Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - Балинт Мадьяр
Как мы отмечали в начале этой главы, выражение «политический капитализм» – это название книги Рэндалла Дж. Холкомба, которую мы часто цитируем, говоря о реляционной экономике. Однако явления, которые Холкомб описывает с помощью этого понятия, в нашем представлении не подпадают под определение политического капитализма. Он анализирует либеральные демократии и лоббирование, которые, по нашему мнению, являются законным и формальным сотрудничеством, вместо сговора и коррупции, которые фигурируют в нашем определении. Поскольку мы понимаем лоббирование как механизм, деформирующий регулируемую рыночную координацию, его проявления могут быть истолкованы как в лучшем случае реляционный упадок рыночной экономики, но точно не как нечто, что фундаментальным образом меняет характер системы[499].
Мы выделяем четыре идеальных типа политического капитализма в соответствии со следующими четырьмя моделями коррупции, в которых участвуют государственные акторы: протекция для корешей, захват государства снизу вверх, захват государства сверху вниз и криминальное государство (Таблица 5.28). Соответственно, первый тип мы называем капитализмом для корешей:
♦ Капитализм для корешей – это тип политического капитализма, при котором коррупционный сговор с участием государственных акторов является протекцией для корешей. При капитализме для корешей именно кореша инициируют коррупционные сделки, которые принимают форму (1) несистематических коррупционных сделок без вассальных цепочек, (2) рентоориентированного государства со свободной конкуренцией за ренту (свободные вход и выход) и (3) захвата рынка.
Таблица 5.28: Типы политического капитализма
* Ср.: Szelényi I., Mihályi P. Rent-Seekers, Profits, Wages and Inequality. P. 87–101
Понятие «капитализм для корешей», которое в литературе о коррупции описывало едва ли не все государства, где правящая политическая элита коррумпирована и оказывает дискреционные услуги своим друзьям или членам семьи, стало ходовым выражением[500]. Однако, характеризуя протекцию для корешей, мы уже указывали на то, что слово «кореш» предполагает дружбу, то есть добровольные и горизонтальные отношения, а не принудительные патронально-клиентарные. Стороны вступают в эти коррупционные отношения свободно и так же свободно могут из них выйти. Кроме того, протекция для корешей также подразумевает, что дружеские отношения используются для проворачивания коррупционных сделок лишь изредка, на индивидуальной основе, и не являются частью коррупционной сети, включающей устоявшиеся цепочки по добыванию средств (в виде взяток или платы за крышу).
Следующий тип – это олигархический капитализм[501]:
♦ Олигархический капитализм – это тип политического капитализма, при котором коррупционный сговор с участием государственных акторов является захватом государства снизу вверх. При олигархическом капитализме олигархи инициируют коррупционные сделки, которые принимают форму (1) систематических коррупционных сделок с локальными / разрозненными вассальными цепочками, (2) рентоориентированного или клептократического государства и (3) захвата рынка и государства.
Понятием «олигархический капитализм» часто описывают такие посткоммунистические страны, как Россия и Украина[502]. Однако необходимо подчеркнуть, что этот тип не является частью патрональных автократий по определению, поскольку при олигархическом капитализме олигархи захватывают государство снизу вверх, тогда как при патрональной автократии верховный патрон, полигарх (глава исполнительной власти) патронализирует и патримониализирует сферы политического и экономического действия сверху вниз и управляет государством как преступной организацией.
Третий тип мы называем патрональным капитализмом:
♦ Патрональный капитализм – это тип политического капитализма, при котором коррупционный сговор с участием государственных акторов является захватом государства сверху вниз. При патрональном капитализме полигархи инициируют коррупционные сделки, которые принимают форму (1) систематических коррупционных сделок с локальными / разрозненными вассальными цепочками, (2) клептократического или хищнического государства и (3) захвата рынка и государства.
Насколько нам известно, термин «патрональный капитализм» ранее не использовался в литературе (ближайшим эквивалентом, вероятно, является понятие «кланового капитализма», применяемое Леонидом Косалсом для описания путинской России)[503]. Однако следует отметить, что не каждая патрональная страна представляет собой патрональный капитализм. Этот тип лучше всего сочетается с патрональными демократиями, ведь в такой системе можно наблюдать захват государства сверху вниз, который, в свою очередь, остается частным феноменом либо географически ограниченного патронального рэкета, либо неформальных патрональных сетей, власть которых ограничена полномочиями, формально принадлежащими их патронам. Сходство, которое можно обнаружить между ними и патрональными автократиями, состоит в том, что именно неформальные патрональные сети или приемные политические семьи захватывают определенные части государства, выводя из строя локальные механизмы контроля и используя находящуюся в их распоряжении власть клептократическим образом – в целях незаконного извлечения ренты клиентами – или хищническим образом – для присвоения экономических единиц местными предпринимателями или олигархами (если они могут сделать это без помощи общегосударственных институтов надзорного вмешательства).
Наконец, четвертый тип политического капитализма в нашем инструментарии называется мафиозным капитализмом:
♦ Мафиозный капитализм – это тип политического капитализма, при котором коррупционный сговор с участием государственных акторов является криминальным государством. При мафиозном капитализме приемная политическая семья инициируют коррупционные сделки, которые принимают форму (1) систематических коррупционных сделок с монополизированными и централизованными вассальными цепочками, (2) хищнических государств с распределением ренты сверху (принятие / изгнание) и (3) захват рынка, государства и олигархов.
«Мафиозный капитализм» происходит от понятия «мафиозное государство» и представляет собой единственную систему политического капитализма, которая по определению является реляционной экономикой со свойственным ей фактическим доминированием власти-собственности, а также реляционным перераспределением рынка. Этот тип подчиняется внутренней логике концентрации власти и обогащения, которая в первую очередь определяет действия правящей политической элиты и в соответствии с которой в руках приемной политической семьи при помощи методов мафиозных структур, возведенных в ранг центральной политики, оказывается вся полнота власти в сочетании с постоянно растущим благосостоянием. Мафиозный капитализм – это идеальный тип (политического) капитализма в патрональных автократиях, где верховный патрон захватывает: (1) государство, что означает политическую патронализацию и патримониализацию; (2) рынок, что означает экономическую патронализацию и патримониализацию конкурентных рынков; и (3) олигархов, что означает патрональное встраивание ранее автономных олигархов в однопирамидальную иерархическую сеть [♦ 3.4.1.3]. В своем государстве верховный патрон обладает неограниченной властью, что предполагает максимальную амплитуду произвола государственного вмешательства с его стороны и максимальную амплитуду уязвимости со стороны его клиентов. Кроме того, с помощью бескровных инструментов государственной власти верховный патрон может инициировать хищничество в отношении любой компании, если ее стоимость в фазе выслеживания выше нуля, организовать на нее охоту и включить ее в состав собственности приемной политической семьи как добычу.
Если подвести итог, то полезность этих концептов можно оценить, посмотрев на то, что можно было бы увидеть в рассматриваемых процессах, если бы мы сосредоточились исключительно на формальной идентичности акторов и формальной экономической и политической деятельности. И действительно, наблюдателю, привыкшему к либеральным демократиям и неоклассическому синтезу, даже мафиозный капитализм показался бы рыночной экономикой. Классический аналитик увидел
