Гарри Картрайт - Грязные деньги
На следующий день обвинители прокрутили отрывок магнитофонной записи, сделанной 26 января 1981 года. Когда послышался голос трехлетней Джеки Чагра, которая смеялась и говорила: "Я люблю вас, ребята", Лиз разрыдалась. Несколько женщин-присяжных тоже готовы были вот-вот заплакать. С тех пор как полгода назад ее арестовали, Лиз видела своих детей лишь однажды, да и то через разделяющее их стекло тюремной комнаты для свиданий.
44Прежде чем заслушать показания самого Чарлза Харрелсона, адвокат Том Шарп попытался подготовить почву, которая, как он надеялся, поможет ему установить, что у Джимми Чагры не было мотивов для убийства судьи Вуда. Бывший помощник федерального прокурора Рон Гайер — один из тех, кто предъявлял Чагре обвинение на основании "закона о главаре банды", — признал, что судебные власти предлагали Джимми снять с него обвинение по этой статье в обмен на признание себя виновным по одному пункту в хранении кокаина, что влекло за собой 15-летнее тюремное заключение. Но адвокаты Джимми сделали тогда контрпредложение, заявив, что их клиент согласен признать себя виновным по двум пунктам обвинения: в нелегальном ввозе и хранении марихуаны, — каждый из которых влек за собой пятилетний срок тюремного заключения. "Разница составляла каких-то пять лет, — сказал Том Шари, обращаясь к присяжным. — А за пять лет тюрьмы судей не убивают".
Шарп также напомнил суду, что в своей вступительной речи он обещал найти свидетелей, которые подтвердят, что через час после убийства Вуда Харрелсон находился более чем за 400 километров от места преступления, рядом с родным домом в Далласе. Обвинение объяснило, каким образом Харрелсон добрался из Сан-Антонио в Даллас, основываясь исключительно на показаниях Джо Чагры. Шарп же намеревался доказать, что его клиент не мог проехать такое большое расстояние за столь короткое время. Ранее в ходе судебного разбирательства обвинению удалось заставить присяжных усомниться в способности защиты доказать, как она обещала, наличие у него алиби. Билли Дайер, владелец ночного клуба и игрок из Далласа, признался, что вскоре после убийства Вуда подписал фальшивый аффидевит, в котором утверждалось, что он якобы видел Харрелсона в Далласе в то утро, когда был убит судья. Дайер заявил теперь, что солгал по просьбе Харрелсона, потому что не верил, что тот в чем-то виновен. Но затем, поняв, что его могут судить за дачу ложных показаний, Дайер изменил свое решение.
Но Шарпу удалось разыскать еще четырех свидетелей, подтверждавших алиби Харрелсона, и их показания выглядели весьма убедительно. Шерил Мендоса, работавшая в то время кассиром в "Бэнк энд траст" на Гринвилл-авеню в Далласе, повторила то, что уже рассказывала агентам ФБР. Утром 29 мая 1979 года до половины двенадцатого она выдала Харрелсону 600 долларов. Шерил еще обратила внимание на то, что клиент предъявил к оплате сразу несколько чеков, один из которых, как она потом выяснила, был выписан на уже закрытый счет. Она тут же позвонила Харрелсону, и тот быстро приехал в банк еще до обеда и вернул ошибочно выданную сумму.
Старший служитель жилого комплекса "Престон-тауэрс" Пайпер очень хорошо помнил Чарлза Харрелсона, потому что тот всегда давал ему "на чай" от трех до пяти долларов. Он помнил, что в то утро еще до одиннадцати часов ставил на стоянку "линкольн" Харрелсона. Парикмахер Ралф Митчелл, партнер Харрелсона по азартным играм, признался, что поставлял ему "простаков", и вспомнил, что в то утро где-то между 9.15 и 10.15 обвиняемый зашел к нему в парикмахерскую, чтобы вернуть игорный долг. Митчелл хорошо помнил время, так как знал, что Харрелсон так рано обычно не вставал.
Четвертым свидетелем, вызванным в суд для подтверждения алиби Харрелсона, был Дик Кронк — владелец далласской компании, занимавшейся установкой систем охраны. Он заявил, что утром то ли 29, то ли 30 мая проверял систему охраны на квартире Харрелсона. Сеанс гипноза, проведенный под наблюдением агентов ФБР, не помог освежить его память. Хотя обвинители и нашли мелкие огрехи в показаниях всех четырех свидетелей, подтвердивших алиби обвиняемого, опровергнуть их показания им не удалось.
Судья Сешнс не разрешил Шарпу допрашивать агентов ФБР о результатах проверки всех коммерческих и частных вылетов из Сан-Антонио в то утро, когда было совершено убийство. Но власти, судя по всему, не располагали сведениями, которые доказывали бы, что Харрелсон улетел из Сан-Антонио самолетом. Шарп показал также, что опознание, проведенное полицией в Хьюстоне 20 ноября 1980 года, было организовано так, чтобы предопределить результаты, устраивавшие обвинение. В ходе этой процедуры три жителя из комплекса "Шато-Дижон" должны были опознать убийцу Вуда. Один из агентов ФБР признался, что за неделю до опознания будущим свидетелям были показаны фотографии Харрелсона. Но даже при этих условиях лишь один человек из трех "опознал" Харрелсона: это была Крис Лэмброс — адвокат из Сан-Антонно, которая буквально носом к носу столкнулась с Харрелсоном на стоянке у жилого комплекса. Шарп пытался представить доказательства, которые могли бы поставить под сомнение достоверность показаний Крис Лэмброс, но обвинение заявило протест, и Сешнс его принял.
Шарпу удалось раскрыть тайну странного человека "в куртке цвета хаки и с прической в стиле "афро", который, по словам таксиста, разговаривал с Харрелсоном в жилом комплексе "Шато-Дижон" вечером накануне убийства. Чарлз Фостер, в то время работавший на заправочной станции в Сан-Антонио, сказал присяжным, что в тот вечер отправился в комплекс получить деньги по просроченному чеку и остановился, чтобы спросить дорогу у двух мужчин, стоявших около желтого такси. Фостер не мог с уверенностью сказать, что одним из этих мужчин был Харрелсон, однако высказал предположение, что странным человеком, о котором говорил таксист, мог быть и он сам. "Дело в том, — пояснил Фостер, — что в тот вечер на мне была куртка цвета хаки и кепка с большим козырьком размеров на пять больше, чем нужно".
Впервые более чем за шесть недель с начала допроса свидетелей Том Шарп, казалось, нанес несколько серьезных ударов по позиции обвинения. Наконец в понедельник перед перерывом по случаю Дня благодарения адвокат объявил, что следующим свидетелем будет Чарлз Харрелсон.
Небольшая группа телевизионных операторов и любопытных женщин собралась у здания суда еще на рассвете. Дрожа от холода, они наблюдали за тем, как в сопровождении отряда полицейских там появился подсудимый в кандалах и наручниках. К тому моменту, когда Харрелсон принял присягу, в зале уже яблоку негде было упасть. Харрелсон обещал поразить присяжных и сдержал слово: в течение трех дней он развлекал всех байками о своих способностях игрока и ловкача в заточении, о своей ненависти к правоохранительным органам и о бесчисленных амурных похождениях. Чуть ли не с детской гордостью он рассказывал о своем умении жульничать и о способности принимать лошадиные дозы кокаина. Присяжные уже слышали о его многочисленных победах над "слабым полом", и вот теперь Харрелсон рассказал им еще об одном коротком триумфе (всего на одну ночь) в Мидленде. Именно этим и объясняется его краткое пребывание там в середине мая. Он также признался, что в ночь накануне убийства Вуда находился в Сан-Антонио. При этом он утверждал, что остановился в мотеле "Таунхаус" под вымышленным именем, потому что у него в то время был роман с женой агента ЦРУ. Он понятия не имел, что этот мотель находится рядом с комплексом, где жил судья Вуд. Харрелсон заявил, что в жизни не был в районе "Шато-Дижон".
Но самым поразительным был рассказ Харрелсона о его взаимоотношениях с братьями Чагра. Все началось с того, сказал он, что его приятель Пит Кей разработал план, в соответствии с которым Джимми Чагра должен был поверить, что они собираются получить крупную партию наркотиков. Харрелсон, разумеется, не потрудился объяснить, зачем это главарю банды контрабандистов наркотиками понадобилось тратить свое драгоценное время на какие-то сомнительные сделки с двумя мелкими торгашами из Техаса. По его словам, все шло как по маслу. Джимми Чагра заплатил им с Кеем 200 000 долларов тремя частями. Последняя часть — 150 000 долларов — была в пакете, за которым Тереза Старр приезжала в Лас-Вегас. Можете себе представить, сказал Харрелсон, обращаясь к присяжным, как я удивился, когда через несколько месяцев понял, что в действительности это были деньги за убийство Вуда.
Харрелсон сказал далее, что окончательно осознал весь смысл этого грязного дела при следующих обстоятельствах: Пит Кей встретился с Джо Чагрой в Эль-Пасо либо в ноябре, либо в декабре 1979 года, когда Джимми скрывался от правосудия. Джо предложил Кею и его другу Харрелсону "контракт" на убийство Генри Уоллеса. (Он не сомневается, что присяжные помнят, что именно в это время агенты ФБР записали на магнитофон беседы, в которых речь шла о "контракте" на убийство Уоллеса.) Когда Кей рассказал ему о предложении Джо Чагры, Харрелсон был, по его словам, озадачен. "Я даже не знал, зачем Джо Чагре понадобилось делать такое предложение". Вот тогда-то Пит Кей и признался: "Не знаю, как и сказать тебе, но так называемой операции с контрабандой наркотиков, в счет которой мы получили деньги от Джимми, никогда не было. Когда я приехал в Лас-Вегас вскоре после убийства Вуда, Джимми пытался разузнать, кто это сделал. И я решил воспользоваться этим, чтобы залезть к нему в карман. Чарли, я сказал ему, что это ты убил судью Вуда".
