Со служебного входа - Анатолий Захарович Рубинов

Первый аэровокзал был маленьким. Станция метро, построенная через несколько лет поблизости от него, отметила своим названием, что это самое важное, самое заметное из окрестных сооружений. Ее назвали «Аэропорт». Название это сохранилось, хотя теперь его, конечно, можно было бы немного переиначить - «Аэровокзал», так как на том месте, где построили первые сооружения для воздушных путешественников, теперь стоит крупнейший городской вокзал, где продают билеты на самолет, принимают багаж и сажают на специальные автобусы, идущие прямо в аэропорты, в том числе во Внуково.

О деревне Внуково, куда лучше всего было ехать поездом, до пригородной станции, заговорили именно здесь, на Московском центральном аэродроме, который становился все шумливее и который, видно было по всему, скоро так разрастется, что ему не хватит бывшего Ходынского поля. В 1938 году специалисты подтвердили, что огромное поле возле Внуково - прекрасное место для аэродрома, аэровокзала, если учесть, как быстро развивается гражданская авиация.

И строительство началось. Теперь трудно поверить, что оно шло столь энергичными темпами, - ведь работы на будущем аэродроме велись в значительной степени вручную, с помощью примитивных машин.

К весне 1941 года был сооружен и аэровокзал. Он сохранился почти полностью, но благодаря пристройкам стал маленькой частью нынешнего аэровокзала. Это зал N 1, с небольшими помещениями для пассажиров, справочным бюро, двумя киосками и буфетом.

Весной 1941 года внуковский аэровокзал казался большим и шикарным. Вот-вот приедут сюда пассажиры. К этому было все готово: отличная взлетно-посадочная полоса, перрон для проводов и посадки, котельная, бензосклад и маслогрейка, мастерская для ремонта самолетов. Проложили хорошую дорогу, построили столовую и пять трехэтажных жилых корпусов, двадцать коттеджей, дом начальника аэропорта, гостиницу и баню.

В мае 1941 года, когда почти все было готово, прибыла государственная комиссия. Она прилетела самолетом ЛИ-2, который вела известнейшая летчица, Герой Советского Союза Валентина Гризодубова. За несколько лет до этого ее экипаж поставил рекорд дальности беспосадочного перелета. Сейчас рейс был самый короткий, но ответственный. Первый прибывший во Внуково самолет сделал традиционный круг. Летчица осмотрелась и мастерски посадила машину на новую полосу. Через несколько часов Гризодубова поднялась в воздух снова, она не взяла с собой членов государственной комиссии - все-таки это риск: взлетно-посадочная полоса тогда была неширокая, а взлетать совсем не то, что садиться. Но знаменитая летчица так же уверенно подняла самолет в воздух, снова приземлилась.

Через несколько недель аэропорт должен был радостно ожить, наполниться пассажирами. Этого, однако, не произошло: 22 июня началась Великая Отечественная война.

В первые же дни Внуковский аэродром стал военным. Здесь образовалась авиационная группа особого назначения, которая действовала не по вывешенному в зале расписанию, а по внезапной необходимости: по заданию Генерального штаба Советской Армии доставляла на фронт и в Москву высших офицеров, перевозила срочные военные грузы.

Тихие транспортные самолеты, которые до этого знали лишь сдержанное волнение воздушных путешественников, сразу оказались в опасной зоне сражений, шли ей отважно навстречу. Фашистская авиация тогда господствовала в воздухе, и ее заносчивые летчики вели себя уверенно и надменно. Уже к исходу первого месяца войны они оказались в московском небе и хвастались этим воздушным вторжением, которое должно было опередить наземное.

Немало летчиков Внуковского отряда погибло. Многие из них - геройски, и все - с достоинством. Гражданские летчики на редкость быстро освоились с военным небом, помогла большая практика, которую они имели, летая из Москвы в самые отдаленные районы страны, где еще не обзавелись современными аэродромами. Садясь на крохотные полевые аэродромы, они демонстрировали, истинное мастерство, нарушая этим планы фашистских военачальников, которые не могли предвидеть, что в трудных районах сражений, не имевших никаких взлетно-посадочных полос, помощь нашим войскам могла прийти с воздуха.

В 1942 году во Внукове базировалась уже целая дивизия - авиатранспортная, составленная из тружеников мирного неба, ставших мастерами военных воздушных дорог. За полгода до конца войны в печати было опубликовано сообщение о переименовании дивизии, о присвоении ей звания гвардейской. Это был высокий знак отличия, и 10-я гвардейская авиатранспортная дивизия Гражданского воздушного флота всеми своими делами оказалась достойной его.

Рожденные во Внукове «дети» дивизии - авиаполки разлетелись по разным фронтам. Их направляли туда, где они были нужны больше всего, - летчики гражданской авиации привыкли осваивать новые дороги. Первый полк отличился при освобождении Херсона и получил название 1-го Херсонского полка. Второй полк стал 2-м Севастопольским полком. Им командовал Алексей Иванович Семенков. Запомните это имя - оно вскоре будет навеки соединено с главным и самым радостным событием Великой Отечественной войны. Оно вместе с другим именем его боевого товарища - Тайметова по праву вошло в историю страны. Благодаря той миссии, которая выпала на долю этих летчиков.

За три месяца до окончания войны Семеикова назначили командиром 19-го отдельного полка, который базировался на Центральном аэродроме. Летчики этого полка возили в своих самолетах руководителей страны на ставшие потом известными, знаменитыми Тегеранскую и Ялтинскую конференции глав союзных держав антигитлеровской коалиции.

8 мая 1945 года командир 19-го отдельного полка получил приказ немедленно вылететь в Берлин во главе экипажа. Задания, которые полк выполнял до этого, были всегда важными и секретными. На этот раз, однако, сказали немного больше, чем обычно: в Берлин надо доставить делегацию Министерства иностранных дел.

Отдавший приказание командир только на одно мгновение потерял суровость. Потом, когда все стало известно, летчики Семенков и Тайметов поражались своей недогадливости: ну как они не сообразили, о чем идет речь! Ведь все было так ясно: эта излишняя суровость и едва уловимый радостный взгляд, так не вязавшийся со строгостью разговора!

Теперь легко винить себя, но тогда разгадать мимолетные скупые намеки было трудно. Фамилий пассажиров летчики не знали, даже не интересовались этим - в полном соответствии с военным долгом и