего тела, не только создаёт свою материальную среду-дом, но и исключительно способен созидать языки и слова; вообще, языковую ткань пословиц, песен, сказаний, поэм и т. д. И что самое поразительное – делать ими и в них свой дом, свой словесный дом, свой «кокон», без которого мы немыслимы и из которого выйти не можем (по крайней мере, в этой земной жизни). Мы живём в этом доме, в некоей его особой «оболочке», которая есть и прибежище наше, и некий корабль для навигации в космосе материальном, и что ещё важнее – в космосе духовном, Божием. Владение словесной символикой – высшее проявление домостроительства, которым наделён человек от Бога.
16.10.2017–18.09.2018
Литература
1. Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем.
