Сценарии будущего. Как жить и работать в мире, захваченном нейросетью и роботами - Руслан Геннадьевич Юсуфов
Киберколониализм – Цифровое рабство
2025 год – Крупные ИИ-корпорации скупают большую часть мировой ИТ-инфраструктуры и данных.
2026 год – ИИ-ассистенты становятся необходимыми посредниками для доступа к онлайн-сервисам.
2027 год – Приняты законы об экстерриториальном цифровом суверенитете ИИ-корпораций.
Технологически менее развитые страны становятся крайне зависимыми от крупных и прогрессивных союзов и блоков. Метрополии активно используют природные и интеллектуальные ресурсы колоний, которые стремительно теряют экономическую и технологическую независимость, что в конечном счете приводит к их неспособности отвоевать свободу политическими или военными методами.
2028 год – Страны глобального Юга полностью переходят под экономический контроль ИИ-гигантов.
2029 год – Внедряются глобальные цифровые валюты и механизмы безусловного базового дохода, окончательно привязывающие людей к платформам.
2030 год – Правительства «колоний» фактически отдают ключевые функции ИИ-алгоритмам.
Чтобы купировать растущие объемы внешней миграции в более развитые страны, в колониях вводят системы цифровых двойников, рекомендательных алгоритмов и корпоративных льгот для местных, а в метрополиях – системы фильтрации нелегальных мигрантов. Продвинутая технологическая инфраструктура позволяет полностью контролировать население колоний, благодаря комплексу информационных, технологических и даже силовых методов.
2031 год – ИИ-корпорации приватизируют космос.
2032 год – Фабрики ИИ-гигантов монополизируют материальное производство.
2033 год – Когнитивные ИИ-модели определяют образование, культуру и науку на планете.
Корпорации ограничивают в правах несогласных, общество теряет способность к сопротивлению из-за генерируемой специальным ИИ пропаганды, попытки мятежа подавляются в зародыше из-за предиктивных алгоритмов и тотальной слежки. Жители колоний становятся дистанционными рабами метрополии, в некоторых случаях даже на персональном уровне.
2034 год – 90 % населения мира находится под прямым или косвенным контролем нескольких ИИ-корпораций.
Экономическое и технологическое превосходство приводит к приватизации власти ИИ-корпорациями: цифровые платформы становятся базовой инфраструктурой цивилизации, заменив государственные институты. «Колонизированное» большинство лишается цифрового и материального суверенитета, усиление неравенства и зависимость от ИИ-сервисов ослабляют демократический контроль. Общество переживает тоталитарную трансформацию и необходимость формирования нового понимания гражданских прав и свобод в изменившихся реалиях.
Переговоры с Зевсом и технологическая суверенность
Ты можешь пойти к доктору, Ты можешь кашлянуть ему в лицо, Заразить все человечество, Но ты не можешь игнорировать мое техно.
Electric Six «Synthesizer», альбом «Fire», студия XL, 2003
Абсолютно всем государствам придется наращивать технологический уровень, чтобы обеспечить контроль, эффективное распределение ресурсов и свой суверенитет. Без собственных технологий (или доступа к политически-нейтральным разработкам) государству может быть опасно, затруднительно и дорого принимать решения в интересах своих граждан. В долгосрочной же перспективе без доступа к технологиям страна слабеет и становится жертвой киберколонизаторов.
В то же время единолично осуществить технологический прорыв могут только единицы, а у большинства стран нет возможности обучить типовую модель ИИ или построить квантовый компьютер – на это не хватит ни компетенции, ни ресурсов. Более того, создание и удержание собственных компетенций – отдельный важный вопрос, неизбежно упирающийся в проблему «утечки мозгов», для купирования которой нужно выстроить сложные организационные системы репатриации образованных кадров.
Чтобы талантливый гражданин Уганды, выучившийся на инженера в Германии, хотел вернуться на родину, ему нужно предложить целый набор преимуществ, включающих гарантии трудоустройства и хороший социальный пакет. Помимо создания центров компетенций в развивающихся регионах, подобные механизмы могли бы способствовать решению миграционного кризиса, который чиновники некоторых развитых стран признают следствием ошибочной политики, но только за закрытыми дверями.
Какими путями можно реализовать доступ к технологиям? Возможны несколько сценариев:
1. Обмен природных или человеческих ресурсов на алгоритмы и вычисления.
Этот сценарий аналогичен программе «Нефть в обмен на продовольствие», позволявшей Ираку с 1995 года продавать ограниченное количество нефти, чтобы оплатить гуманитарные поставки. Вполне вероятно, что подобные механизмы будут запущены по инициативам технологических лидеров (как стран, так и крупнейших корпораций) или в рамках международных программ. Технологическое знание может быть централизовано на уровне международного института, который заботится о всеобщем благоденствии. Институты поддержки ближайшего будущего станут продвигать достижения искусственного интеллекта в развивающихся странах, а может быть, даже предоставлять кредиты на вычисления, по аналогии с деятельностью Международного валютного фонда ООН.
Вне зависимости от способа реализации, развивающимся странам глобального Юга фактически предложат протекторат в обмен на технологии и доступ к вычислениям. Кому больше нужен такой протекторат – вассалу или сюзерену? На первый взгляд, обоим, но у высокотехнологичного сюзерена гораздо больший выбор потенциальных вассалов, а когда спрос превышает предложение, то с точки зрения рыночных отношений паритет выглядит невозможным.
Как будет определяться «справедливый» курс обмена, какие условия придется соблюсти, чтобы попасть в международную программу по распределению бесплатных вычислений? Стоит учитывать, что технологии принадлежат корпорациям, базирующимся в определенных странах, а значит, политически ангажированным. За кого потребуется проголосовать, какие реформы придется провести, какими ценностями поступиться и флаги каких движений развесить перед школами?
2. Коллаборация в рамках экономического или военного блока.
Собирать ресурсы и компетенции вместе значительно выгоднее, чем самостоятельно разрабатывать все с нуля. К тому же в блоки изначально объединяются государства с общими интересами в области безопасности, экономики, социальной стабильности или культуры. Так, в экономическом блоке БРИКС или военном блоке НАТО могут централизоваться необходимые для технологических инноваций ресурсы и компетенции, а все члены станут их бенефициарами, взамен отдавая на нужды блока часть своего ВВП деньгами или природными ресурсами (например литием), временем (например, размечая данные для обучения нейросетей) или информацией (например, позволяя получать данные своих граждан). Пока страна остается членом блока и делает взносы, ее допускают к технологиям, обеспечивающим необходимый уровень социального, экономического и военного развития.
Принадлежность к блоку может быть и неформальной: при совпадении интересов отдельным странам или организациям могут позволить пользоваться технологическими разработками. Каперы средневековья были частными лицами, которые с разрешения верховной власти воюющего государства использовали вооруженное судно для захвата торговых кораблей неприятеля. Достаточно поцеловать королеве ручку – и получаешь право ходить под ее флагом, и если уж зарезал человека на море, то не как пират и бандит, а во имя интересов империи. Так, хакерскую группировку Lazarus, которая стоит за атакой на компанию Sony Pictures в 2014 году и эпидемией компьютерного вируса-шифровальщика WannaCry в 2017 году, в совокупности похитившую более $3 млрд евро, многие аналитики связывают с правительством Северной Кореи. Такие вот кибер-каперы.
Возможный сценарий «Преимущество технопримитивизма»
Отказ от цифровизации – Локализация
2025 год – Ряд стран ограничивает внедрение иностранных технологий в критической инфраструктуре.
2026 год – Усиливается цензура и контроль над интернетом, создаются локальные сегменты сети.
