Эксперт Эксперт - Эксперт № 43 (2013)
Таблица 2:
Сетевые клиники лидируют на рынке по числу обслуживаемых пациентов
— Наш Минздрав тратит большие деньги на томографы, аппараты УЗИ, но если в онкологии все так запущено, почему мы не слышим о больших государственных инвестициях в эту сферу?
— Я сразу хочу сказать: руководить министерством и руководить клиникой — абсолютно разные вещи. Поэтому давать советы, как руководить отраслью в стране, я бы не стал. Но ответ на ваш вопрос отнюдь не столь прост, как кажется. Вот у нас говорят: мы сделаем центр ядерной медицины, где будут линейные ускорители, ПЭТ-КТ, циклотроны, протонная пушка. На это потребуются колоссальные деньги. Но государство смотрит на социальный эффект своих вложений, и не всегда будет тратить миллионы, чтобы спасти, условно говоря, жизнь двух человек. Государства, которые кричат, что человеческий капитал для них — самый важный, лгут. Я вам приведу пример с Англией. В Англии существует совершенно четкое и всеми понимаемое решение, что препарат, который увеличивает продолжительность жизни меньше чем на год, не должен стоить более 30 тысяч долларов, иначе его не допустят на рынок. То есть их минздрав, люди, принимающие решения, решили, что увеличивать продолжительность жизни менее чем на год ценой выше 30 тысяч долларов они не будут. Знаю, что это звучит цинично, — мы все понимаем, что человеческая жизнь бесценна. Это так, но для государства она имеет свою цену. Поэтому в выборе направлений для инвестиций государство ориентируется на максимальный социальный эффект.
Когда вокруг не одни Эйнштейны
— Мало поставить оборудование, нужны еще и подготовленные специалисты. Где вы берете врачей, персонал в целом?
— Кадры — главная проблема в отрасли. Уровень подготовки медицинских кадров в стране нижайший. Такого никогда не было. Но парадокс в том, что они — и врачи, и медсестры, и управленцы — довольны своей отсталостью! А зачем себя совершенствовать, когда и так хорошо? Как мы решаем эту проблему: у нас 90 человек в год стажируются или так или иначе работают за рубежом. И часть из них — подолгу. Это очень для нас дорогое удовольствие, но у меня нет выбора. Перед тем как открыть онкологическую клинику, мы посылали врачей на несколько месяцев работать за границей. Кроме того, у нас есть группа иностранных специалистов, которых мы регулярно приглашаем работать, консультировать, оперировать.
— Все равно всех за границу не отправишь, не обучишь. Можно ли внутри как- то решать проблему качества медицинской помощи?
— Мы для себя эту проблему решили с введением в компании международных стандартов качества. ОАО «Медицина» — единственная в стране клиника, аккредитованная по международным стандартам Joint Commission International (JCI). Всего в мире около 440 клиник, работающих по этому стандарту, большая часть из них — в Америке, остальные в Европе. Стандарты JCI чем-то похожи на стандарты авиационной безопасности. По всему миру собираются и анализируются случаи врачебных ошибок и каких-то ситуаций, которые угрожают безопасности пациентов, в том числе связанных с электричеством, безопасностью здания, противопожарной безопасностью. В итоге создаются подробнейшие стандарты для больниц, некие превентивные меры, которые позволяют предотвратить ошибки и обеспечить качество медицинской помощи.
Таблица 3:
По уровню цен клиника «Медицина» позиционируется в средне-высоком рыночном сегменте
— То есть вы говорите врачу, что ему делать? Его должностные обязанности строго прописаны?
— Я не могу рассчитывать на то, что вокруг одни Эйнштейны. Стандарт — это то, что ты обязан делать. Поясню на примере. Больной поступил с подозрением на инфаркт миокарда. Если не прошло шести часов с момента приступа, мы должны поставить диагноз: ишемический инсульт или геморрагический инсульт. Их два, и лечение принципиально отличается. И есть только шесть часов для того, чтобы перевести больного на адекватную терапию. Дальше будет только лечение последствий — часть мозга уже отомрет.
И у нас есть стандарт, которого мы строго придерживаемся. Больной поступил — через два часа мы должны начать терапию. У нас еще не было опозданий больше чем на две-три минуты, и даже эти случаи мы потом разбирали. Потому что у врачей звоночек в компьютере, который их обязывает все делать. Или, например, по нашему стандарту врач обязан повторить ЭКГ через 12 часов после приступа, если он не поставил диагноз «инфаркт». Потому что иногда ЭКГ не показывает проблему сразу — часть сердца уже умерла, но этого еще не видно. И иногда слышишь от врачей: «Почему я должен это делать?» или «Мой опыт показывает…» и так далее. Если врач такое говорит, то это либо безграмотность, либо просто нежелание взять на себя ответственность.
Наши стандарты, которых нет ни в одной другой российской клинике, как бы они ни назывались — швейцарскими, немецкими или американскими, — другой уровень четкости в работе, другой уровень контроля. Компьютер будет фиксировать неисполнение технологии по времени, и если что-то произошло не так, то руководителю или эсэмэс придет, или он сам у себя увидит, что в таком-то блоке что-то произошло. Я сразу скажу, что стандарты были приняты в штыки. Медицинский персонал, особенно не самый квалифицированный, сначала очень тяжело и враждебно воспринимал жесткую систему контроля. Квалифицированный же персонал быстро понял, что это для него большая поддержка в работе.
— Мне в одной из уважаемых клиник управляющий сказал: « Как же я буду говорить врачу, что ему делать? Что это за врач такой? У нас статус врача совершенно другой». Хотя, насколько я знаю, руководители медицинских центров в основном поддерживают идею стандартов и контроля.
— Если врач делает все как положено — ну и молодец, ему не надо никуда смотреть. Квалифицированный врач на автомате все выполняет правильно. А другие не могут. Говорят: «Я вот подумал так…» Ты сделай анализ крови, мочи, выпиши что необходимо и думай дальше. Более того, любой доктор у нас имеет право написать: «Считаю, что больному необходимо дополнительно сделать то-то» и обосновать это. Его никто ведь не ограничивает. Поверьте, то же самое происходило в медицинской отрасли в Германии тридцать лет тому назад, а в Штатах сорок лет назад. Они ведь прописывали стандарты именно потому, что не могли рассчитывать на то, что кругом одни Эйнштейны.
Таблица 4:
По объему выручки «Медицина» входит в тройку лидеров
Медицина не может быть дешевой
— Ваша клиника в народе считается очень дорогой, да и страховые компании, работающие в системе ДМС, причисляют вас к самому высокому рыночному сегменту.
— К нам в день приходит две тысячи человек, которые платят деньги. Какие могут быть комментарии?
— Может, эти люди приходят по корпоративной страховке?
— Половина наших пациентов приходит по страховке, половина — за наличные. Во-первых, мы не самые дорогие. Во-вторых, мы используем оборудование, которое есть далеко не во всех лучших клиниках мира, это точно. Оборудование, которому пять-шесть лет, мы почти всегда меняем. Земля, стройка, электричество у нас в стране стоят дороже, чем за границей. У нас нет ничего дешевле, чем, например, в Нью-Йорке. Рабочая сила сегодня у нас стоит так же, как в Испании или Израиле. За счет чего у нас могут быть низкие цены? Единственное, за что спасибо государству, — инвестиции, которые идут на создание медицинских учреждений, не облагаются у нас налогом на прибыль.