Генри Олди - Призрак японского городового
Вопрос. Примеры «слома»?..
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. «Шутиха».
ГРОМОВ. Да, пожалуй, самый яркий пример – это «Шутиха». Другой яркий пример – «Нам здесь жить». Там был и тупик, и выход из тупика, и совершенно нехарактерная на тот момент для нас тематика, и смена манеры, проблематики.
Вопрос. Я хотела узнать, как вы относитесь к пассивным ведомым главным героям, вокруг которых есть сильные «продавливающие» обстоятельства или более сильные личности, которые ими руководят. А все основные события переживаются героем внутри.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Боюсь, что эта ситуация, если ее специально не обработать, не для сюжетной литературы. Если главный герой – это чистая рефлексия, то начнется та самая «большая» литература, которая служит мишенью для карикатур. К ней не принадлежали ни Флобер, ни Стендаль, потому что «Красное и черное» при всей рефлексии – действенная вещь. Сюжетная. И «Мадам Бовари» – тоже. А если герой лежит на диване и рефлексирует, а вокруг что-то происходит, а он все лежит и рефлексирует… Я всегда вижу сцену. И я на сцене плохо представляю персонажа, который все время сидит и переживает – не двигаясь, не совершая поступков, не предпринимая действий, не меняя мотиваций. Зал про него забудет через пять минут. Кстати, вечная проблема «голубого персонажа». Ставили мы «Обыкновенное чудо» Шварца. Дмитрий играл Первого Министра, я – Хозяина, я тогда еще был действующим актером. Так вот, проблема Медведя и Принцессы. Они же ни черта не делают всю пьесу. Принцесса еще ладно, а Медведь – совсем.
ГРОМОВ. Ходит и страдает.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Играть Медведя невероятно тяжело. Поэтому его не запоминают зрители. Все помнят Короля, Трактирщика, Министра-Администратора. А Медведь – ну Медведь. Забери Медведя – ничего не изменится! С Принцессой та же самая история, но чуть лучше.
ГРОМОВ. У нее хоть какое-то действие есть, и то часть его происходит «за кадром».
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Есть в театре такой термин – «голубой персонаж». Совсем не то, о чем вы подумали. Слово «голубой» у нас приобрело отвратительный оттенок. А это «голубой» персонаж, «голубой» человек – персонаж без ярких черт, без ярких действий.
ГРОМОВ. Эфемерное существо, странное, маловыразительное.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. И его надо все время «заострять», тереть наждаком, чтобы он был шероховатый. Иначе он просто пропадет на сцене. В книге, думаю, будет то же самое.
Вопрос. Интересно, а откуда пошло «голубой»? У кинематографистов для «наложенных» съемок, если нужно снять кого-то, падающего с Рейхенбахского водопада – его снимают на голубом фоне, а потом подкладывают…
ГРОМОВ. Сейчас уже на зеленом.
Реплика. Все очень просто: в английском языке «blue» попутно «унылый».
ГРОМОВ. Мы плохо представляем такого главного героя. Эпизодического персонажа, второстепенного, который оттеняет главного героя – вполне. Герой может быть не героем в том смысле, что он ломится к победе, но он должен совершать поступки, удачные или неудачные, более или менее яркие. Но сплошная рефлексия, и все происходит вокруг без его участия… Скажем так: нам такой герой неинтересен. Нам кажется, что он будет неинтересен и читателю.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Так недолго и уйти в литературу абсурда. Есть, скажем, знаменитая пьеса «В ожидании Годо»: два странных персонажа сидят на фоне помойки (условно) и ведут нелепые абсурдистские беседы в ожидании, пока придет некий Годо. Мы сидим в ожидании Годо, а вокруг сплошная помойка.
Вопрос. А не походит аналогия на писателей? Рефлексия, описательность, ничего практически не делается – летописец, писатель?
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Нет, не думаю. Писатель делает. Его дело потом мы берем в руки в виде книги. Творческий выброс – это уже действие.
Реплика. Герой пьесы Горина «Дом, который построил Свифт» – молчит. Вообще ничего не говорит.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Да, но сколько он делает! Делает одним своим присутствием, молчанием, одобрением или осуждением! И в финале это сквозное действие взрывается. Он везде присутствует, и реакция Свифта на утопление лилипутика или убийство стражника – это всегда разные реакции, разные мотивации. Там масса действия, идущего без слов. Внутреннее действие и рефлексия – это разные вещи! Абсолютно!
ГРОМОВ. Внутреннее действие – это изменение персонажа, его развитие, изменение его мировоззрения, взаимоотношений с другими людьми. Практические и теоретические, философские и моральные выводы, которые он делает в процессе переживания происходящего вокруг. Это и есть внутреннее действие персонажа. Хотя в идеале внутреннее действие должно приводить к действию внешнему. Произошла, к примеру, катастрофа, изменившая мировоззрение героя – и он начинает либо сам спасаться, либо спасать других. Теперь уже внешнее действие тянет за собой внутреннее, и так по кругу, наращивая обороты.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Внутреннее действие, как любое действие, строится на событийном ряде. Что такое событийный ряд? Это цепочка событий, связанных между собой различными действиями. Событие – это поступок, явление или факт, меняющий задачи и мотивации всех персонажей, участвующих в событии.
ГРОМОВ. Допустим, приносит Гэндальф кольцо Фродо в начале книги, и выясняется, что в Средиземье идет война, которая надвигается и на родимый Шир в том числе. Еще здесь, в месте события, никто никого не ударил, никто ни за кем не гонится, гром не грянул, и назгулы не прибежали. Фродо узнал факт. Он изменил его мировоззрение и дальнейшие задачи, цели и мотивации хоббита. Казалось бы, внешнего события не произошло, но произошло оно фактически на внутреннем уровне.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Вот происходит что-то, что меняет задачи и мотивации. Задача – это то, что я должен сделать, а мотивация – почему я это делаю.
ГРОМОВ. Или не делаю.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Если мотивации и задачи не меняются – значит, события не произошло. Или мы не сумели его описать. Внутреннее действие строится на такой же цепочке событий. Я, не вставая с дивана, влюбился в вас, милая барышня. Я сижу и прикидываю, как я подарю вам букет цветов… А потом смотрю: сидит рядом такой представительный мужчина, я его раньше как-то не заметил, да еще и с восточной внешностью, плечи широкие… Я думаю: так, я уже не дарю вам букет цветов, иначе мужчина рассердится… (смех в зале) Вот это и есть мое внутреннее действие. Событие: я увидел, влюбился, потом испугался, потом решил, что мне не до любви. Главное, как из зала живым выйти – а вдруг мужчина заметил, как я косился на барышню. Вот цепочка событий, формирующих мое внутреннее действие. Это не рефлексия. Рефлексия – это когда событий не происходит, а я описываю или фиксирую переживания по поводу статического момента. Вот я сижу: ага, я так и не нашел работу, я буду, наверное, голодать, при этом не отрывая задницы от дивана. Это жизнь такая гадкая, это в мире все скверно устроено, это политика виновата, сосед мой виноват. Вот и рефлексия. То есть, внутреннее действие строится на событиях, каждый раз меняющих вашу задачу и мотивацию, а рефлексия строится на переживаниях по поводу явления, поступка или факта. Нам это очень хорошо помогает: когда мы видим, что текст «засыпает», мы кричим хором: обостряй конфликт! «Обостряй конфликт» – поднимай градус события. Смотри, где задачи и мотивации не меняются – надо менять срочно.
Вопрос. Вы можете вернуться и переписать что-то?
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Обязательно!
ГРОМОВ. Конечно! Мы стараемся таких проколов не допускать, но иногда бывает – не боги горшки обжигают. Можем проморгать, не учесть, потом увидеть, что здесь вяловатое действие, событий не хватает, или событие есть, но оно не слишком яркое. Мотивации изменились не сильно или в не слишком интересную сторону. Тогда надо переписывать.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. Не персонаж заставляет нас переписывать, а вот эти параметры – событийный ряд, конфликт. Пример с началом «Властелина Колец» – мы его очень любим вспоминать. Спрашивать: какое событие происходит в тот момент, когда Гэндальф раскрывает Фродо историю с кольцом?.. Ну, маг показал Фродо кольцо – и что? А если бы показал браслет?
ГРОМОВ. На тот момент для Фродо кольцо – абстракция. Он плохо представляет, что это. Наверное, понял, что это могущественный артефакт, но что это за кольцо, чем оно реально грозит, что с ним надо делать, Фродо плохо представляет. Вид кольца изменил его мотивации? – нет.
ЛАДЫЖЕНСКИЙ. И вот в беседе мы с вами постепенно приходим к событию, которое меняет задачи. Событие не на уровне внешнего фактажа: вот кольцо, вот Гэндальф, вот его шляпа. Событие: маленький хоббит Фродо выясняет, что вокруг идет война.
