Александр Белов - Молот Радогоры
Однако для того, чтобы стать носителем сверхзадачи, нужно уметь координировать сверхидею со способом ее разрешения. Иначе вы окажетесь простым фантазером. Общество вовсе не страдает от отсутствия мечтателей. Более того, мечтательство, как форма умственного онанизма только впустую растрачивает интеллектуальный фонд нации. Другое дело воплотительные возможности, совершенство которых усиливается в процессе взаимного обращения с идеей.
Носителем сверхзадачи является не обыденное сознание исполнителя, а сверхсознание новатора.
Художник застыл перед холстом. Соединяет в своем воображении ворох эскизов с образом будущего полотна. И вот на корку белого грунта ложатся первые мазки подмалевка. Дело пошло. А дальше произойдет обычное воплощение таланта или посредственности. Перед белым холстом все одинаковы. У всех одинаково развито воображение, у всех одинаковые краски, одинаковые руки… Разные только результаты. Может быть, это связано с уровнем эстетического и физического навыка сознания? Тем, что и называется талантом. Ничего подобного. Эстетическое сознание как раз и подсказывает иному художнику необходимость бросить это ремесло. Оно подтачивает его покой, говоря: «Ты всю жизнь насилуешь холст, но от этого не стал ни Кончаловским, ни Грабарем. Чуда не произойдет, ты так и останешься тем, кто ты есть. И если иной дурень просто не осознает собственного убожества, твои-то очи видят, чего ты стоишь».
Когда начинается прорыв? Где та грань приложения духовных сил и физических возможностей, воспитания, инстинкта и самоопределения за которой внезапно проявляется сверхрезультат? На эти вопросы, вероятно, никто не ответит.
Но что же из этого следует? Вывод категоричен: человеческому обществу нужна новая мораль. Мораль, способная воспитывать носителей сверхидеи. Мораль, способная поднять человека над его же собственным несовершенством. Но сама мораль — всегда только следствие внутренних процессов, проходящих в общественном бытие. Мораль не может взяться ниоткуда. Она являет голос той слагающей силы, которая и называется сознанием. И потому сверхидея развивает наше сознание, превращая его из перетрясателя обыденности в угнетателя невозможности, а сверхсознание выплескивает новую мораль. Все последовательно. Мы упомянули священный миг прорыва человеческой личности из рутины установившихся нормативов, но, как ни странно, общество вовсе не тянет на героическое.
Впрочем, что ж тут странного? Мозг алкоголика тоже не угнетает забота о трезвом образе жизни.
Человек воспитывается обществом в масштабе среднестатистического существа, средней физической единицы понятия «население». И хорошо еще, если только средней. Сложившаяся мораль отводит человеку, его месту в жизни, его потребностям и возможностям куда более скромное место. Вся наша традиционная культура пронизана духом достоевщины. Хвала маленькому человеку! Скромному труженику, незаметному ни способностями, ни умом, ни хоть маломальской индивидуальностью. Хвала его ничтожным проблемам, его убогому счастью, напоминающему украденный и припрятанный рубль. Человеку, ублажающему душу чистыми слезами постоянных раскаяний и бесконечного страдания. Это он — носитель мелко паскудных принципов «не высовывайся», «будь проще». Это ему досталась роль строителя Храма в «народной», то есть собственной душе.
Неужели вы действительно думаете, что смирение и покаяние побеждают зло? Миллионы людей купились на эту «утку». Агрессия порождает агрессию, а вот недеяние ее покоряет — говорят моралисты. В расклад этих выводов вкралась одна маленькая неточность, превратившаяся в громадное вранье. Недеяние действительно способно остановить агрессию, но только потому, что несопротивляющаяся сторона признает себя… побежденной. В природу человеческих отношений это правило въелось столь прочно, что никакие моральные выверты не способны его поколебать. Отказывающийся от борьбы признает над собой власть победителя.
Христианское смирение еще более безнравственно, чем может показаться на первый взгляд. Они готовы задрать лапки перед кем угодно, готовы признать господство над собой любой силы, усматривая в этом свой духовный подвиг. Непротивление — основной духовный смысл. Покориться чужой воле — значит, обрести христианское достоинство.
Это — религия убогих, но нам нужна религия господ.
Да, мир полон насилия. Но ведь есть достойные и недостойные способы разрешения этой проблемы. Почему же за основу взят недостойный?
Вспомните свое школьное время. На всех переменах дети цепляют друг друга, словно проверяя на прочность способности других противостоять словесной или физической агрессии. Сколько обидных прозвищ, обзывательств. Но вам, наверное, приходилось слышать от учителей и от родителей: «А ты не обращай внимания. Тебя обзывают, а ты не отвечай. Они и отстанут.» Действительно, они отстают. Но какой ценой тебе это досталось — ни одно из тех пробных, пристрельных оскорблений в твой адрес не оказалось тобой опровергнутым! Стихийные школьные баталии были ни чем иным как, как игрой в способность постоять за себя, за свое достоинство. Чем злее окружающий мир, тем злее и школьные игры на переменах. И они воспитывают разное чувство личности, разное отношение к собственному достоинству. Кто-то позволяет себя оскорблять, считая, что за этим не стоит никакой действительный смысл, а кто- то уже с детства накладывает табу на любые оскорбительные высказывания в свой адрес. Пусть даже шутейные.
Странно, почему нашим детям не прививают мысль, что личность начинается со способности защитить собственное достоинство. Не может быть личности с опустошенным человеческим достоинством. Детство дает возможность выработать естественные защитные реакции на агрессию. Посмотрите на ребенка. Он чист перед природой потому, что еще не несет ядовитой морали осознанных заблуждений. Он поступает естественно. Кто из детей не ответит на агрессивные поползновения своего ровесника? Они осваивают жизнь с каждого своего шага. И уже с первых шагов постигают простую истину: ТО, ЧТО ТЫ ДЕРЖИШЬ ТВЕРДОЙ РУКОЙ, У ТЕБЯ НИКТО НЕ ОТНИМЕТ. Может быть, эта истина обретет другие смысловые оттенки потом, когда они станут старше. Может быть, они увидят в ней призыв к защите собственной чести. А пока никто из них по своей воле не подставит правую щеку под удар тогда, когда бьют по левой.
А как же насилие? Как же быть с усмирением? Но кто из вас видел, чтобы объектом агрессии становился заведомо сильнейший?
Сдерживание — вот глобальный мотив противостояния сил. Сдерживание — тот фильтр поведения, через который не пропускается ярость, насилие, агрессия. Равновесие сил — норма бытия, отрегулированная самой Природой. При всем собственном благообразии, каждый человек имеет в жизни абсолютных или относительных антиподов. Об этом же говорит околостоящая с наукой астрология.
Антиподы существуют как данность, независимая от степени морализации человеческого сознания. Они были, они есть, они будут всегда. Об этом же говорит вся история общественного существования. Даже при полном контроле Церковью общественного сознания находились предпосылки для возникновения религиозных антиподов: католицизм — православие, православие никонианское и православие старообрядческое, католицизм — протестантизм.
Как же так, ведь мораль здесь одна и бог один?
Но если даже сама Церковь столь различна, как же могут быть одинаковы люди?
Нет, различия — это способ существования Природы. И все различия, ею созданные, ею же обеспечены степенью защиты. То есть в Природе есть место каждому, кроме нежизнеспособных При всем безумствовании человеческой морали ей так и не удалось повлиять ни на один из законов природы. Так же точно, как не может повлиять, например, улыбка Джоконды на пропускную способность городской канализации.
Человек — только слепок живой природы, а его мораль бессильна против морали Природы. Так гнусная идейка «возлюби врага своего» не способна тягаться с законом: «Чем сильнее мой враг — тем сильнее я сам!».
Как не возлюбил Иисус Христос врага своего Дьявола, вопреки своим же собственным высказываниям, так никогда не возлюбит и каждый психически нормальный человек того, кто причиняет ему зло.
Противостояние же, элементом которого является, в том числе, и человек — только обратная сторона медали в этом утверждении, что различия — способ существования Природы. Потому противостояние неизбежно и оправдано. Ведь уживаются же в одном лесу и зайцы и лисы. Более того, стимулом их жизнеспособности и даже ее символом является наличие друг друга в тесном соседстве. Здесь действует один и тот же девиз: СЛАБЫЙ ВСЕГДА ПОГИБАЕТ, СИЛЬНЫЙ ВСЕГДА ВЫЖИВАЕТ. И то обстоятельство, что в разной степени выживают, и лисы и зайцы свидетельствует, что к категории СИЛЬНОГО относятся в Природе все без исключения. А вы, должно быть, посчитали, что зайцу в Природе уготован только роль слабого? Нет, конечно. Просто этот девиз требует от каждого действий, характерных именно для него.
