Павел Кучер - 1730 год. Август. Переэкзаменовка
– Ли-бе-раст, но де-ло го-во-рит! – интересно, это им всем или только мне слышно?
– Ну… начался разлив говна из канализации, – "товарисч майор" таки замутил обещанный гайд-парк, – Итак… Для начала. Да, формально, немцы были правы! Другое дело, что они сами, с самого начала, на территории СССР не соблюдали международные конвенции по ведению войны. Да и мнение агрессора, что формальное, что неформальное, лично мне – похрен. Еще вопросы? Что я хочу помнить, а что – забыть, не ваше собачье дело, господин пи-и-и… бол! – шулер всё же вывел отставника из себя. Впрочем, таким хоть ссы в глаза – скажут божья роса. Долго они ещё собираются препираться? По лагуне-то опять волна гуляет.
– И ях-ту дя-дя се-бе то-же ку-пил чест-но! На э-ко-но-ми-ю от уп-ла-ты пар-тий-ных взно-сов! – видимо, комментатор попутно читает досье "товарисча маиора" и предельно возмущен.
– Кхе-хе! – бородач взял себя в руки. Учительским тоном обращается к собранию – Понимаете, ребята, почему наши первопопаданцы всех кадровых офицеров, из экспедиции, в первую же осень перестреляли? И почему профессиональная армия – это всегда дерьмо, просто по определению? – да чего уж тут… Наглядно!
– Иг-нать-ич, не гру-зи! Да-вай сле-ду-ще-го! – ну, если это суд, то я – Римский папа. Больше на трибунал времен Гражданской войны смахивает. Я в старом черно-белом кино видел…
Глава 27. День второй. Ночь. Просмотр кинохроники. Фильм "ЧП на атолле". Часть 5. "Речь кота Толстопуза".– Мальчики! Девочки! Товарищи ребята! Демид Игнатьевич! – полная тетка-социолог темпераментно всплескивает руками, – Как вам не стыдно! У нас же, гм… тематическое занятие… – хмыкнули все дружно, туристы и "пионеры". Тетка и сама недовольно скосилась на черную стену клубящихся туч, видно забыла, что не в лекционном зале вещает, но подбила – Относитесь к друг другу уважительно! Люди не понимают!
– Бу-га-га! – "товарисч маиор" верен себе, – Когда нет аргументов – начинаются оскорбления! Есть, кому и чего по делу возразить? Нет? – до чего монументальный тип, сказано в досье – 1,96 метра, – Пора завязывать!
– Ну? – социолог поднимается во весь свой невеликий росточек и кладет пухлые ладошки на крутые бедра (картина – упитанная дамочка с фингалом, руки в боки, посреди атолла в штормящем море), народ аж разулыбался, – Что притихли, ковбои лапотные? Это вам не по разбойникам палить, надо мозгами соображать.
– Вот именно! – поддерживает тетку бородатый, – Приношу извинения, не сдержался, – тоже обводит глазами горизонт, – собирались, с толком и пользой потратить время, а его транжирим… на перепалку… Кто может подвести итог первому раунду? – гы-гы, аж КВН-ом повеяло, "пионеры" наперебой тянут руки…
– Давай! – подскакивает давешний "первый ученик". В каждой дыре – затычка, сразу заметно.
– Можно пару вопросов? – прям "товарисчу майиору", будто на лекции. И себе за спину, – Эй, парни, следите за "эмо-фоном"! – соратнички послушно наводят коммуникаторы.
– Попробуй! – отставник расслабился до добродушия, как кот, заприметивший рядом храброго мыша.
– Вы служили в ГРУ? – Упс! Подыгрывает, с восторженным придыханием, как на детском утреннике.
– Ага, – сыто мурлычет собеседник, напуская умиротворенный вид, – мышонка нельзя вспугнуть.
– Наверняка профессиональная память отличная? – ишь, как ловко подлизывается.
– Есть такое дело… про военные тайны не спрашивай! У меня и склероз профессиональный! Бу-га-га!
– А по раку-богомолу вы сами, без всякого приказа, стрелять собирались? – не понял, съезд с темы?
– Состояние самообороны, – отставник разводит руки, – Хорошо-хорошо, превышение! – гладит свой забинтованный палец и театрально всхлипывает, – он же, скотина, меня есть собирался! Даже надкусил! А я реально испугался, – вздыхает, – статьи 107 и 108 нашего, – с нажимом, – УК России – мне оправдание. Или у ваших раков тут "равные права"? – сидячий народ похоже перевел дух, нервно захихикал. Шутка удалась!
– Ух ты! – парень подобрался, – Уголовное законодательство, получается, почти наизусть знаете?
– Служба такая… – "товарисч маиор" многозначительно хмыкает, – И чо? В "Гринпис" нажалуетесь?
– Не-а, – пацан беспечно мотает буйными кудрями, – Это – контрольные вопросы, настройка "фона"…
– "Детектором лжи" проверяешь? – отставник слегка надулся, – Бу-га-га! Хрен с тобой, спрашивай!
– Помните статью 24, пункт "ве", Закона СССР "Об уголовной ответственности за воинские преступления"?
– Она отменена! – ох… слишком быстро "товарисч маиор" это сказал, раньше чем пацан договорил…
– Так помните или нет? – на физиономии "отличника" вдруг резко проступает хищное выражение.
– Она больше не действует! – словно заклинание рычит, в голосе злость, – Откуда ты про неё узнал?
– В рейтинге "Скрипки" – ссылки, на факты или причины начисления "минуса", – мышонка больше нет. Кот, вдруг, неожиданно для себя, испуган и зажат в угол, – Значит, не помните? – интересно, о чем они?
– Говорю, профессиональный склероз! Бу-га-га! – старательно пытается сохранить лицо "товарисч маиор", сидящие "пионеры" живенько шепчутся между собой, – Ты ещё законы Хаммурапи сюда приплети!
– Жалко, – парень даже не среагировал на попытку себя оскорбить, – Тогда я сам процитирую!
Принимает позу римского трибуна, с репродукции из учебника. Даже нос – как на античных статуях. С кудряшками – стильно. Юный Аполлон, блин. Похож! Девки скоро штабелями падать будут. Нет, скорее, смахивает на образцово-показательных гипсовых пионеров, из парка. Наследство эпохи "культа личности". С голыми коленками, в шортах. Тока те все – с горнами и барабанами, а этот – с кобурой. Милитаризм…
– Статья 24. "Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти", – словно за суфлером повторяет. Не-а… Наверное, в наушник ему начитывают, – Злоупотребление начальника, или должностного лица властью, или служебным положением, превышение власти или служебных полномочий, бездействие власти, если эти деяния совершались систематически либо из корыстных побуждений или иной личной заинтересованности, а равно, если они причинили существенный вред, – парень переводит дух, заглатывает побольше воздуха и продолжает скороговорку, – Совершенные в военное время или в боевой обстановке, – снова переводит дух и торжественно завершает, – Наказываются лишением свободы на срок… до 15 лет… или смертной казнью!' – последний раз переводит дух, – Какого-какого "приказа правительства" вы ждали? На фиг он вам был нужен? Есть враг, есть цель, есть оружие – вперед! С места не тронулся – трус. Получил от бездействия выгоду – изменник. Вступил с врагом в мирный сговор – предатель. Навсегда. Ага? – язвит!
– Бу-га-га! – ненатурально старается прохохотать "товарисч майор", – И что? Нас таких много! Эдак вы каждого лейтенанта, по состоянию на 1991 год, теперь захотите к стенке прислонить. Всех поголовно, аж до самого завалящего прапора, – гы-гы, а кстати, забавная мысль! В армии она мне в голову уже приходила.
– Во! – радостно отзывается "отличник", – Что сказано в статье 24 пункт "ве"? Там сказано, что отвечают головой за преступное бездействие в 1991 году… и после, только, – пауза, – командиры и начальники. Те, кто имел власть и полномочия приказывать другим людям. Исчерпывающий перечень "начальников", дан, например, в статьях 10, 11, 12 и 14 вашего Устава внутренней службы. Ни солдаты срочники, ни гражданские служащие, ни резервисты к ним не относятся. Исключая прочих, кто после офицерские погоны получал – их тоже! Раз у них присяга советская, так и отвечать надо… по советским законам, – и белоснежно лыбится, аж сверкает, в лучах заходящего солнца, – Лет на пять курсантам "гнилого мяса" хватит! А потом можно и за ваших "хиви" браться. Вы же воспитали себе достойную смену? – ик, че-го? В воздухе повисает душная тишина. Не фига себе, предъява… – Советское правительство, специально для таких как вы, хитрых ухарей, закон придумало. Что бы… – пауза совершенно матерного звучания, – не "ждали приказа", как уже было в 1941 году, а сами, инициативно, при встрече с врагами, булками вертели. Забыли? – зло-с выразил мысль…
– Обломайся! – громко, но как-то неуверенно, гаркает оппонент, – Срок давности! Бу-га-га! Даже если болтать спора ради – он истек! Уже дважды! – э-э-э, дядя, сливаешь, даже я вижу – пошли гнилые отмазки…
– Действует тот закон, что был в момент совершения преступления. А у нас – срока давности нет … – улыбку у парня как ветром сдуло. Волчий оскал! – И тюрем, кстати, у нас нет. И армии нет – вооруженный народ. И приказов нам отдавать не надо – каждый решает сам, – осекается, как сглатывая комок, другим тоном продолжает, цитирует, похоже – "Если не знаешь, за что убить встреченного тобой – не убивай!"
