Дэвид Уайз - Охота на «кротов»
Но следует также сказать, что подозрение — это необходимое зло или, по крайней мере, необходимая функция любого разведывательного ведомства. ЦРУ и его операции представляют собой очевидные объекты для проникновения противодействующих разведывательных служб. Таким образом, в ЦРУ должен быть механизм защиты от советского проникновения в операции ЦРУ и в само ведомство. Такой механизм называется контрразведкой.
Практики контрразведки без конца спорят по поводу точного и лучшего определения их искусства. Но в процессе споров удалось прийти к некоему общему соглашению. Наверное, наиболее сжатое определение предложил Раймонд Рокка, высокий, худощавый эрудит с седыми волосами и козлиной бородкой, занимавший пост заместителя Энглтона и в УСС в Италии, и в ЦРУ. Он сказал: «Контрразведка имеет дело с другими разведывательными службами, действующими в нашей собственной стране или против нашей страны за границей. Другими словами, контрразведка точно соответствует смыслу, заложенному в самих этих словах: «противодействие разведке». Термин говорит сам за себя».
«Скотти» Майлер, который, как и Рокка, был заместителем Энглтона, согласен с этим. «Цель контрразведки — защищать ваши институты и операции от проникновения, включая дезинформацию», — сказал он[35].
Поскольку Майлер был заместителем Энглтона в группе специальных расследований, его работа, разумеется, заключалась в том, чтобы вынюхивать проникновение в ЦРУ, в существовании которого в отделе контрразведки не сомневались, раз перебежчик Голицын предупредил о «Саше». И главной задачей контрразведки, согласно любому определению, стало в первую очередь обнаружение и задержание любого «крота» или «кротов». внутри ведомства.
Отдел контрразведки отвечал не только за выявление советских агентов, внедренных в штаб-квартиру в Лэнгли, но и за защиту операций ЦРУ «в поле» от проникновения КГБ. Если оперативный сотрудник «в поле» предлагал завербовать агента, географический отдел, работающий по данной стране, проверял по учетам ЦРУ наличие какой-либо информации об этом человеке. Отдел контрразведки запрашивал такие данные из досье других разведывательных ведомств США; в редких случаях отдел мог осторожно запросить информацию в других дружественных разведывательных службах. Именные установочные данные могут дать информацию, которая помешает запланированной вербовке.
В разведке существует банальная истина, что оперативные работники проникаются любовью к своим агентам. Оперативники хотят верить в людей, которых они завербовали, и в информацию, которую те поставляют. Сотрудники контрразведки — профессиональные скептики. Им платят за их сомнения.
Роберт Кроули, бывший тайный работник ЦРУ, бунтарь и человек большого ума, склонный к метафорам, сравнил роль отдела контрразведки с ролью управляющего кредитами в крупной компании: «Торговцы, которыми являются оперативники, хотят продвинуться по службе за счет увеличения объема больших продаж. Они напористы, работают на комиссионной основе и рвутся к новому делу. Управляющий кредитами окидывает посетителя тяжелым взглядом, проверяет его балансовый счет и информацию о состоянии кредита и говорит: «Не отгружать». Естественно, торговцам это не нравится».
По этой причине существовала традиционная напряженность между отделом контрразведки и отделами оперативного директората, или секретных служб. Последние поделили мир на географические районы. И хотя названия подразделений менялись со временем, тайный директорат ЦРУ традиционно имел советский отдел и другие географические отделы по Европе, Ближнему Востоку, Африке, Азии и Латинской Америке.
Теоретически начальник отдела был рангом выше руководителя контрразведки, но начальники отделов не спешили помериться властью с Энглтоном, так как знали, что его власть больше[36]. Энглтон возмещал любой предусмотренный штатным расписанием ранг, которого у него не было, своими близкими связями с директорами ЦРУ, под руководством которых он работал, в частности с Даллесом и Ричардом Хелмсом. Как и они, Энглтон служил в УСС, а эти корни были крепки в ведомстве[37]. Начальник контрразведки был основателем организации старейших университетов Новой Англии «Бывшие студенты», члены которой управляли ЦРУ как частным клубом вплоть до 70-х годов. Выпускников старейших университетов Новой Англии объединяли служба в военное время, социальное происхождение, воспитание и темперамент. Они — за некоторым исключением — являлись ключевыми фигурами по принятию решений в ведомстве. Им было хорошо друг с другом.
Кроме естественных трений между географическими подразделениями (оперработниками) и начальником контрразведки в недрах службы таилась более крупная проблема: охота на «кротов». Поскольку в начале 60-х годов поиск предателей набирал обороты, стала распространяться атмосфера недоверия, особенно внутри советского отдела, который принял на себя основную тяжесть расследований. Никто не знал, на кого следующего падет подозрение.
И это, конечно же, подняло запутанный, трудный вопрос в ЦРУ. Любая организация строится на доверии, и, наверное, это тем более верно в отношении секретного ведомства, занятого порою опасной работой. Тем не менее контрразведывательная функция — это обязательная проверка на предмет проникновения со стороны противодействующей спецслужбы. Как можно примирить эти две необходимости? Что со временем станет с ведомством, структура которого одновременно требует элементарного доверия и элементарного подозрения?
Маловероятно, чтобы эти вопросы когда-либо возникали в ЦРУ в эпоху охоты на «кротов». Секретные службы и контрразведку возглавляли мужчины со строгими глазами (и очень немногие женщины), которые занимались решением текущих практических задач. Поиски проникновений совпали с разгаром «холодной войны», временем максимальной активности ЦРУ. И если кто-то и тратил время на обдумывание этих философских вопросов, он не осмеливался поднимать их перед «Пугалом».
Джеймс Джезус Энглтон родился в городе Бойсе (штат Айдахо) 9 декабря 1917 года, через восемь месяцев после вступления США в первую мировую войну. Его отец, Джеймс Хью Энглтон, служил в Мексике в армии генерала Джона Першинга («Черного Джека»), преследовавшей Панчо Вилью, и женился на семнадцатилетней мексиканке Кармен Морено. (Энглтона крестили как католика и назвали Джезусом в честь деда с материнской стороны.) У Джеймса были младший брат и две младшие сестренки. Семья жила в Бойсе, а затем в Дэйтоне (штат Огайо), где старший Энгл-тон работал исполнительным директором в «Нэшнл кэш реджистер компани». В 1933 году, когда Джеймс Энглтон был еще подростком, его отец перевез семью в Италию, где приобрел лицензию «Нэшнл кэш реджистер» на право деятельности, и с течением времени стал президентом Американской торговой палаты в Риме[38]. Энглтоны жили в достатке большую часть времени в палаццо в Милане.
Джеймс Энглтон проводил лето в Италии, а учился в Малвернском колледже, британской подготовительной школе. В 1937 году он поступил в Йельский университет, где входил в издательский совет Йельского литературного журнала и вместе с Э. Ридом Уитмором-младшим, которому суждено было стать известным поэтом, основал «Фуриозо», поэтический журнал, имевший большую популярность. Будучи студентом Йельского университета, Энглтон познакомился с творчеством Эзры Паунда и стал его поклонником[39]. Энглтон закончил университет в 1941 году, а в 1943-м, во время прохождения службы в пехоте, был принят на работу в УСС. Направленный в Лондон, он работал в контрразведке, на первых порах в отделении Х-2, где его начальником был его бывший профессор Йельского университета Норман Холмс Пирсон. В том же году Энглтон женился на Сесили дЮтремон из Тусона (штат Аризона), дочери состоятельного миннесотского горнопромышленника; они познакомились, когда она училась в Вассаре.
В УСС Энглтон быстро продвигался по службе, и после высадки союзников его направили в Рим, где к концу войны он стал начальником контрразведки в Италии. Одной из его задач было помогать итальянцам в реорганизации их собственных разведывательных служб. Обширные связи, которые он приобрел в Италии во время войны, сослужили ему хорошую службу, когда он пришел на работу в ЦРУ в 1947 году.
В следующем году он был задействован в массированных усилиях ЦРУ повлиять на итоги выборов 1948 года в Италии. Ведомство истратило миллионы на операцию, направленную на поражение коммунистов и — поддержку христианских демократов, которые и победили.
Но главным интересом Энглтона, его настоящей любовью была контрразведка, и в 1954 году с санкции Даллеса он образовал и возглавил отдел контрразведки. Частью мистического образа Энглтона было то, что его редко видели даже его собственные сотрудники. Энглтон был таким затворником, что, пока он возглавлял контрразведку, в ведомстве о нем ходила обычная шутка. Если в переполненном лифте штаб-квартиры открывалась и закрывалась дверь и не видно было, чтобы кто-то входил или выходил, находящиеся в кабине смотрели друг на друга, понимающе кивали и говорили: «Энглтон».
