Павел Адельгейм - Своими глазами

"По запросу НКВД в 1919 году было разъяснено отделом культов НКЮ, что как группам верующих, так равно "епархиальному совету", как организациям религиозным, не имеющим права юридического лица, не может быть дано разрешение на открытие какой‑либо школы для преподавания так называемого закона Божия"[67].

"Так как ВЦУ, епархиальные церковные управления, группы верующих, а также и религиозные общества лишены прав юридического лица, то открытие богословских курсов может быть предоставлено только отдельным, ни в чем не опороченным гражданам"[68].

"Не допускается преподавание каких бы то ни было религиозных вероучений в государственных, общественных и частных учебных и воспитательных заведениях. Такое преподавание может быть допущено исключительно на специальных богословских курсах, открываемых гражданами СССР с особого разрешения МВД СССР"[69].

Советское государство вопреки законодательству разрешило Московской Патриархии открыть учебные заведения. Об этом говорит фактическое положение и современный комментатор: "Религиозным центрам предоставляется право… организовывать специальные учебные заведения для подготовки кадров духовенства"[70].

Издается духовная литература. Маленький, но горящий уголек просвещения.

Действующее законодательство такого права не дает, более древний циркуляр прямо запрещает: "Все религиозные организации и общества, как лишенные по Декрету 23 января 1918 года прав юридического лица, не могут от своего имени ни владеть имуществом, ни открывать предприятия, к каковым относится издание журналов. Но отдельные члены религиозных групп могут от своего имени на общем со всеми гражданами основании издавать журналы как светские, так и религиозные"[71].

Современный комментатор пишет обратное: "Религиозным центрам предоставляется право издавать духовную литературу: Библию, "богословские труды", молитвенники, журналы, церковные календари и так далее"[72].

Мы на самом деле видим при Московской Патриархии собственное издательство. Такое же положение со свечными заводами и мастерскими церковной утвари.

Время работает не на атеистическое чучело. Неотвратимо стекленеют его глаза. Религиозное сознание пробуждается. Робко входит в Церковь молодежь. Святейший Тихон верил в возрождение Церкви. Современные православные архиереи тоже надеются на возрождение церковной жизни: "Не спешите. Наберитесь терпения. Придет время и на реке крестить будем. Нужно только обождать", — слышал я от православных иерархов.

Не знаю, с какими событиями связывают они свои надежды: с мистическими, историческими, политическими… Но придет, придет время, когда Советская власть поймет, что в борьбе с религией кусала собственные локти.

Contra

…не должно сметь

Свое суждение иметь.

Чего же требует взамен Советское государство от Церкви? Безоговорочной капитуляции. Это компромисс в тактике во имя торжества ленинской стратегии.

Процесс свертывания религиозной свободы очевиден. В 1919 году святейший Патриарх Тихон писал:

"Повинуйтесь всякому человеческому начальству в делах мирских (1 Пет 2:13)". "Подчиняйтесь велениям и Советской власти, поскольку они не противоречат вере и благочестию, ибо Богу, — по апостольскому наставлению, — "должно повиноваться более, чем людям" (Деян 4:19; Тал 1:10)" (воззвание 25 сентября 1919 года)[73].

1. В наши дни этот апостольский завет не подчеркивается. Источником церковного права все очевиднее становится советское законодательство о религиозных культах в истолковании уполномоченных. Святейший патриарх Алексий не скрывал причину принципиального изменения "Положения об управлении РПЦ" в разделе "Приходы". Это было "указание Совета Министров СССР на необходимость внести надлежащий порядок в жизнь приходов, а именно в вопросе восстановления прав исполнительных органов церковных общин в части финансовохозяйственной деятельности, в соответствии с законодательством о культах"[74]. Святейший патриарх Пимен еще более определенно подчеркивает роль государственного императива в изоляции приходов от духовной власти, принесшего в Церковь раздробленность, растерянность и раздоры[75].

— Положите конец долее нетерпимому вмешательству "кесаря" во внутреннюю жизнь Церкви[76].

— Легко сказать! Как?

Краснощекий детина толкает сухонькую старушку. От каждого тычка бабуся отлетает на несколько шагов.

— Держись, бабуся, не сдавай позиции!

2. В своих печатных выступлениях, в своих интервью представители Патриархии лгут о положении религии, Церкви, духовенства и верующих в СССР. Чем вызвана такая ложь? Советское государство видит в ней гарантию преданности. В лицемерии и прислужничестве усматривает лояльность. Если советские пропагандисты лжесвидетельствуют, то иерархия дает "вынужденные показания". Это не одно и то же. Когда тебя бьют по лицу, инстинктивно уворачиваешься или закрываешься от ударов руками. Это рефлекс. Кричать от боли? Переносить ее, стиснув зубы? Это вопрос не истины, а самообладания.

"Вынужденные показания" — не ложь. А судьи кто?

— Кто не лжет, живя в СССР, пусть первым бросит камень!

"Надо было всеми средствами устрашения отучить людей судить и думать и принудить их видеть несуществующее и доказывать обратное очевидности. Отсюда беспримерная жестокость ежовщины, обнародование не рассчитанной на применение Конституции, введение выборов, не основанных на выборном начале"[77].

Церковное управление лжет уже тем, что существует.

Само бытие его — ложь, ибо не предусмотрено законом. Отсюда и всякое деяние его — тоже ложь.

3. Бывает преступная ложь. Когда христианскими принципами спекулируют из личной выгоды.

Прот. Виталий Боровой пишет: "Коммунистическая система рассматривается христианством как проявление силы Божией в целях установления царства Божия на земле"[78].

Митрополит Никодим в знаменитой энциклике "Мир и свобода" оправдывает коммунистический атеизм и хулит монашество[79].

Архиепископ Питирим заявляет в интервью, что религиозное воспитание лишает детей свободы совести (ноябрь 1974 г).

Архиепископ Иоанн Кировский и архиепископ Филарет Денисенко запрещают священникам крестить и причащать детей.

Поцелуй Иуды в Гефсиманском саду.

Это о них говорил преподобный Серафим Саровский: "Господь открыл мне, что будет время, когда архиереи земли русской и прочие духовные лица уклонятся от сохранения православия во всей его чистоте, и за то гнев Божий поразит их. Три дня стоял я, прося Господа помиловать их. И просил лишить меня, убогого Серафима, царствия небесного, нежели наказать их, но Господь не преклонился на молитву убогого Серафима и сказал, что не помилует их, ибо они будут учить "учениям и заповедям человеческим, сердце же их будет стоять далеко от Меня""[80].

Церковь не может отмежеваться от них или осудить! Но различна их благополучная судьба от тех, кто смеет говорить правду.

4. Vir et vir (мужество и мужество)?

Многих смущает позиция Патриарха. Отчего Патриарх сносит поцелуи Иуды и карает тех, кто жертвует собой во имя Церкви? Наша информация о Патриархе ограничена догадками и слухами. Неудивительно, что мнения расходятся.

Близкие к Патриарху люди говорят, что он не спит ночами. На одном из осенних заседаний Синода в 1974 году Патриарх некоторое время прислушивался к ожесточенному спору двух иерархов по хозяйственному вопросу. Потом с волнением встал:

— О чем вы спорите? Все, все не наше!

И вышел из зала.

Ответственность слишком велика. Прав никаких. Экспериментировать невозможно. Риск нельзя оправдать. Ошибка подобна смерти.

Господь принял поцелуй Иуды, но удержал верную руку Петра, взявшего нож. С какой‑то стороны к этой позиции примыкает о. Сергий Желудков: "Покойный патриарх Алексий, не имевший возможности ответить на обличение двух московских священников словом, ответил им делом — запретил их священнослужение и тем невольно подтвердил их относительную правду"[81]. В своей законченной форме эта позиция выглядит так: отцы Глеб и Николай совершили подвиг. За подвиг они несут страдания вот уже 10 лет. Страдания за подвиг нести естественно и закономерно. Иначе в чем подвиг? Они счастливее тысяч и тысяч русских священников, которые исповедали веру свою, глядя в глаза смерти, которые лишились христианского погребения. Их имен мы никогда не узнаем и могил не найдем. Подвиг отцов Глеба и Николая увенчан славой. Но святейший Патриарх превзошел их в мужестве. Он молча выслушал обличения и запретил обоих в священнослужении. Чтобы пренебречь человеческим судом, нужно иметь мужество. Давать советы легче, чем принимать решения. Разная мера ответственности. Такая позиция претендует на благородство.