Александр Силаев - Гуманная мизантропия

«Народ» — довольно фантомная конструкция. Слишком уж много там должно сцепиться характеристик, чтобы это были характеристики явного большинства.

Можно взять оба типа риторики, в которых проживает «народ». В риторике негативный это обязательно темный, злющий, бухущий, ни черта не умеющий, вороватый, верящий во всякие глупости, ленивый, фашизоидный, на понтах, послушный и агрессивный одновременно, ценящий силу, срущий на духовность, блядовитый, вне этики, эстетики, и т. д.

В риторике позитивной это работящий, добрый, терпящий, патриотичный, исполненный скрытой духовной силы, не чуждый некоему стилю, и т. д.

В обоих риториках это — гегемон.

И где вы его такого видели?

В реальности это всегда какая-то помесь, сплав енота и бегемотом.

Например: бухущий, на понтах, добрый, терпящий, вороватый и отзывчивый. Или: работящий, патриотичный, срущий на духовность, ценящий силу. Или: ленивый, блядовитый, добрый, находчивый. Или еще как-то. Да как угодно. Подавляющим большинством такой сплав не будет. Будет некий типаж, даже без претензий на субкультуру.

И вся концепция «народа» — хорошего ли, плохого — с посвистом летит к черту.

Когда вижу, что для человека мат уже стал контекстом и фоном, особливо для подростка — пиздец, думаю. Он ведь не выделяет, не ругается, он дает понять, что таков его текущий фон, на котором все остальное… Когда же у него внутри все хуево-то, думаю я. Иначе он нашел бы своему нутру какой-то иной коррелят. И как хуево у нас в России снаружи — если более чем для половины молодых это так, и никак иначе? Неужели в СССР — было также? И при царе? Чтобы вот шли ребята — и обсуждали эдак урок? Вряд ли, думаю. Тоже, наверное, не сахар было, но все-таки не так… Это все демократия виновата. Сука, нах.

«А теперь выступает Владимир Путин», — объявил по ТВ Максим Галкин. Сошлись, что это точка фиксации тренда. Суть же оного в том, чтобы Путин как-нибудь объявил Галкина…

Один политтехнолог мне говорит: знаешь, кто выиграл президентские выборы 1996 года? Какой Зюганов? Лебедь их выиграл чисто конкретно. Там они втроем набрали около 21 % каждый: Зюганов, Лебедь, Ельцин. Но именно в таком порядке, т. е. Ельцин во второй тур не шел. А его голоса отходили к Лебедю. Оттого, мол, генерала так и боялись — первый человек в стране по реальному рейтингу. Оттого и тащили в Сибирь: рейтинг закопать и забыть.

Чего я думаю? Давайте корректно назовем это «фольклором»: мы не говорим, что такая правда, и не говорим, что такая ложь. Бытует фольклор, так скажем. Думаю тривиально: сам факт такого фольклора — диагностирует… Даже если так не было, российский политический класс согласится, что могло бы и быть.

«Правда ли, что он гомосексуалист?» — спрашиваю про одного политика. Слухи-то ходят. Отвечает компетентный товарищ: «Это он педик для широкой публики… Для нас-то он еще педофил…».

«Не дурак» — еще не значит, что «шибко умный». «Не слабак» не значит сильный, «не подонок» не значит добрый. Лучше всего это поясняется на образе Владимира Путина. Явно не дурак. Не слабак. Не злыдень. Но почему-то все добродетели только в такой форме, с частицей «не». Я не знаком с президентом — он может быть что угодно… Я об образе.

Смотрели какую-то юморень по ТВ, чуть ли «Камеди клаб».

— Как ты к этому относишься?

— Как кто?

— В смысле?

— Ну, из какой позиции? Если как ответственный человек, государственный муж — запретить его к черту. Ибо развращает народ. Не грубыми словами, конечно, а общим фоновым глумом. При детях — а люди у нас как дети — нельзя глумиться.

— Но ты же сам смеялся!

— Ну так я смеялся с позиции частного лица… Оно у меня такое… Может быть глупым, вообще уродом… С позиции моей частной морды — пусть будет.

— Ну а вообще как, на самом деле? Запрещать или нет?

— Сначала поставьте меня в позицию…

В 10-м классе одноклассники показывали на девчонку со школы, и шепотом: «А она ебется…». Подразумевалось, что другие — так себя не ведут. На первом курсе вузе сокурсник шепчет про сокурсницу: «По-моему, она еще девочка». Подразумевалось, что остальные — нет. Когда же успело сформироваться новое большинство? Разные люди — типа жизнь знающие, типа сами себе социологи — называли мне совершенно разные цифры периода полураспада девственности, и для девочек, и для мальчиков. Разброс ни хрена себе — как в оценке децильного коэффициента в России. Ну и личные расспросы тут, ясно дело, картины никакой не дают: одно из приличия завысят, другие занизят, большинство — пошлет… А ведь емкая была бы картина, если облепить ее цифирью со всех сторон. Базовая цифра — и десятки вокруг. На разные корреляции. Например, такая цифирь: какой процент завысит себе реальную дату, а какой занизит? Из каких соображений — будут те и другие? Но такое ведь, к сожалению, не мониторится вообще никак?

Почему-то, думая о культурной политике с позиции глобального модератора, мыслишь себя каким-то инквизитором… «Запретить», «не пущать», «откатить назад». С общим пафосом: лучше выплеснуть масс-культуру с чем-нибудь хорошим, чем ничего не трогать. Так, чтобы выплеснуть лишь ее — не получится. Получится лишь, как в СССР. То есть лишить 1 % населения доступа к условному «Дерриде», чтобы 99 % не смотрело всякую херь и рекламные ролики. Чтобы, значит, тотальный маркиз Детсад, лишь бы не рыночное регулирование, не сфера культурных услуг, с ее гоблинизацией населения РФ. Чтоб, значит, сидели мудаки-цензоры с подробной инструкцией, чего душить (умные и творческие в цензоры, увы, не идут). Уж лучше так.

Мысля себя с позиции субъекта в культуре — наоборот: ничего не могу поделать: мыслю себя каким-то, по преимуществу, «сатанистом». То есть я знаю, как раскрутить имидж зла, зло как бренд — в музыке, в кинематографе, в литературе. Это будет психодел, это будет идеология, это будет цеплять и это не будет в чистом смысле «попса». Это будет полуэлитарная вещь. И это, к сожалению, вполне себе творческая задача. Самая естественная из творческих задач в начале 21 века. Кто сказал, что творчество должно быть добрым?

Наверное, только очень хорошие люди могут занимать какую-то третью сторону. А просто неплохие ребята — или чуточку «сатанисты», или чуточку «инквизиторы». Может быть, по соотношения, чего в них больше — Подростка или Отца. Или по тому, куда их вперед позвали.

Я бы вообще представлял себе социальные страты не по доходу. Скорее по функции, или даже по потенциалу к функции. Или по способу получения дохода — так скажем.

«Лоу» — рядовые работающие. Рабочий там. Независимо от дохода. Включенный в индустриальный, или постиндустриальный конвейер — как исчисленная функция, как полностью и заранее данный атом, воткнутый в цепь рутинных автоматических действий (при коммунизме все такие человечки менялись на роботов, это такие проклятые профессии, которые не могут быть призванием вообще никак).

«Миддл» — не рядовые. К офицерским званиям трудовых армий начала 21 века причисляется не только менеджмент, но и, допустим, работник сферы образования (он ведь тоже управляет, он — менеджер развития, или менеджер его видимости), или медийщик, или рекламщик. Т. е. совокупность не столь даже чистых управленцев, сколь приравненных к ним, управленцев сознанием, например. Это потенциально творческие профессии, скажем так. Труд, который может быть представлен как деятельность, ежели постараться.

«Хай-класс», элита — имеющие пассивный доход, значимый для других. По-русски говоря — имеющие капитал, на денежный поток с которого можно не только греть пузо на островах, но и заставлять других чего-то делать.

Суперэлита — имеющие символический капитал, легко переводимый в большой пассивный доход. Тест такой: человек на десять лет уходит из общественной жизни, затворяется, потом возвращается, говорит — «дайте мне миллион». И вот если дадут под имя — у человек такой капитал есть. Кто это? Вряд ли бизнесмены и замминистры — этих забудут. Разве что очень крупного политика, президента — еще вспомнят… Скорее это «звезды», но именно первой величины, то есть те немногие, на которых работает время, а не против них. И, конечно, традиционная знать в первую очередь. Принц ганноверской династии может попросить себе бабла под имя. Всегда дадут. Догонят, и еще дадут. Не забудут, куда бы он не девался.