Александр Силаев - Гуманная мизантропия

— Но власть ведь всегда чья-то?

— А в пьесе? Кто-то царь, кто-то холоп — можно сказать, что царь властвует над холопом?

— По пьесе?

— Нет. По жизни.

— Нет. Властвует режиссер, или даже сценарист.

— Вот мы и подошли к понятию «отчуждение». Значит, есть пьеса, есть цари, но есть сценарий. И вот теперь — откуда он берется? Никто не писал его лично, но общество его производит. Вроде как пищеварение человека — оно ему присуще, но это не его решение, а так случилось до него… И большая часть общественных правил — случились до нас, за нас и без нас… Вы придумывали деньги? А государство? А традиции?

…И т. д. Кажется, ничего особо не переврал. И все понятно, начиная лет с десяти.

«Патриоты России», «враги России», «друзья России», «пожертвовать за Россию» — я немного серчаю с этой риторики, ибо не понимаю: а какая Россия имеется ввиду? Ибо если друзья, враги, жертвовать — это все касательно некоего образа, а он не бывает «вообще». Он все-таки определен, и эта определенность обязательно произносится. Ну, например, святая православная Русь, с колокольным звоном, с самодержцем. За такое уже можно жертвовать. У такого уже бывает — и друзья, и враги. Или наша советская родина — тоже тема.

Не просто кусок земли с такой отчужденной формой, как государство, вырабатывающим какой-то там ВВП, а действительное, взятое в отношении к идеальному. Может даже, скорее идеальное.

Вообще не понимаю, как можно быть фанатиком эмпирии — государства, этноса. Но очень можно быть — фанатиком проекта, должного и возможного, того, чего нет. Тогда и эмпирии с этого будет хорошо.

А патриоты «просто России» — какой-то бред. Ну предъявите проект, ребята. Когда отменяли СССР, имели ввиду некую «новую Россию» как нацию модернистского типа. Оглянулись — модерн помер. В том числе — нашим участием. Эмпирия осталась. То есть какие-то люди, трубы, какой-то, говоря по хайдеггорски, постав, включая и денежную наличность. Все это нужно охранять, налаживать, кормить, обворовывать. В 1990-х такая чисто реактивная деятельность почему-то называлась построением демократии, сейчас то же самое, оказывается, патриотизм.

Умирать за «путинскую Россию», даже если хочется помереть — редкого ума дело. Сам Путин — пойдет? А «команда Путина», как думаете?

Бывают культурные ситуации, где жертвенность — просто не комильфо. Вроде как пукнуть в приличном месте: не поймут. Представьте себе — жертвенный эффективный менеджер… Самоотверженный собственник…

А патриотизм? Ну а базар за патриотизм в отсутствии партийного идеала — последнее прибежище… идиотов.

Читаю в инете статью про то, как «национальные проекты» — наше все, и подняли страну в 2006 году.

Думаю про автора плохо.

Но вот статья кончается, и всякие анонимы пишут то, чего я думаю, правда, своим языком. Как водится: уебан, убей сибя апстену, аффтара в топку, и т. д. Ничего более не говоря.

И я на стороне автора.

Убить надо сначала форум. С автором как-нибудь потом разберемся.

Называется: форма одолела содержание.

Вообще полагаю главным содержанием интернет-статьи с форумом — саму ее форму, включающую этот форум. Ибо форум — это смерть той формы, в которой только и может состояться смысл. Ну представьте себе лекцию, куда заходит любой желающий, и совершенно свободно: ты, профессор, пиздос и хуирас… Почему — не скажу. И удаляется. Все.

Любая полемика всегда идет по уровню нижнего собеседника. То есть если кто-то поднял тему на условные семь баллов, кто-то на пять, а кто-то на три, круглый стол идет на уровне трех баллов. Самое лучшее, что могут все сделать — заткнуться и выслушать лекцию семибалльного товарища. После чего задавать ему вопросы в формате, который тому удобен. Плюс его право выставить любого за дверь. То есть полная диктатура лектора. И за круглый стол — с улицы не садятся.

Если ты умный — читай свои лекции.

Любой смысл, под которым начинается «форум», убит по определению. Ибо рано или поздно туда зайдет глупый человек, ведущий себя по хамски, и обнулит любое содержание. Ибо все «страты», «дискурсы», «диспозитивы» — обнуляются простым «говном», которое тот обязательно скажет.

Интерактив убивает.

Я мечу банальности, да… Это все знают. Но тогда — зачем?

Понятно, что масштабная спецоперация по зачистке смысла идет спонтанно, но ее легко завернуть.

Каждый имеет право на свое занудство, на свое «Карфаген должен быть разрушен». Моим «Карфагеном» бы сейчас было: ебаные форумы идут на хуй.

Ну а если от форумного языка перейти к человеческому, то просто: форумы отменяются.

Надо признать: есть техника, усиливающая добро, и есть техника, усиливающая зло.

Книгопечатание по своим итогам — усилило разум: низовая грамотность, прочный фундамент, быстрый транслятор, и т. д. А вот интернет, но не вообще, а на сегодняшний день? (вообще его судить рано). Есть брать среднее качество текста, размещенного в печати и сети? Или надо брать что-то другое? Потому что по качеству — это же ясно…

Может, я чего-то не видел, но в моем детстве (1980-е годы) — дети не использовали мат как фон. То есть они знали слова, но говорили в специальных случаях. Не было такого: «ну я въебал тому уебку, он ебнулся», и т. д. Мат был все-таки выделением, а не контекстом, не речью быта. И был все-таки нижний возрастной ценз. Шестилетние не слали на хуй. А сейчас иду поздно вечером, с горки катаются ребята лет 5–6, и кто-то орет: «я тебя сейчас ебану». Или я чего-то не видел? Не с теми детьми рос? Но видел-то вроде всех. Могли и ебнуть — но звали это как-то иначе.

Чего там пишет Лимонов, что «молодежь является эксплуатируемой группой»? Хрен-та. Современный мир — это педократия, власть детей. Точнее, не детей все-таки, а именно молодежи. Он создан вовсе не ею, но кажется, что в интересах нее. Все, что в этом мире ценно — секс, здоровье, новизна ощущений, энергичность, работоспособность, наркотики всех мастей — ее удел. Единственная проблема молодежи лишь в том, что ее-то нет. Есть люди. А люди стареют.

Как лучше спрятать нужный журнал — затырив в самый темный угол комнаты или раскидав по ней еще тысячу журналов?

Вот и я о том же.

Мы живем в условиях информационного передоза, при этом процент паленки возрастает с каждым десятилетием. Ответы на простые вопросы в таком разливе ищутся все сложнее. Если в свободном доступе текстов нет, и хорошие тексты надо доставать — это менее грустная культурная ситуация, чем свобода и соотношение полезного текста к шняге 1: 1000.

Лучше быть не информированным, чем отравленным. Лучше не знать, и знать о том, что не знаешь — чем получить усиленный токсикоз, где качество принятого усугублено его количеством.

В современном «открытом информационном обществе» — самое простое зарыто так, что хрен выкопаешь. По меньшей мере, обычному человеку. Вот, говорят, интернет. Хорошо — пускай интернет. А теперь представим себе человека, который не имеет никаких фильтров, поставленных ему культурой офф лайн. Пусть он найдет нам ответы — на десятку не мудреных вопросов, взятых навскидку. Посредством интернета, и только. Сходит на порталы, на топики, на ЖЖ, библиотеки, информагентства, к черту, к дьяволу, и ответит:

1). Каков эффект и вред наиболее распространенных наркотиков? Каковы механизмы первого и второго?

2). Главные изобретения, произведения и открытия 20 века.

3). Какую роль сыграли в истории масоны?

4). Каковы центры принятия решений — в современном мире?

5). В твоей стране?

6). В твоем регионе?

7). Кто чем владеет в России на самом деле, плюс история капиталов.

8). Сколько в стране психопатов, наркоманов, преступников того или иного вида?

9). Каковы реальные, а не декларированные доходы — всех страт российского населения?

10). Каковы последние достижения фундаментальной науки?

Дать на подготовку любое время. Спрашивать на экзамене. Ведь ясно же, что ответит на двойку? И что местами прозвучит — редкостное гониво?

Смысл найдет лишь тот, кто уже имеет культурный ценз, для него сеть — техника усиления осведомленности. При любви к мышлению и удаче фильтр и ценз могут образоваться в режиме он лайн, но это — редко…

Короче: фильтруйте всемирно-информационный базар.

«Народ» — довольно фантомная конструкция. Слишком уж много там должно сцепиться характеристик, чтобы это были характеристики явного большинства.