Виорель Ломов - 100 великих романов
Свое лучшее произведение писатель начал создавать в Париже. Оно вышло под названием «Хождение по мукам» в 1921 г., а на следующий год отдельным изданием в Берлине, с пометкой автора, что это первый роман трилогии. Второе издание, переработанное и сокращенное на треть (писатель ограничил стихию революции), было опубликовано в СССР в 1925 г. под новым заглавием «Сестры», а название «Хождение по мукам» было оставлено за трилогией. Толстому были предоставлены архивы «Истории Гражданской войны» и некоторые архивные материалы из истории белогвардейских и интервенционистских заговоров. В 1927–1928 гг. в «Новом мире» был напечатан «Восемнадцатый год» – под названием «Хождение по мукам. Вторая часть трилогии» (отдельное издание – 1929). Последний роман, «Хмурое утро», был дописан 22 июня 1941 г.
Трилогия посвящена истории страны в самый сложный ее период – Первой мировой войны, Февральской и Октябрьской революций, Гражданской войны. Шесть лет непрерывных войн – другой такой период у нас надо поискать. В центре повествования – перипетии взаимоотношений двух любовных пар. Одна из них связана семейными узами (Даша и Телегин), вторая (Катя – Рощин) долго не могут соединиться друг с другом. Их история на фоне переломных для общества событий и стала фабулой. Причем судьба героев, вписанная в историю страны, зависела только от того, примут ли они ее (свою судьбу) и какой ценой. Устойчивая система ценностей и сильные характеры помогли им выстоять и утвердить себя в новой жизни. Критики отмечали также, что одним из важнейших мотивов трилогии стало «трагическое ощущение утраченной родины».
В эпопее действуют герои, имевшие реальных прототипов в жизни (так, например, прообразами сестер Булавиных послужили третья жена Толстого поэтесса Н.В. Крандиевская и ее сестра, а прообразом поэта-декадента Бессонова – А.А. Блок), так и целиком вымышленные (Телегин, Рощинидр.). И если в начале повествования фактически нет реальных исторических персонажей, к концу ихнабралось уже достаточно: Махно, Савинков, Ленин, Сталин, ряд белых генералов и красных командиров и пр.
Весьма симптоматично, что главными героями произведения стали сестры, КатяиДашаБулавины. Россию, особенно на переломе эпох, спасало именно ее женское начало и главная покровительница – Богородица, а женственность была неизменным атрибутом ее культуры. «Нетпрекраснее женщин, чем русские женщины… Честны в чувствах, и самоотверженны, и любят любовь, и мужественны, когда нужно». Именно такими предстают Катя и Даша со страниц романа – последние, быть может, идеальные женские образынашей литературы.
Мы их открываем для себя в довоенном Петербурге. Катя замужем за известным адвокатом Смоковниковым. Даша, приехавшая к ней из Самары, наивна и чиста. Смоковников – довольно неприятный тип, и ничего удивительного, что Катя, совсем не любя его, увлеклась поэтом-декадентом Бессоновым, типом еще более гадким. (Он в самом начале войны бесславно погиб от рук дезертира.) Узнав об измене жены, адвокат потряс в воздухе миниатюрным пистолетом, после чего супруги расстались. Смоковников укатил в Крым, Катя в Париж, а Даша познакомилась с добрым и честным, несколько простоватым инженером Телегиным. Через несколько месяцев она, отправившись к отцу в Самару, случайно встретилась с Телегиным на пароходе, плывущим по Волге, и они прониклись друг к другу взаимной симпатией. Потом Даша оказалась в Крыму, где по просьбе своего отца уговорила Смоковникова вновь сойтись с Катей. Там же она встретила Телегина, который признался ей в любви. Но тут началась война, и прапорщик Телегин вынужден был идти на фронт. Вскоре он попал в плен, из которого ему не сразу, но удалось бежать.
Катя вернулась из Парижа в семью, переехавшую в Москву, устроилась в лазарет, познакомилась с капитаном Рощиным, тут же влюбившимся в нее, но безответно. Вскоре в Москве объявился Телегин, за которого Даша вышла замуж. После Февральской революции молодые супруги переехали в Петроград. Смоковников, ставший комиссаром Временного правительства, поехал на фронт, но не вписался со своими пафосными речами в исторический момент и был убит солдатами. Катю в горе поддержал Рощин, и она откликнулась постоянному поклоннику.
Никто не хотел воевать, фронт распался, все хотели дальнейших перемен. Тут и грянула Октябрьская революция.
Даша родила мальчика, но он умер на третий день. Телегин ушел в Красную Армию, а Рощин, захватив с собой Катю, – в белую Добровольческую. В Ростове Катя поссорилась со спутником, и Рощин продолжил путь один. Чтобы добраться до «своих», ему пришлось вступить в красногвардейскую часть, перебежав из которой он оказался у белых. Поезд, на котором ехала Катя, подвергся нападению махновцев, и ее доставили в штаб батьки Махно. Неизвестно, как сложилась бы ее дальнейшая судьба, но выручил бывший вестовой Рощина, который взял над ней опеку. Рощин во время отпуска тщетно пытался разыскать Катю. На ростовском вокзале он встретил Телегина в белогвардейской форме (тот находился в разведке), но не выдал его.
Даша оказалась втянутой в «Союз зашиты родины и свободы» Б. Савинкова, где ее хотели сделать участницей заговора против Ленина. Заговорщицадолжна была следить завождем, выступавшим с речами, но эти речи так потрясли ее, что Даша порвала с заговорщиками и уехала к отцу в Самару. Там ее нашел Телегин, но тут же былвынужден скрыться от преследования белых, акогда, командуя полком, он вновь вошел в город, то застал квартиру доктора Булавина опустевшей. После этих событий Даша с риском для жизни оказалась в расположении красных, едва не погибла, заподозренная в шпионаже, но, в конце концов, нашла своего тяжело раненного при обороне Царицына мужа в лазарете.
Рощин, разочаровавшись в Белом движении, подумывал о дезертирстве, но узнав о том, что Катя в руках Махно, поспешил ей на помощь. Был арестован махновцами, подвергнут пыткам, однако не убит, т. к. батька решил использовать капитана в своих переговорах с большевиками. Рощина отрекомендовали как представителя белых, с которыми Махно тоже якобы вел переговоры. После того как махновцы заключили союз с большевиками, Рощину пришлось участвовать на их стороне в боях с петлюровцами, где его ранили и он оказался в харьковском госпитале красных. Вылечившись, Рощин участвовал в боях красногвардейцев, тщетно пытался найти Катю, сбежавшую от махновцев. Уже в конце Гражданской войны Рощин в качестве начальника штаба попал в бригаду, командиром которой был Телегин. Комбриг едва не арестовал Рощина, полагая, что это вражеский разведчик, но недоразумение быстро развеялось.
Катя вернулась в Москву, устроилась учительницей. А вскоре на одном из собраний увидела на трибуне Рощина, которого считала погибшим. Влюбленные обрели свое счастье, а вскоре к ним приехали и Даша с Телегиным.
Книга имела долгий и устойчивый читательский успех (имеет она его и по сию пору), объясняемый, скорее всего, тем, что «трилогия удовлетворяет глубинной, пусть даже и неосознаваемой потребности простого читателя обрести духовную опору вне себя, прочувствовать высший смысл существования и освятить им свою трудную жизнь». (М. Литовская).
«Хождение по мукам» дважды экранизировалось (1957–1959, режиссер Г. Рошаль; 1977, В. Ордынский), после чего «отмечалось неизменное увеличение числа Даш и Кать среди новорожденных девочек».
А.Н. Толстому за трилогию присудили в 1943 г. Сталинскую премию 1-й степени.
Пер Фабиан Лагерквист
(1891–1974)
«Карлик»
(1944)
Шведский писатель, «гигант современного классицизма», один из восемнадцати «бессмертных» членов Шведской академии, Пер Фабиан Лагерквист (1891–1974) известен как автор многих великолепных рассказов и стихотворений, драм («Тайна неба», «Невидимый», «Человек без души», «Победа во тьме» и др.), повестей и романов («Сивилла», «Палач», «Варрава» и др.). Вершиной творчества писателя стал его роман «Dvargen» – «Карлик» (1944). В1951 г. Лагерквисту была присуждена Нобелевская премия по литературе «за художественную силу и абсолютную независимость суждений писателя, который пытался в своем творчестве найти ответы на вечные вопросы, стоящие перед человечеством».
Еще со времен «Мизантропа» Мольера и «Путешествий Гулливера» Свифта человеконенавистничество как один из главных мотивов прочно вошло в литературу (хотя встречалось оно еще и в Древней Греции). Вошло двумя путями: Мольер и Свифт остались над мизантропией своих текстов и своих персонажей, тогда как маркиз де Сад оказался внутри ее. В новейшее время блистательным образцом мизантропа стал заглавный герой романа «Карлик» Пера Лагерквиста. Автору удалось остаться бесстрастным наблюдателем потрясающей истории, развернутой на страницах небольшого (так и подмывает сказать – карликового размера), но, конечно же, не по его вкладу в историю мировой культуры романа. О вкладе можно было бы и не говорить – Лагерквист признанный в мире классик шведской литературы, но вот почему-то в ряде новейших отечественных литературных словарей и энциклопедий его не оказалось. Это, разумеется, не вина Лагерквиста, а беда составителей, но все же – как-то обидно за него, а еще больше за нас. Впрочем, не будем отвлекаться на энциклопедические пустяки на фоне грандиозного романа. Говоря о мизантропии (не медицинской или асоциальной, а литературной), очевидно, следует говорить не о дурном характере мизантропа, а об адекватной его реакции на окружающий мир. Так честнее и меньше лазеек для недобросовестных интерпретаторов поведения некоторых членов общества, реагирующих равноценным образом на «дикие повадки большинства соплеменников». «Возможно, мизантроп – это не генератор ненависти к окружающим, а всего лишь человек высокой культуры, возможно опережающий свое время», – предполагают культурологи и озабоченно констатируют, что «события последних десятилетий ярко иллюстрируют стремительно нарастающий деструктивный потенциал человечества…», (http://community.livejournal.com/mizantrops_rus/). Все это естественно усиливает и мизантропию каждого отдельного человека. Как ей не обостряться, когда его окружение впадает в скотское состояние, как йеху у Свифта.
