Андрей Малахов - О чем говорят. По ту сторону экрана
Режиссер (обреченно):
– Первая камера, держи план! Крупнее! Не заваливай! Профессионалы, мать вашу! Тащите сюда эту девку! Может, она сгладит!
Малахов:
– Но мои родители с детства привили мне чувство стыда и брезгливости. А если вы хотите прикоснуться к истинным ценностям, то включите в следующее воскресенье Первый канал, и мы опять будем вместе! Моя новая авторская программа снова заставит вас верить в добро, справедливость и… любовь. Главное – только на Первом!
Ассистент режиссера:
– Он выходит из кадра!
Режиссер (устало):
– Мавр сделал свое дело.
Ассистент режиссера:
– Катастрофа! У нас еще три с половиной минуты прямого эфира!
Запыхавшийся директор эфира:
– Маргарита в студии! Господи, пронеси!
Режиссер:
– Пятая камера! Средний план! Хорошо!
Ассистент режиссера:
– Она плачет!
Режиссер:
– Отлично! Подсветите слезу, мать вашу! Слезы крупно! Крупнее!
Маргарита:
– Пять минут назад я думала, что на меня свалилось подлинное счастье. Я выйду в эфир вместе с настоящей телезвездой, самым большим профессионалом развлекательных программ, и мы станем, станем…
* * *– Какая хорошенькая…
Телефонный звонок вырывает начальника службы по связям с общественностью из мира грез и заставляет его убрать уровень звука телевизора.
– Срочно организуй сто алых роз, вложи визитку шефа и завези на Другой канал, новой ведущей. Она сейчас в кадре. Пулей!
Последнее он мог бы не добавлять, приказы зама президента известного стране холдинга не обсуждались никем и никогда.
* * *Режиссер в аппаратной:
– А девочка-то хороша!! Пятая камера, хватит наездов на ее декольте. Уже вся страна увидела, что там третий размер, не меньше.
Маргарита:
– Да, я не родственница… Я обычная девчонка из маленького городка в Краснодарском крае, приехавшая учиться в Москву, чтобы стать ближе к Андрею Малахову. Моему кумиру и моей… боли.
Режиссер в аппаратной:
– Прямо бразильский сериал! Может, нас не всех повесят?!
Маргарита:
– В нашей семье Андрея любили все. Бабушка не пропускала ни одного выпуска его «Доброго утра». Мама обожала «Большую стирку». И мое чувство к нему было таким прекрасным, я верила – он единственный, он настоящий! И когда Андрей заметил меня под своими окнами, я готова была умереть от счастья! Но… никогда не встречайтесь со своими кумирами! Никогда не любите их! Потому что в лучшем случае вас, как и меня, превратят в игрушку. Игрушку, которую можно собрать, как захочется, и раскрасить, таскать на званые тусовки, а потом, когда надоест, взять эту игрушку и продать…
Режиссер:
– А меня, кукловоды хреновы, уже двадцать лет бесплатно дергают за ниточки! И хоть бы тысячу лишнюю предложили!
Эпилог
Ноябрь, побережье Франции, Кап-Ферра.
Маргарита открыла глаза и счастливо улыбнулась. Просыпаться под шум фонтанов, какая романтика! Ее первые утренние мысли были приятны и романтичны. Миша встает ровно в семь часов, выходит на балкон, и садовник сразу запускает эти потоки воды.
Она здесь уже третий день. Наверняка Мишель сейчас в саду, просматривает биржевые сводки и любуется водяными брызгами. Вообще-то странное увлечение для мужчины. Хотя он так интересно рассказывает и про Версаль, и про Петергоф. Говорит, наш Петр французского короля переплюнул и устроил под своей столицей настоящее царство воды. А вот она в Петергофе никогда не была. Михаил смеется, какие ее годы! Действительно, зато сразу очутилась на Лазурном Берегу.
Маргарита потянулась, села на край огромной кровати и подмигнула двум резным амурчикам под балдахином. На секунду ей показалось, что они тоже подмигнули ей в ответ.
Ах ты, моя дорогая усть-лабинская идиотка! Если бы эти голые пупсы моргали каждой даме, просыпающейся на этом ложе, они давно бы заработали катаракту или глаукому.
Актрисы, модели, телеведущие, балерины, певицы – все новоявленные звездочки, прозванные в рядах пресыщенных светских репортеров секс-тампонами, периодически доставляются в этот особняк, где, заранее приправленные дорогими подарками, пылко услаждают флегматичного хозяина, надеясь получить главный приз – место его единственной. Причем каждая из них, даже будучи абсолютно уверенной в собственной неотразимости, все равно четко следует советам гламурных психологов, выделенных на страницах любого дамского журнала:
«Если вы хотите куда-нибудь вернуться, незаметно оставьте там какую-нибудь мелкую вещь».
И в то время как их менее глянцевые товарки бросают монетки в морской прибой (лелея мечту еще раз вкусить плодов all inclusiv-ного рая Антальи или Хургады), специально обученные горничные, пыхтя, выуживают из закутков просторной спальни этого французского особняка шелковые стринги, булавки, заколки для волос etc.
Говорят, с тайнами сыскной работы их знакомила негритянка из вышколенной обслуги Белого дома. Эта огромная, похожая на Майкла Тайсона, деваха когда-то лично отдирала жевательные резинки под столами Овального кабинета, регулярно прилепляемые туда Джорджем Бушем, страстно мечтающим о втором президентском сроке.
Маргарита блаженно потягивается и, раскинув руки, снова падает на подушки. Какое-то мгновение она наблюдает, как солнечные лучи пробиваются сквозь тяжелые шелковые занавеси спальни и вспыхивают на позолоте стен.
Все-таки белое с золотом необыкновенно эффектно! Хотя эти виньетки на потолке, пожалуй, слишком вычурные. Спишь, как в свадебном торте!
Она встает, отдергивает шторы и тихо смеется. Какая же она стала привереда! И фонтаны ей не нравятся! И вилла в Кап-Ферра! Может, лучше опять в общагу на Андрюшин матрас?! Господи! Кажется, это было так давно! Малахов, передача, университет. Девчонки, наверное, до сих пор вырезки про нее собирают.
Воспоминания о том, как на следующее утро после злополучного эфира она стала главным ньюсмейкером всех многотиражных газет и желанной гостьей страниц толстого глянца, напрочь вытеснили из тщеславной душонки экс-отличницы учебы тот факт, что ею был прогулен почти целый семестр.
Взглянув на коробку из синего бархата, лежащую на инкрустированном столике, Маргарита достает из нее браслет из розового золота – ах! – и, осторожно застегнув замок, любуется блеском бриллиантов.
Интересно, сколько все-таки это стоит? Если за каждую ночь любви Мишенька будет вручать ей подобные украшения, то к концу недели она, наверное, сможет купить себе квартиру на Арбате! От этих приятных мыслей ее щеки слегка зарделись, и она, обхватив стоящую на камине вазу, опускает лицо в охапку белых роз.
Опять новые цветы! Какой же она была дурой, когда, рыдая от счастья, выхаживала чахлый росток из малаховского букета!
Вошедший в эту минуту Михаил по-своему интерпретирует эскападу у камина.
– Ты единственная женщина, которую розы восхищают больше бриллиантов!
Она берет одну розу и гладит его по руке:
– Посмотри! У них такие плотные лепестки, как восковые. Твой садовник гений!
– Этот букет не из моего сада. Я заказал его на вилле Эфруси Ротшильд. Сегодня поедем, посмотришь.
Звонко целуя его в щеку, Маргарита хлопает в ладоши.
– Ой! Как здорово! Я читала про этот дворец. Там красотища неземная. Девять садов! 100 сортов роз!
Он улыбается и качает головой:
– Опасно иметь дело с начитанными девушками. Все-то им известно.
В дверь стучат, входит дворецкий.
– Вы просили билеты для мадам. Все забронировано.
– Спасибо, Шарль, можете идти.
– Билеты! В Гранд-опера? – Маргарита поднимает на Михаила сияющие глаза. – Мы как в фильме «Красотка» полетим слушать «Травиату»? Я надену этот неприлично дорогой браслет, и все вокруг будут думать, что у нас…
– Нет, – перебивает ее Михаил, – никаких «у нас». Завтра ты возвращаешься в Москву.
– В Москву?! – переспрашивает она недоуменно.
– Через три дня сюда приезжает моя жена с детьми, – флегматично произносит он, – я надеюсь, ты умная девочка и все правильно понимаешь.
Он проводит рукой вдоль ее поникшей спины и добавляет:
– Не надо меня огорчать, darling! Я этого не люблю! See you later!
* * *Ноябрь, Мурманская область.
– Семеныч! Нет, ты только погляди, какие красавцы! Один к одному! Теперь и храм достроим, и на колокольню хватит!
Стряхивая снег, прораб храма Николая Чудотворца Алексей Игнатов любовно проводит рукой по штабелям кирпичей.
– На колокольню-то, пожалуй, маловато будет, – засомневался бригадир каменщиков.
– Так это только первый прицеп, к пяти часам еще столько же будет. Водила грузовика мне так и сказал, увидимся, мол, позднее. Вот чудо так чудо! – продолжая оглаживать кирпичи, объясняет ему прораб. – Теперь к зиме с крышей будем! А, Семеныч? Успеете до морозов?
Невысокий плотный бригадир заулыбался:
– Должны. А кто ж так расстарался, Леш? Говорили, что денег нет, кризис. Мы уж готовились стройку законсервировать.
