Вадим Дамье - Тоталитаризм в ХХ веке
Важнейшим механизмом тоталитарного оформления и стимулирования массовой активности был корпоративизм. Интересы различных классов в социальном организме, контролируемом тотальным государством, объявлялись не антагонистичными, а взаимно дополняющими друг друга и подлежащими организации "сверху". В наци-фашистских моделях каждая социальная группа с "общими" экономическими задачами - от наемных тружеников до предпринимателей данной отрасли и чиновников - рассматривалась как пирамидальная корпорация. Социальное партнерство труда (работника) и капитала (предпринимателя) считалось основой производства в интересах нации. Труд, в который включалась предпринимательская и управленческая деятельность, провозглашался "социальным долгом", охраняемым государством, а экономика - единым целым. Социальное партнерство в рамках корпорации обязывало "верности между предпринимателем и коллективом как между вождем и ведомыми для совместного труда, выполнения производственных задач и на благо народа и государства". Германские национал-социалисты ввели всеобщую трудовую повинность, а их программа декларировала: "Первая обязанность каждого гражданина государства - трудиться духовно и физически ради общего блага".
В сталинской модели, где также существовала обязанность "трудиться на благо общества", корпоративизм формально не провозглашался. Но фактически он и здесь лежал в основе социальной организации. Тезис об общности интересов работников и администрации, подчиненных и начальников внушался и внедрялся в сознание настолько интенсивно, что он сохраняется в России и годы спустя после демонтажа однопартийного режима КПСС. В профсоюзы в СССР, как и в фашистские синдикаты или в германский нацистский "Трудовой фронт" входили как наемные труженики, так и администрация.
Если сталинская система продвинулась дальше наци-фашизма в попытках создать единую монолитную структуру власти, то, с другой стороны, она уступала итальянскому и германскому тоталитаризму в идеологической "откровенности". Можно утверждать даже, что сталинизм так и не сумел "достроить" свою идейную конструкцию в некое непротиворечивое целое. Даже осуществляя самый страшный террор против населения, "советский" тоталитаризм формально продолжал ссылаться на гуманистические идеалы Просвещения и революционного движения, на коммунистическую идею справедливого и эгалитарного общества. Это объяснялось, в частности, тем, что бюрократическая диктатура в СССР в силу исторических обстоятельств своего возникновения нуждалась в постоянной легитимации своего существования, подчеркивая свою "преемственность" по отношению к российской революции и мировой освободительной традиции вообще. Идеологическая трансформация режима партии-государства в СССР происходила посредством постепенного и прогрессирующего "размывания" и "разжижения" первоначально провозглашенных коммунистических идеалов с помощью постулатов "реального социализма", изменявших эти первые до неузнаваемости, но не отвергавших их формально до конца. Такая особенность предполагала и большую уязвимость "советского" варианта тоталитаризма, что часто выражалось формулой "разрыв между словом и делом". "Все более очевидное несоответствие реальной жизни провозглашавшемуся идеалу прикрывалось "корректировкой" последнего, например, исчезновением положений об отмирании государства, о самоуправлении, о том, что "свобода каждого есть условие свободы всех". Взамен широко пропагандировались идеи о "неантагонистических" противоречиях и классах, о наднациональной "общности советского народа", о превосходстве "всего советского" и т.д. Консервацию этих иллюзий до поры до времени обеспечивали ограничения информации извне и общения с зарубежьем. Однако, раньше или позже, истина должна была раскрыться, и тоталитарная идеология потерять свою интегрирующую силу"71. Фашизм и национал-социализм, изначально провозгласившие свою враждебность духу Просвещения и Свободы, не были столь связаны в этом отношении.
Распространение тоталитарных моделей государства
"... "Фашизм" не только консолидировался в Италии; аналогичные движения возникли и взяли верх во многих странах. В других странах "фашизм" в том или ином виде представляет собой угрожающее идейное течение... Даже в СССР, хотя и в иной форме, фашизм взял верх...", - констатировал в 1934 г. русский эмигрант-анархист В.Волин, понимая под "фашизмом" тоталитаризм. Он подчеркивал, что "сам термин, бывший вначале чисто национальным, сделался всеобщим, интернациональным".
Действительно, "классические" тоталитарные модели вдохновили не только многочисленные фашистские движения, возникшие в самых различных странах Европы и Америки, но и правящие или претендующие на власть элиты многих стран, принужденные действовать в стесненных экономических или политических обстоятельствах.
В сентябре 1923 г. в Испании была установлена диктатура генерала М.Примо де Ривера. Отвечая на вопрос одного из журналистов, повлиял ли на его выступление муссолиниевский "марш на Рим", военный правитель заявил: "Не было нужды копировать фашистов или великолепный образ Муссолини, хотя их действия дали полезный пример для всех". Режим Примо де Риверы не был фашистским, но заимствовал ряд его элементов: была создана единая политическая организация, реорганизованы ополчения "соматены", превращенные в опору диктатуры, и т.д. После падения военной диктатуры последователи отстраненного генерала создали чисто фашистскую организацию - "Испанскую фалангу". Фалангисты приняли самое активное участие в установлении франкистского режима в Испании в 1936-1939 гг. Новая диктатура генерала Ф.Франко сочетала в себе тоталитарно-фашистские и авторитарные, консервативно-традиционалистские черты: наряду с корпоративной системой и структурой "вертикальных синдикатов" существовал своеобразный "консервативный плюрализм", официально интеграрованный в единую партию-движение.
В Турции режим К.Ататюрка с 1925 г. превратился в однопартийную националистическую диктатуру, целью которой была ускоренная модернизация экономики и общества с помощью деспотических действий государства (эта политика официально получила название "этатизма"). Ключевые хозяйственные рычаги были сконцентрированы в государственных руках. Профсоюзы и общественные организации контролировались правительством. Принимая в 1939 г. турецкую делегацию, Гитлер заявил: "Турция была для нас примером". Но и ататюркистский режим нельзя признать тоталитарным, несмотря на ряд присущих ему черт. По мере укрепления частной буржуазии росла и роль тех, кто выступал против "крайностей" этатизма. В 40-е гг. в Турции утвердилась многопартийная система.
Исследователи нередко называли фашистскими или тоталитарными диктаторские режимы, установленные в 20-е - 30-е гг. в ряде восточно-европейских стран. Действительно, эти системы правления использовали ряд методов, характерных для фашизма или национал-социализма (однопартийная структура, элементы корпоративизма, сеть общественных организаций как "приводных ремней" власти, организованный террор и т.д.), однако власть при этом никогда не уходила из рук традиционных политических и экономических элит, которые предпочитали действовать сверху и не слишком полагались на несовершенные механизмы воздействия на общественное сознание. Правящие круги стремились с помощью чрезвычайных, подчас тоталитарных методов либо подавить растущее народное движение (как в Болгарии в 1923 г. ), либо решить внешнеполитические проблемы или же обеспечить внутриполитическую стабильность в условиях острого хозяйственного кризиса. Характерно, что при этом они боролись не только со своими политическими противниками "слева", но и с действительно фашистскими партиями и движениями (вроде "Железной гвардии" в Румынии).
Своеобразным вариантом можно считать авторитарную систему правления, установленную правящей Христианско-социальной партией в Австрии с конца 20-х гг. Уже в ходе конституционной реформы 1929 г. в государственное устройство был внесен ряд корпоративно-фашистских черт. В условиях экономического и социального кризиса начала 30-х гг. фашизация Австрии резко ускорилась, что дало основание противникам режима говорить о специфическом "австро-фашизме". В 1932 г. представители фашистского движения "хеймвер" были включены в правительство и интегрированы в систему власти. В 1933 г. все правящие группировки были объединены в политическую организацию - "Отечественный фронт", а после разгрома выступления венских рабочих в 1934 г. в стране была введена новая, фашистская конституция корпоративного государства. По оценке некоторых исследователей, "у австро-фашизма было больше сходства с фашистским устройством в Италии до середины 30-х гг., а особенно с пиренейскими диктатурами. Вместе с ними он относится к тому типу режимов, которые можно определить, как авторитарно-фашистские в отличие от тоталитарно-фашистских в гитлеровской Германии , а также в муссолиниевской Италии, которая в процессе эволюции приблизилась к нацистскому образцу"77. С нашей точки зрения, можно говорить об авторитарном режиме с сильными тоталитарными элементами, но при отсутствии ряда важных тоталитарных черт, к примеру таких, как система "партии-государства" и продвижение новых элит.
