Эксперт Эксперт - Эксперт № 40 (2014)
Причины очевидны. «Бизнес находится в сложном положении, он не готов входить в новые проекты, брать кредиты под достаточно высокие ставки, — констатирует Игорь Комягин. — Многие предпочитают отложить развитие и занять выжидательную позицию. Большая часть заявок в этом году — на пополнение оборотных средств сроком до полутора лет. Все остальное финансируется крайне неохотно: цена ресурсов увеличилась, срочность сократилась. Ресурсы, которые есть у банков, как правило, редко оказываются длиннее полугода. Только у госбанков и пятерки-десятки крупнейших частных банков, возможно, есть деньги длиннее».
Помимо пополнения оборотных средств весь сегодняшний спрос на кредиты — рефинансирование старых долгов. «Спрос на рефинансирование вырос раза в два, — соглашается Виктор Окопный. — Наш мониторинг показывает, что выручка у клиентов падает на 20–25 процентов, поэтому они хотят снизить долговую нагрузку и размер платежей. И рефинансирование здесь может помочь даже в условиях растущих ставок. Например, приходит к нам клиент, у которого есть кредит под 14 процентов на год с ежемесячным платежом 500 тысяч рублей. Мы рефинансируем его под 15 процентов, но растягиваем срок погашения на три года, в итоге ежемесячный платеж выходит порядка 150 тысяч рублей».
Но и рефинансирование сегодня не самое благодарное занятие. Игорь Комягин утверждает, что многие банки активно сокращают размер выдаваемых ссуд, и если, например, у клиента подходит срок погашения кредита на 500 млн рублей, банки редко берутся его рефинансировать в полном объеме, предпочитая выдавать ссуду в меньшем объеме. Хотя и год, и два назад таких проблем не было. Кажется даже, что свидетельствующие о сокращении входящего потока кредитных заявок данные банков могут быть завышены. «Учитывая, что все банки стали ужесточать требования к должникам, клиенты начали обращаться в большее количество банков, — говорит Александр Чернощекин. — Так что одна и та же заявка может быть учтена несколькими банками, но, по сути, это будет один клиент».
Успокоительное для банкира
Один из индикаторов, по которому можно судить о степени доверия банкиров к заемщикам (а значит, и об обстановке в банковском секторе), — их залоговая политика. С этой точки зрения рынку сейчас далеко до 2009 года, когда получение в банке кредита тянуло на подвиг.
«Банки в большинстве своем рассчитывают, что будут получать возврат долга не за счет заложенного имущества, а за счет коммерческой деятельности клиента, — объясняет Александр Конышков , первый заместитель председателя правления банка “Санкт-Петербург”. — В первую очередь банк обращает внимание на финансовое состояние заемщика, на его денежный поток». И только потом, если с финансовой моделью клиента все в порядке, речь заходит о залогах.
Так что залог — это фактически таблетка успокоительного, которая всегда под рукой у банкира. А если он к ней тянется, значит, что-то идет не так: в кризисные моменты именно залоги могут стать тем буфером, который оградит банки от серьезных финансовых проблем.
Возможностей обеспечить будущий кредит великое множество. «В качестве залога банк принимает практически любое имущество: недвижимость, легковой и грузовой автотранспорт, а также специальную технику, оборудование различной специализации», — рассказывает Федор Бухаров. А в Промсвязьбанке, например, часто работают с такой формой обеспечения, как залог прав требования по контракту. «Как правило, этот залог применяется, когда мы финансируем выполнение каких-то работ по конкретному контракту, — рассказывает Александр Чернощекин. — Этим интересно заниматься в сегменте среднего бизнеса: с подрядчиками крупнейших госкомпаний. У таких компаний материальный залог чаще всего ограничен, но мы считаем, что права требования по контракту с первоклассными компаниями — достаточно хороший объект залога».
Многие виды залогов банк принимает скрепя сердце. Например, это касается товаров в обороте. Сегодня такой товар у заемщика есть, а завтра его уже может не быть, к тому же этот вид обеспечения сулит банку операционные издержки. С другой стороны, готовность банка принимать в залог товары в обороте — явный признак того, что на рынке пока не штормит. Точно так же, как и возможность получить «бланковый», то есть ничем не обеспеченный, заем. Такие достаются идеальным заемщикам, но поскольку идеальных не существует, беззалоговое кредитование, как правило, сопровождает небольшие займы.
Есть у банков и еще одно послабление для клиентов, не обладающих достаточными активами для залога. «В качестве обеспечения может выступать поручительство фондов содействия кредитованию малого и среднего бизнеса, — рассказывает Федор Бухаров. — Доля такого поручительства может достигать 70 процентов от суммы кредита».
Еще один вариант обеспечения кредита — личное поручительство, которое выступает обязательным условием получения займа почти во всех банках. Смысл в том, что, когда компания допускает дефолт, поручитель, как правило собственник, отвечает по ее долгам собственным имуществом: у него по решению суда могут быть изъяты квартира, машина, земельные участки, ценные бумаги и другие приятные сердцу вещи. «Из предпринимателей личное поручительство не любит никто, — говорит управляющий партнер юридической компании Tenzor Consulting Group Андрей Пушкин . — Но выбора у них не очень много. Для банкира личное поручительство физического лица, владельца компании, — гарантия того, что организация намерена исполнять обязательства, а не просто взять деньги и пропасть. Кто захочет рисковать своим личным имуществом? Тем более что никто из добросовестных бизнесменов не планирует сознательно разваливать свой бизнес».
Правда, с личным поручительством у банкиров еще больше головной боли, чем с залогами. «Поручитель отвечает своим имуществом на какую-то сумму, но перечень этого имущества не установлен, — объясняет Андрей Пушкин. — Если в какой-то момент бизнесмен видит, что его компания уже не способна исполнять обязательства, то ему, конечно, лучше свое имущество заранее подсократить, куда-то “скинуть”. Кто-то организует развод, кто-то прописывает в квартире несовершеннолетних детей, многие оформляют имущество на третьих лиц или вообще на юрлица. Способов в рамках закона более чем достаточно. Банк при этом может все изменения, происходящие с имуществом, оспаривать, но это долгий процесс: за это время компания заемщика может ожить, исполнить все обязательства, и требования к поручителю снимутся сами собой».
Игорь Комягин с этим согласен: «Безусловно, личное поручительство — это в большей степени дисциплинарная мера. Но иногда она позволяет решать проблемы с обслуживанием долга компании. Были случаи, когда человек понимал, что его личная кредитная история может пострадать, и что-то продавал, расплачивался по долгам своей компании, за которую поручался».
Ни один из опрошенных «Экспертом» банкиров не сказал о существенном ужесточении залоговой политики в последние месяцы. Так что пока ситуацию с кредитованием еще можно считать более или менее спокойной. С другой стороны, внешне ужесточение принципов работы с обеспечением по кредиту может быть и незаметно. Проблемы, по сути, вшиты в залоговую политику: например, если залог обесценивается, банк, как правило, требует от клиента внести дополнительное обеспечение. Но и об ухудшении залогов банкиры не говорят. «В стране непростая экономическая ситуация, сокращается спрос, — соглашается Александр Чернощекин. — Но радикального ухудшения залоговой базы мы не видим. Есть снижение стоимости залогов в масштабах страны, но терпимое: не в два раза, не на четверть, а примерно на пять процентов».
Займи, если сможешь
Отдельно следует сказать о малом бизнесе — к сожалению, несмотря на декларации чиновников о развитии кредитования МСБ, банкиры часто вообще предпочитают не иметь с ним дела.
Дело отчасти в том, что многие мелкие предприниматели ориентируются в поиске денег для развития бизнеса на крупнейшие банки, занимающиеся МСБ, в том числе на ВТБ и Сбербанк. Рассказать о своих подходах к кредитованию малого бизнеса в госбанках отказались, но собеседники «Эксперта» отмечают, что вместе с другими, менее значимыми игроками на рынке они резко снизили готовность кредитовать малый бизнес. «Малый бизнес стали кредитовать намного хуже, — уверяет Дмитрий Столяров. — Если в прошлом году из ста заявок одобрялось пятьдесят, то сейчас не больше пятнадцати».
С кредитованием малого бизнеса даже в более тучные времена были проблемы, которые, как представляется, во многом связаны с отсутствием у крупных игроков действенных механизмов работы с этим сегментом. По сути, малый бизнес в глазах банкиров мало чем отличается от кредитования физических лиц. «Основной механизм, на котором основано принятие кредитных решений по малому бизнесу, — скоринг, — рассказывает Александр Конышков. — Как процедура, выполняемая машиной на большом объеме данных, скоринг всегда выводит некий средний по больнице образ клиента, который, как считается, не должен уйти в дефолт. Это вовсе не значит, что все, кому дали кредиты, вернут их, а те, кому отказали, допустили бы дефолт. Но если ты работаешь в таком массовом сегменте, как малый бизнес, то с точки зрения операционных затрат тебе необходимо принимать все решения как можно быстрее и легче. Как только ты начинаешь рассматривать кредит малому бизнесу так же, как крупному, такой кредит мгновенно становится убыточным. Аналитик, который пристально смотрит на заявку от индивидуального предпринимателя, за это же время изучил бы гораздо более крупную сделку, доход от которой был бы равен всей сумме выдачи малому бизнесу».
