Петр Хомяков - Свои и чужие
Первой среди стран, принявших такую стратегию, была Америка, руководимая президентом Рузвельтом с его знаменитым «новым курсом». Прекращалось обнищание народных масс, устанавливался социальный мир. Однако все это действовало лишь внутри страны.
На международной арене страны общества потребления действовали ещё жёстче, чем раньше, борясь за ресурсы для стремительно развивающейся экономики. Следует признать, что в данных условиях внешняя экспансия, направленная на обеспечение экономических интересов своего народа, получала гораздо ббльшую поддержку масс, чем раньше.
Иными словами, происходил своеобразный «экспорт» внутренних проблем во внешний мир. Кризиса потребления удавалось избежать, но приходилось жить в условиях постоянной угрозы кризиса ресурсного.
Окончательно общество потребления оформилось на Западе только к началу 1960-х годов. Оно было настолько внешне привлекательно, что стало эталоном, целью для подавляющего большинства стран мира, за исключением социалистических. Именно эта привлекательность позволила заменить прямой грабёж колоний так называемым неоколониализмом, когда развитые страны предоставили местным политическим элитам свободу. Однако это был точно рассчитанный шаг. Слаборазвитые страны «копировали Америку», однако, играя по правилам, которые придумывались не ими, они сами залезали в финансовую, технологическую, информационную кабалу и были принуждаемы идти на неэквивалентный торговый обмен с Западом, превращаясь в «сырьевые придатки» развитых стран.
Апологеты общества потребления в своих пропагандистских кампаниях всегда делали упор на некую особую эффективность экономических механизмов и высокие научно-технические достижения в странах Запада. На самом деле это не совсем так. И организация производства, и технологии в массе своей в ведущих странах общества потребления не настолько лучше, чем в тех же странах бывшего социализма, чтобы обеспечивать столь разительный контраст в уровне жизни.
Американское чудо, прежде всего, обусловлено возможностью эксплуатировать большую часть ресурсов земного шара. Так, Америка, население которой составляет 5 % от населения мира, потребляет свыше 40 % расходуемых ресурсов мира и выбрасывает свыше 50 % мировых отходов (т. е. использует ресурсы крайне «размашисто»). Начиная с самых нижних звеньев технологических цепочек, Америка позволяет себе брать лучшее. Например, американская металлургия не работает с рудами, содержащими железо ниже 52 %. Для сравнения, в России используются и руды с 30 %-м содержанием железа. Таким образом, Америка напоминает телку, которая даёт много молока не потому, что обладает особой породой, а потому, что её смолоду поили жирным молоком и продолжают весьма неплохо кормить.
Таким образом, следует признать, что конструируя общество потребления, его авторы никогда не ставили себе целью «осчастливить всё человечество». С другой стороны, не были они, наверное, и сказочными злодеями, планировавшими удушение большинства стран. Они были просто прагматиками, служившими своим и только своим народам. Ограниченность ресурсов для обеспечения общества потребления ощущалась ими изначально, как и необходимость борьбы за них. Однако какова будет численность населения земли, какая часть этого населения сможет насладиться благами общества потребления, на какой объем каких ресурсов можно будет рассчитывать, – такие вопросы, по-видимому, не ставились. Просто констатировалось, что сильнейшим хватит. С другой стороны, налицо были явные надежды на научно-технический прогресс, позволяющий в определённых пределах проводить замену одних дефицитных ресурсов другими, более распространёнными.
Общество потребления изначально развивалось «на грани фола». Иными словами, для его успешного существования требовалось слишком много условий. Страны третьего мира должны были находиться в таком положении, чтобы, с одной стороны, они не могли достигнуть уровня западных стран, с другой стороны, чтобы они были достаточно стабильны для успешного выполнения тех функций в международном разделении труда, которые на них возложили «хозяева жизни».
Однако этой стабильности достичь было не так-то легко, ибо внутреннее положение сырьевых придатков не могло быть стабильным по самой своей сути. Действительно, в эти страны «экспортировались» все проблемы «дикого капитализма», от которых избавлялись у себя страны-лидеры. Кроме того, в странах третьего мира оставались все проблемы традиционных обществ – клановость, необразованность, коррупция.
Сюда следует прибавить и противоборство СССР странам Запада в третьем мире, которое мешало развитым странам безраздельно хозяйничать там. Следует, правда, справедливости ради заметить чисто экономическую обоснованность усилий стран Запада в этих регионах. Они дрались там за экономические интересы собственных народов, чего нельзя сказать о СССР, ибо эксплуатировать на пользу собственному населению завоёванные зоны влияния СССР не хотел и не умел.
Однако, так или иначе, к середине 1960-х годов общество потребления динамично развивалось в перманентном противоборстве с социалистическим блоком, поддерживая своё влияние на большей части земли и обходя угрозы ресурсных кризисов. Ничто не сулило больших потрясений.
2. Экологический кризис
Первой ласточкой «весны тревоги» для Запада стал энергетический кризис, разразившийся в связи с сокращениями поставок нефти арабскими странами, оказавшими, таким образом, давление на Запад во время арабо-израильского конфликта. С этим кризисом Западу удалось справиться, однако уже тогда появились сомнения, что рост потребления может продолжаться такими же темпами.
1970-е годы были отмечены целым рядом локальных конфликтов, которые на Западе склонны были объяснять дестабилизирующими усилиями СССР. Однако это было не так. Третий мир и без усилий СССР утрачивал управляемость. Практически повсеместно начал проявляться демографический кризис. Население стран третьего мира катастрофически росло, продовольствия не хватало на всех. А тут поспел и экологический кризис. Вопреки имеющемуся заблуждению, он проявился вначале в странах третьего мира и выражался в деградации переистощенных сельскохозяйственных угодий. Иными словами, здесь экологические проблемы выступали как проблемы «земли и воды».
Экологические, продовольственные и демографические проблемы в одночасье лишили значительную часть третьего мира управляемости. Ресурсы кризисных регионов оказались слишком трудно эксплуатируемыми для Запада, когда их добыча стала протекать по принципу «себе дороже». Именно в такой ситуации во второй половине 1970-х годов экологический кризис стал проявляться и на самом Западе. Здесь он выступал уже не как традиционный ресурсно-экологический кризис, а как кризис среды обитания. На Западе стало просто трудно жить. Весь мир обошли фотографии залитых нефтью пляжей и полицейских, стоящих на перекрёстках в противогазах. Экологическими проблемами Запада стали проблемы «воздуха и воды» и определялись эти проблемы возрастающим объёмом выбросов.
Кардинальным решением такого кризиса могло быть либо сокращение потребления, либо резкое уменьшение объёма выбросов на единицу продукции. На первое Запад пойти не мог, это означало крах общества потребления. Второе решение было предпочтительнее и показалось поначалу достаточно доступным. Действительно, сумели же на Западе резко сократить энергоёмкость хозяйства в период энергетического кризиса.
Однако комплексное полное переоборудование производства в условиях, когда надо одновременно осваивать новые материалы и энергоносители (для выхода из ресурсного кризиса) и добиваться в принципиально новых изделиях высокого коэффициента использования сырья и энергии (для выхода из экологического кризиса), потребовало совершенно новых форм организации экономики, резкого, непривычного даже для Запада, возрастания роли науки, повышения роли личности в вы-сокоэнергетичном производстве, практической «безошибочности» всех производственных процессов.
Осознавая, что эти проблемы рано или поздно всё равно надо будет решать, ведущие аналитики Запада поняли, что время для решения крайне мало. С конца 1970-х-начала 1980-х годов множатся пророчества, что мировая цивилизация захлебнётся в волнах ресурсного и экологического кризисов в окружении погруженного в хаос неуправляемого третьего мира. В этих условиях каждая очередная локальная проблема могла спровоцировать глобальную катастрофу. Поэтому выделяется много средств на науку и прикладные исследования, возрастает цена «прорывных» стратегических идей. Именно в это время на Западе всерьёз рассматривают российский интеллектуальный потенциал, как возможный источник нахождения «рецептов спасения».
3. Неожиданное спасение
