Л. Уилсон - Загадка доктора Хауса человека и сериала
Но вернемся к Грегори Хаусу и к божественному предвидению в больничной драме.
По аналогии с героями древнегреческой трагедии Хаус наделен божественным даром. Он великолепный диагност. В этом деле он настолько преуспел, что можно сказать, что он вступил на территорию, отведенную для богов, поскольку умеет раскрывать тайны жизни.
Но он не бог, и мы видим, что на этот счет он не обманывается. Грубость, самонадеянность, чувство превосходства над людьми и прочие качества, от которых воротит, это не комплекс божества, его у Хауса нет. Он имеет дело скорее с загадкой, а не с больным. Кажется, что ему нет дела до того, что он обладает властью над людьми, присущей божеству и выражаемой в словах «Твоя жизнь в моих руках!» Власть такого рода (основа всякой медицинской беллетристики) означает влияние на людей. При этом стремление найти ответ и оказаться правым не является главным компонентом такого мышления.
В Хаусе есть что-то от Прометея: самоуверенный наглец, наделенный божественным даром, удивительным даром диагноста, которого боги решили наказать постоянной болью. В его случае это омертвение мышцы. Хаусу приходится расплачиваться за то. что он такой умник, а остальные идиоты В этом его главный грех.
Если бы грех Хауса состоял в том, что он хорош собой, ему бы не пришлось так дорого платить. Если бы он был богат, деньги заменили бы ему счастье. Если бы он был блестящим спортсменом или супер-шпионом, мы бы вручили ему билет — иди и наслаждайся жизнью. Но беда Хауса в том, что он умен. У него выдающиеся интеллектуальные способности. А что в США, что в Британии общество люто ненавидит незаурядных людей, особенно таких, которые не страдают от ложной с кромности. Всезнайки никому не нравятся. Таких умных надо ставить на место и сбивать спесь.
К этому примешивается хроническая боль, которую испытывает Хаус. Ах ты умничаешь? Так изволь получить кое-что взамен. Неудивительно, что Хаус из того, что отталкивает окружающих, создал шедевр; а когда у него начались боли, он вдобавок стал еще и грубияном — в пику остальным. Его изматывают постоянные страдания. Не стихающая боль разрушает, изнуряет, делает раздражительным. Естественно, он будет подавлять жалость к себе, будет резким с капризными больными или ограниченными коллегами. Он вынужден терпеть дураков и боль. И чем он это все заслужил? Ведь если умственные способности изображать в виде параболы, обращенной концами вниз, он занимает на ней высшую точку. Он испытывает не гнев богов, а месть посредственности. И ему никуда от нее не деться.
Много внимания уделено пристрастию Хауса к викодину, что несколько удивляет британских зрителей. Пока я не поговорила с друзьями, у которых сходные проблемы с хронической болью, я не была в курсе того, что у американцев своя мораль по поводу обезболивающих средств, что не свойственно нам: мне такое отношение показалось чуть ли не религиозным чувством — дескать, боль спасает вашу душу и, возможно, вы ее заслужили, поэтому с какой стати мы должны вам давать анальгетики? Помимо этого, похоже, что зрителя пугают последствиями приема анальгетиков — они, мол, могут вызвать наркозависимость, вот почему свидетель доктор Уилсон пытается отучить Хауса от викодина, а это нам кажется странным.
В Великобритании нам не приходится упрашивать врача дать нам болеутоляющее средство — скорее всего, оно будет единственным из того, что он нам пропишет. Вот почему история с викодином нам не представляется чем-то значительным в структуре сюжета. У нас можно без всякого рецепта в любое время купить кодеин и накушаться им до потери пульса, если только нет нужды в настоящем лечении (хотя, если понадобится слоновья доза, рецепт все-таки необходим). Моя пожилая мать, страдающая от хронических болей, в последний раз пришла от врача с огромными коробками, именно огромными, а в них несколько сотен таблеток кодеина для приема в больших дозах. И так каждый раз, когда она идет к врачу. Она могла бы создать наркокартель, если бы так не мучилась от боли. При этом никакого лечения, никаких направлений на анализы, только масса анальгетиков, поскольку они недороги: в британском здравоохранении способ лечения диктуется экономией. Может быть, Хаусу следует приехать по обмену в какую-нибудь нашу больницу национальной системы здравоохранения, чтобы затовариться необходимыми препаратами, но это будет концом сериала. Улыбающийся, накачанный обезболивающим Хаус, источающий благожелательность — такой номер не пройдет.
Итак, сукиным сыном Хаус не может быть, потому что у него хватает оснований не считать себя ангелом, а у настоящих сукиных сынов их нет. А идиотская система, система здравоохранения, в которой он существует, не позволяет испытывающим боль получить от нее избавление. Это замкнутый круг, в котором пребывает Хаус. Его эгоцентризм и презрение к окружающим осложняются хронической болью, которую коллеги-врачи не желают облегчить.
Помимо того что роль Хауса исполняет великолепный Хью Лори, который всегда будет симпатичен британским зрителям, даже если согласится сыграть Гитлера, наш герой искупает грехи своим бесстрашием и постоянным желанием делать добро, а не то, что социально или профессионально удобно. А это означает, что он ставит на первое место не бюджет клиники, не свою репутацию среди коллег, не их мнение и не строгие административные правила, а благо больного.
Хаус служит напоминанием о том, что люди, делающие благое дело, не всегда удобны окружающим. Между прочим, Лори в обличье Хауса усиливает характер и природу своего персонажа: внешне несимпатичная личность оказывается самым приличным человеком.
Хаус груб, высокомерен и хамоват как с больными, так и с коллегами. Но он излечивает людей, в то время как обходительные врачи в белых халатах стоят вокруг и недоумевают. Такова цена: гак карма распределяет добро и зло. Его грубость, так или иначе усугубленная обстоятельствами, компенсируется его стремлением вылечить больного. Он является необычным примером холистического подхода, для которого не свойственны эмоциональные и поверхностные суждения, причем только по поводу болезней; для такого подхода характерно глобальное видение проблемы.
Несмотря на свою мизантропию, Хаус не улизнет, чтобы сыграть партию в гольф, и не предпочтет лечить богатого больного, если встанет вопрос о спасении чьей-то жизни. Мы не видим, чтобы Хаус по-человечески общался с больными, но если вам в руку вставлен катетер, если вам грозит смерть, то мотивы и поведение вашего спасителя не так уж важны. Хаусу нужна победа. А больной не обязан его любить, чтобы почувствовать все плюсы этого желания победить.
Он также благороден в той степени, которая нравится недовольным и не слишком почтительным британским зрителям. Когда от него ждут гладких речей по поводу преимуществ лекарственной программы в его больнице, он начинает яростно отстаивать свою точку зрения, говоря о коллеге, находящемся в финансовой зависимости от фармацевтической компании, проводящей испытание лекарственного препарата на больных, от которого, как утверждает Хаус, больным становится только хуже. Ну и парень! Если у него такие жесткие принципы, то мы бы перетерпели его высокомерие и грубость во время обследования! Такой не забудет тампон в вашем животе после операции и не назначит сомнительное лекарство, потому что фармацевтическая компания оплатила ему поездку в Венецию. И уж он не смолчит, если знает, что его коллега в чем-то не разбирается.
Грегори Хаус — в высшей степени профессионален и честен до такой степени, что плакать хочется. Но даже если бы он не был светилом диагностики, из него бы не вышел настоящий сукин сын, потому что он честен. Врач, который вам говорит, что не знает, что у вас, по сути благороднее, чем тот, который советует вам не забивать голову (потому что он сам не понимает, что с вами происходит, но боится это признать). Скажите нам правду, доктор. Мы вас поймем.
Конечно, для некоторых британцев «Доктор Хаус» скорее выдумка про врачей, а не то, что происходит на самом деле, выдумка на тему о том, что может сделать наука. Показанные великолепные больничные условия в корне отличаются от того, на что могут рассчитывать большинство британских больных, пользующихся национальной системой здравоохранения, а понятие врачебной помощи, предоставляемой по первому требованию, вообще в новинку для страны, здоровье граждан которой находится в руках разваливающейся системы национального здравоохранения, при которой больные могут годами ждать своей очереди на госпитализацию.
Но, как и «Несчастный случай» — наша родная, рожденная ВВС больничная драма, в которой мы видим медицинский персонал, выказывающий участие больным, — «Доктор Хаус не позволяет нам думать, что все происходящее в нем подлинно, поэтому мы настраиваем свой «счетчик доверия» к происходящему соответственным образом.
