Эксперт Эксперт - Эксперт № 49 (2014)
Экспортеры, с которыми мы беседовали в ходе подготовки статьи, подчеркивали важность любых форм политического промоушена в странах-импортерах. «С точки зрения выделения дополнительных финансовых средств вряд ли у государства сейчас есть большие возможности в связи с возросшей нагрузкой на бюджет, — говорит Николай Пронин , заместитель генерального директора компании КамАЗ. — Но для нас очень важна политическая поддержка в странах, где мы работаем. Например, мы активно продаем свои грузовики в Венесуэле и во Вьетнаме. И любые контакты с этими странами на высшем политическом уровне приводят к тому, что нам легче с ними работать».
Экспорт ОПК под ударом
Едва ли не самую значимую часть российского высокотехнологического экспорта составляет вооружение и военная техника. По итогам прошлого года наша страна поставила этой продукции почти на 15,7 млрд долларов — рекордный показатель со времен СССР. Портфель заказов на российскую военную технику достиг 40 млрд долларов. Но уже сейчас ясно, что в нынешнем году экспорт оружия заметно снизится, а портфель заказов неизбежно будет сокращаться.
Еще в конце прошлого года, то есть до введения тотального режима санкций против России, власти США начали оказывать жесткое давление на американские и европейские банки, пытаясь таким образом заблокировать получение «Рособоронэкспортом» денег от Сирии по уже выполненным контрактам, которые касались ремонта ранее поставленной техники. Более того, США и ЕС сочли возможным на неофициальном уровне предупредить и крупнейшие российские банки, в том числе Сбербанк, об опасностях, которые несут расчетные операции с Сирией. Фактически нашим банкирам дали четко понять, что, приняв сирийские деньги, они не смогут в прежнем режиме вести операции в США и ЕС. В результате «Рособоронэкспорт» тогда вынужден был раздробить сирийские платежи и для их проведения использовать мириады мелких российских региональных банков третьего и даже четвертого эшелона. Теперь же, после официального введения санкций против России, эта проблема приобрела всеобъемлющий охват. Если контракт в долларах или евро, то платеж почти всегда идет через счета в американских или европейских банках, а там его или вовсе не проводят или требуют массу дополнительных документов, часто секретных. Но на самом деле это лишь способ заблокировать платеж под благовидным предлогом. Закупорка финансовых проводок уже привела к тому, что мы не можем начать выполнять целый ряд контрактов на поставку вооружений с некоторыми нашими традиционными партнерами в Азии, в частности с Вьетнамом. «Пока аванс от заказчика не пришел на счет предприятия или не открыт аккредитив, то в принципе считается, что контракт не вступил в силу», — говорит замдиректора Центра АСТ Константин Макиенко . — То есть ты не можешь идти в банк и брать под это дело кредит. Ты вообще не можешь начинать работу по этому контракту». Точную сумму средств, которые технически невозможно перевести из-за санкций в Россию, подсчитать сейчас невозможно, но она исчисляется сотнями миллионов долларов. Безусловно, эта проблема в конечном итоге будет решена. Но существует еще ряд других.
Во-первых, нашему высокотехнологическому экспорту мешает слишком высокая ставка кредита внутри России. Сейчас для большинства даже крупных предприятий ВПК она составляет не менее 14–15%. «На одном авансе от иностранного заказчика запустить контракт практически ни одно оборонное предприятие у нас не может, оно в любом случае должно брать кредит в банке, но при существующих ставках его выполнение, скорее всего, вообще не принесет прибыли», — говорит г-н Макиенко.
Во-вторых, в оборонном комплексе России уже несколько лет подряд наблюдается неконтролируемая эскалация цен как на комплектующие, так и на финальные образцы техники. В среднем цены в отечественном ВПК растут на 15–20% в год, и примерно на столько же увеличивает прайс-лист «Рособоронэкспорт» для иностранных заказчиков. Если раньше российское оружие было довольно дешевым, то теперь оно стало весьма дорогим. Конечно, нам еще далеко до тех заоблачных цен, которые выставляют, например, Франция и США, но странам вроде Южной Кореи при сравнении цены и качества мы уже по ряду позиций уступаем. Например, Россия проиграла корейцам в индонезийском тендере на поставку трех подводных лодок, которые они обязались поставить за 1,1 млрд долларов. «На рынок вооружений выходят новые военно-промышленные державы — Южная Корея, Турция, Бразилия, ряд других, которые предлагают относительно низкие цены, хорошие условия поставок, большие кредиты. В результате та же Южная Корея уже продает оружия на полтора миллиарда долларов в год, что еще несколько лет назад было немыслимо», — говорит Константин Макиенко. Очевидно, что в этих условиях нам необходимо более активно кредитовать покупателей нашего оружия. «Не надо бояться кредитовать иностранцев, все заемщики очень тщательно оцениваются по методикам МВФ, Всемирного банка и другим. Но наш Минфин почему-то до сих пор к этому вопросу подходит слишком консервативно, — продолжает г-н Макиенко. — Например, Бангладеш хотел у нас купить довольно широкую номенклатуру вооружений, включая несколько подлодок и партию МиГ-29. Все вместе там тянуло на три миллиарда долларов, но Минфин одобрил кредит только на один миллиард. Но что можно купить на миллиард при таких ценах? В конечном итоге они купили несколько учебно-боевых Як-130. Хотя наверняка расплатились бы и за все остальное».
Но все это мелочи в сравнении с трудностями, которые возникнут из-за запрета на поставку в Россию высокотехнологичных комплектующих для производства финальных образцов вооружений, а также оборудования и станков. «Мы не представляем себе уровня зависимости нашей промышленности от нероссийских поставщиков, а она едва ли не тотальная», — говорит директор Центра АСТ Руслан Пухов . Самое наглядное подтверждение этому — чипы. Почти все они импортируются, в том числе для самых сложных систем вооружений. Все чипы грубо делятся на пять категорий: самый высокий уровень — Space и Military, а самый низкий — Home appliances. Чипы первых двух категорий нашей стране для использования в оборонном комплексе почти никогда не продавали. Чаще всего нам удавалось приобретать по серым схемам чипы для автомобилей и использовать их в военных системах и подсистемах, в том числе в авиационной технике. Но теперь и этот канал будет перекрыт, а контроль за поставками усилен. «Скорее всего, нам придется закупать и использовать чипы для тостеров, но их возможностей явно не хватит для выполнения нужных задач. Они совершенно иначе держат вибрацию, реагируют на перегрузки, влажность, соленые испарения и прочее, — говорит Руслан Пухов. — Понятно, что мир не без добрых людей, везде существует коррупция, работают специальные службы. Но комплексно проблему такими методами не решить». То же самое касается станков.
Не секрет, что почти все станки для производства техники в рамках государственной программы вооружений мы закупаем в основном в Германии, Франции и Японии, чуть меньше — в Швейцарии, Чехии и США. И пока явных проблем с этим нет, по крайней мере широкой публике о них ничего не известно. Но рано или поздно они совершенно точно проявятся. «Понятно, что какое-то количество мы сможем вытянуть через подложные сертификаты конечного пользователя или подставные конторы, как это делалось в советское время. Что-то купим в Южной Корее, Китае и Сингапуре. Но все это будет в гомеопатических дозах и не сможет обеспечить нашей промышленности крупносерийное производство новейшей техники, — говорит Пухов. — В результате неизбежно встанет дилемма: производить технику только для своих собственных нужд или самим все-таки подождать, но при этом выполнить экспортные заказы. Это огромная проблема, так как если тебе для выполнения гособоронзаказа нужно условно сто тысяч станков, а ты через всякие лазейки сможешь вытащить пять тысяч, то от чего-то нужно отказаться. Конечно, в первую очередь обеспечат ядерщиков, производителей ракет, а вот на более простые виды вооружений станков может и не хватить».
Хорошо, что санкции пока не коснулись российских поставщиков титановой продукции. «ВСМПО-Ависма» работает в текущем режиме, без каких-либо существенных изменений. Все заказы, размещенные ранее, остаются в силе, — сообщил “Эксперту” генеральный директор корпорации Михаил Воеводин . — Единственное изменение, которое принесли на первом этапе санкции, было для нас позитивным: несколько наших потребителей разово увеличили объемы заказов с целью создания буферных складов — на случай возможного введения ограничений».
В работе над статьей принимали участие Евгения Обухова, Юрий Полунин, Вера Пыжьянова
Порошки избавляют от лишнего Александр Механик
