Эндрю Ротштейн - Когда Англия вторглась в Советскую Россию
В этой связи небезынтересен документ от 19 января 1918 года, составленный межведомственным комитетом, который собирался ежедневно в министерстве иностранных дел. В разработке отдельных его положений активное участие приняли представители военного министерства. Этот документ, представленный королю и членам военного кабинета, начинался с утверждения важности японской интервенции в Сибири, «дабы воспрепятствовать превращению ее в германский заповедник». Далее шли заверения в том, что, только став «хозяевами Сибири», союзники смогут осуществлять постоянные поставки военного снаряжения «антибольшевистским элементам» в Южной России. Ранее, 11 января 1918 года, в телеграмме министерства иностранных дел консулу в Одессе излагалось содержание переговоров с японцами относительно установления контроля над железной дорогой в Сибири именно для целей, упомянутых в меморандуме от 19 января. Может быть, неспокойная совесть толкнула одного чиновника министерства иностранных дел на первом проекте этого межведомственного документа сделать пометки о том, что интервенцию несомненно будут приветствовать «землевладельцы, промышленники, казачьи атаманы и т. д.». Он выразил свои сомнения относительно «чувств народных масс». Не подумают ли они, что интервенция «была предпринята с целью свержения Советской власти?» Народы России пришли к выводу, что Советская власть является «желанной формой правления. Если мы попытаемся вооруженной силой убедить их в том, что это не так», могут возникнуть весьма серьезные волнения в международных пацифистских кругах[53].
Однако сомнения этого дальновидного чиновника не были приняты во внимание, и в Сибири по инициативе Англии началась интервенция крупного масштаба.
Семенов. Этот капитан царской армии был направлен на Дальний Восток для борьбы с большевиками еще до Октябрьской революции. Захват китайцами 16 декабря 1917 года в Маньчжурии железной дороги, соединяющей Центральную Сибирь с дальневосточными губерниями, дал возможность Семенову приступить к формированию «особого маньчжурского отряда» в Харбине. «Отряд» состоял из нескольких русских офицеров, примерно 150 казаков и около 400 отпетых бандитов. В начале января 1918 года во время внезапного ночного рейда он захватил пограничную станцию Маньчжурия, расстрелял членов местного Совета и принудил солдат охраны вступить в свой отряд. После этого успеха Семенов захватил еще несколько станций, прервав тем самым железнодорожную связь. Операции Семенова повсюду сопровождались массовыми убийствами, грабежами. В ноте британского поверенного в делах в Вашингтоне государственному секретарю Соединенных Штатов сообщалось, что если союзники предоставят Семенову помощь оружием, боеприпасами и деньгами, то он сможет захватить Читу, Иркутск и Красноярск, а затем и всю Транссибирскую магистраль, чтобы прорваться на запад и соединиться с оренбургскими казаками Дутова и с войсками Каледина[54].
С самого начала Семенов весьма импонировал союзникам, особенно англичанам и японцам. 28 января 1918 года британский военный атташе в Пекине сообщал, что принял представителя Семенова, а его помощник встретился с самим Семеновым, который произвел на него «хорошее впечатление». Он рекомендовал выполнить требования Семенова и предоставить ему оружие, снаряды, пулеметы, две бронемашины и 10 ООО фунтов стерлингов в месяц для выплаты жалованья новым завербованным солдатам. Численность его отряда достигла 3 тысяч человек. В ноте государственному департаменту от 2 февраля 1918 года Бальфур одобрил этот план, поскольку он представлял «огромную важность для поддержки истинно русского движения в Сибири!». Великобритания через своего консула в Харбине сообщила Семенову, что снабдит его деньгами и оружием и Бальфур надеется, что США поступят таким же образом[55]. Японцы уже имели связного офицера при Семенове.
Кроме того, министерство иностранных дел поручило своему консулу во Владивостоке 31 января 1918 года, чтобы он, в случае если русские офицеры предложат свои услуги, рекомендовал им «вступить в отряд Семенова или в другие действующие силы подобного рода»[56].
Британский посланник в Пекине сообщал 27 февраля министерству иностранных дел, что консул в Харбине выплатил Семенову к 23 февраля через своего «русского коллегу» (т. е. консула, назначенного еще при царе) 2000 фунтов стерлингов и вручит ему следующую сумму в размере 10 000 фунтов, если действия его отряда будут успешными. 7 марта посланник вновь сообщает, что он передал Семенову две гаубицы и 800 комплектов снарядов и что это снаряжение сопровождают один артиллерийский офицер в качестве инструктора и другой офицер в штатском[57]. В то же время японцы снабдили Семенова полевыми орудиями, пулеметами и отправили к нему двадцать два артиллериста. В апреле помощник британского военного атташе в Пекине был послан инспектировать «особый маньчжурский отряд».
К этому времени английский неофициальный дипломатический представитель в Москве Локкарт заявил протест союзникам, оказывавшим поддержку Семенову, поскольку это затрудняло его отношения с советскими властями. Комментируя последующее донесение из Пекина, сэр Рональд Грэм внес следующую запись в протоколы министерства иностранных дел (6 апреля): «Г-н Локкарт справедливо указывает, что войско Семенова состоит из бандитов и является контрреволюционным».
Локкарт, по-видимому, был знаком с докладом полковника Веджвуда, писавшего на основании сведений, полученных в феврале в Токио, что «методами Семенова являются грабеж и террор»[58].
Однако, когда Локкарт в одном своем послании сообщил, что его сотрудник капитан Хикс присутствует на советско-китайской конференции в Чите, обсуждавшей меры против бандитских налетов Семенова, дальневосточный отдел министерства иностранных дел, очевидно недовольный этим, сделал следующую запись: «Справедливо или нет, мы поддерживаем Семенова, и капитан Хикс хорошо это знает. Тем не менее он участвует в совещании, целью которого является разгром организации Семенова». Финансирование бандитского атамана продолжалось[59].
Поддержка Семенова иностранными державами была составной частью плана интервенции, которую западные союзники уже начали осуществлять совместно с японцами. Небезынтересно отметить, что и в данном случае выбор Семенова для «тихого» содействия контрреволюции в одном из уголков России не был случаен. Он является прямым следствием решения военного кабинета от 21 декабря 1917 года.
Закавказье. Хорошо известный корреспондент газеты «Таймс» в России Г. Р. Уилтон в январе 1918 года предложил французскому министру иностранных дел Пишону послать представителей союзников в Среднюю Азию для борьбы с «германским», другими словами большевистским, влиянием. Пишон отправил запрос Бальфуру. 30 января 1918 года Бальфур ответил французскому послу в Лондоне Камбону, что «правительство Индии уже предпринимает шаги по организации миссии, которая могла бы в случае крайней необходимости отправиться в Туркестан и вступить в связь с антибольшевистскими элементами в этом районе». Фактически 18 января военный совет сообщил министерству по делам Индии, что он согласен на подготовку «соответствующей миссии», в которую должны пойти «инициативные и предприимчивые люди». В качестве главы «миссии» предлагалась кандидатура капитана П. Т. Этертона. 29 марта 1918 года Бальфур писал, что специально подобранные люди «без дальнейшего промедления» должны быть направлены в Кашгар (китайская часть Туркестана) и Мешхед (в Северной Персии). В действительности (как сообщалось в письме военного совета министерству иностранных дел от 14 июля 1918 года) офицер британского генерального штаба подполковник Е. А. Ф. Редль уже был послан в Мешхед — фактически он находился там с начала апреля, — чтобы руководить разведкой. Его инструкции (подписанные 13 мая британским главнокомандующим в Индии) включали организацию взрывов на Закаспийской железной дороге в случае «турецкого или немецкого наступления на этот район»[60].
Послание Бальфура Камбону от 30 января показывает, что ссылка на немцев и турок представляла собой обычную формулу, употребляемую всегда, когда нужно было скрыть антибольшевистские цели интервенции. Австралийский пехотный офицер, полковник Эллис, вошедший в июле 1918 года в состав военной миссии, направленной в Мешхед вскоре после Редля, сообщил любопытный факт. Он писал много лет спустя, что к его прибытию военная миссия уже установила связь с «антибольшевистскими мятежниками, действовавшими против Советского правительства в Ташкенте, и отношения, развивавшиеся между ними, привели к тому, что британские и индийские войска оказались вовлеченными в военные действия против большевистских войск вдоль линии Среднеазиатской железной дороги»[61].
