Надежда Мандельштам - Об Ахматовой

2 Буква «и» вставлена «птичкой» непосредственно над «у».

3 Между тем именно у Э.Г. Герштейн поселился Н.Х. после того, как, вернувшись из Алма-Аты, нашел свою комнату в Марьиной Роще в непригодном для жилья состоянии (Герштейн, 1989. С. 268).

4

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

20/III

Дорогой Николай Иванович!

Очень обрадовались вашим открыткам. Они пришли вместе– словно две подружки, взявшись за руки.

А.А. еще вам не ответила. Будем, наверное, завтра писать вместе. Однажды, дня два назад, собирались писать, но я заснула от усталости. Завтра надеюсь быть на высоте.

Я тоже хочу жить у А.А. на кухне. Будем жить там вместе. Хорошо? А Эммку не пустим. А?

Что с ней, кроме благоразумия? Мы ей писали вместе в тот же день, что вам,1 но ответа не было. Я ей сообщала, что было письмо от Левы. Раз вы об этом не знали, значит, она письма не получила.

У меня очень много работы. Живу и старею на окраине города Ташкента, откуда, видимо, никогда и никуда не уеду. Как же мы с вами увидимся?

Женя и Лена здесь. Они меня иногда принимают, как приличную, но не почетную гостью.

Здесь Лида Чуковская – кто сей сфинкс? не Корней ли в юбке? Здесь много народу. Здесь, как перед смертью, видишь всех, кого когда-либо встречал на своем пути.

Я стала очень солидная и совершенно перестала хохмить – и это считаю своей главной заслугой. А то все хохмят, задрав хвост.

Работаю я по воспитанию детей2. Я их воспитываю, и они не догадываются, что я дура. Но это отнимает очень много времени. Вечером я сваливаюсь на кровать и засыпаю в 4 часа утра.

Как было страшно, когда А.А. болела тифом3! У меня до сих пор сосет под ложечкой, когда я вспоминаю эти дни. И сейчас страшно, хотя она цветет, хорошеет и совершенно бесстыдно молодеет. Сердце – худо; ноги пухнут, а тиф – всегда тиф, и последствия его на всю жизнь.

Жаль, что вы не в Алма-Ате. Я бы к вам приехала в гости. Мы долго не знали, где вы, пока не пришла ваша телеграмма к девочке-великану – т[о] б [ишь] Лиде. Пишите, Николай Иванович. Я тоже есть ваш друг и протягиваю вам руки – по прямой линии – через Аральское море.

Я очень много ездила. Была в пустыне, которую одобряю, и купалась в Тигре и Евфрате, – т. е. в Сыр– и Аму-Дарье. Со мной ездила мама4. Она сейчас спит, а я кончаю письмо.

Письмо-треугольник: «Москва, Страстной бульвар, д. № 13а, кв. 33. А.А. Попову для Н.И. Харджиева от Н.Я. Мандельштам. Ташкент, Жуковская, № 54.Хазинудля Н.Я.».

Указанный адрес принадлежал сестре Н.И. Харджиева Е.И. Поповой и ее мужу А.А. Попову. Почтовые штемпели: «Ташкент 21.3.43», «Москва 11.4.43», «Проверено военной цензурой. Ташкент 43».

1 Седьмого января 1943 г.; вот текст этого письма Н.Я.: «Дорогая Эмма! Соскучилась по вас. Давно от вас ничего нет. Анна Андреевна переехала из больницы домой, если это можно назвать домом. Пишу у нее.

Вы знаете, она болела брюшняком. Потом долго отлеживалась: сердце. Всё это вам, наверное, известно. А вот лучшее, что произошло за это время: письмо от Левы. Он на старом месте. Работает в музее (так Н.Я. иносказательно называет исправительно-трудовой лагерь. – П.Н.). Пишите, Эмма. Ваша Надя» ( Герштейн, 1989. С. 257).

2 В Ташкенте Н.Я. преподавала иностранные языки в Центральном доме художественного воспитания детей.

3 А.А. заболела брюшным тифом в самом конце октября 1942 г. Первые шесть дней дома за ней ухаживала Н.Я. Пятого ноября 1942 г. А.А. положили в больницу Ташкентского медицинского института, где она провела около двух месяцев, запретив при этом Н.Я. навещать ее. А.А. вернулась домой 7 января 1943 г.

4 О маршруте и мытарствах Н.Я. и В.Я.Хазиной во время эвакуации (остров Муйнак в Аральском море в Кара-Калпакии, колхоз возле села Михайловка Джамбульской обл.) см. в ее письмах Б.С. Кузину за сентябрь 1941 – июнь 1942 г. (Кузин, 1999.С. 658–679). Весной 1942 г. их разыскал ее брат, Е.Я. Хазин; после того, как А.А. сумела добиться для них пропуска, они приехали в Ташкент около 3 июля 1942 г. (Л. Чуковская, 2007. Т. 1. С. 507).

5

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

6/IV

А это пишу я.

Очень по вас скучаю, потому что я есть ваш друг.

Теперь уж не напишешь, почему бы вам не приехать в Ташкент – далековато…

Это, кажется, Ломоносов сказал, что далековатость укрепляет зрение1. И я вас вижу с поразительной ясностью в вашей деревянной шкатулке2. В пижаме? Или в лучших брюках, сотканных из небесной паутины? Только не ругайте Эммку. Велите ей лучше мне написать.

Хочу в Москву. Но шансов на это мало. Вернее, нет никаких. Ничего не поделаешь – жить мне в Ташкенте и есть персики.

Борис Сергеевич жив. Он там же3. Пишет. Я его обожаю.

Скажите Эмме, что мы ей писали, но ответа не получили4. Целую вас, Николай Иванович, – много, много раз.

Надя

Анна Андреевна велит писать о быте. А что писать – не знаю.

Написано химическим карандашом на зеленой бумаге и отправлено вместе с письмом А.А., припиской к которому, собственно говоря, оно и являлось. Конверт, по всей видимости, отложился среди писем А.А. В своем письме А.А. писала: «Дорогой друг, Ваша открытка была неожиданной и милой радостью. Но как жаль, что мы не встретились в Азии, где сегодня началась нежная зеленеющая свежая весна. Живу в смертной тревоге за Ленинград, за Владимира Георгиевича. Болела много и тяжело. Стала совсем седой. Хотела послать Вам с Валерией Сергеевной мою „Поэму без героя“, которая выросла и приобрела „Эпилог“, ноне успела всё это переписать. Как-нибудь в другой раз. От Левы телеграмма. Он здоров и поехал в экспедицию. О возможности моего приезда в Москву поговорите с Валерией Сергеевной. Второе лето в Ташкенте я едва ли вынесу. Получаю изредка письма от Николая Николаевича! (Адрес его: Самарканд, Октябрьская, 13, Всероссийская] Академия художеств). Передайте мой привет и благодарность Крученыху. Видитесь ли с Бриками? И вообще как всё происходит? И как давно я не видела Вас. Страшно подумать, что листья на деревьях, которые я застала в Ташкенте, выросли еще до войны, а теперь кажется, – это было в прошлом существовании: Марьина роща, и мои приезды в Москву, и проводы на вокзале. Напишите мне, мой дорогой друг.

Я Вас всегда помню. Ваша Ахматова» (Бабаев, 1989. С. 231).

1 Возможно, Н.Я. имеет в виду следующие строки из «Письма о пользе Стекла» М.В. Ломоносова: «Хоть острым взором нас природа одарила, / Но близость оного конец имеет сила. / Кроме, что вдалеке не кажет нам вещей / И собранных трубой он требует лучей, / Коль многих тварей он еще не достигает, / Которых малой рост пред нами сокрывает!» (Ломоносов М.В. Избранные произведения. Л.: Сов. писатель, 1986.С. 244).

2 Имеется в виду комната Н.Х. в Марьиной Роще.

3 В поселке Шортанды Акмолинской области Казахской ССР, куда Б.С. Кузин был сослан в середине 1935 г. (с 1938 г. – на положении вольнонаемного). Вплоть до ноября 1944 г. работал здесь на опытной станции республиканского научно-исследовательского института зернового хозяйства. В последующем жил и работал в Алма-Ате (1944–1953) и в Борке (1953–1973).

4 Скорее всего, имеется в виду письмо, о котором А.А. высказалась так:«.. Месяца два тому назад Надя и я написали Вам по письму в ответ на Ваши изящные письма, но нашему эпистолярному искусству, очевидно, не повезло, и оно потерпело аварию где-то в районе Ел. Мих. Фрадкиной» ( Герштейн, 1989. С. 257–258).

6

Н.И. Харджиев – Н.Я. Мандельштам

Милая Надежда Яковл-на Помните тот пир какого-то года – год был соответствующий – вот бы теперь повторить то пирование и объединиться по-детски, с отчаянной веселостью, вокруг стола с песочными пирожками – я очень скучаю по всем дорогим – уже нет ни Хармса, ни Никитина, ни – Вольпе, ни Тренина, ни Юрочки Соколова1. Когда я прочел о том, что вы воспитываете детей, у меня «болезненно сжалось» сердце – вы мне напомнили чаплиновскую «Парижанку» (не будучи на нее нисколько похожей)2.

Я почти утратил работоспособность и даже сейчас с отвращением смотрю на чернильницу. Напишите о себе.

Анна Андреевна мне не написала. Эмма здорова, намерена при положительном звоне въехать в Союз Писателей3.

Если Евг. Як. будет ехать сюда, неуж[ели] он не возьмет вас с [собой?]

Целую вас.

АМ. Короб 3. Папка 102. Ед. хр. 17. Почтовая карточка: «Ташкент. Жуковская ул., № 54. Хазину Е.Я. для Надежды Яковлевны». Адрес отправителя: «Москва Страстной бульв., д. 13а, кв. 33. А.А. Попову для Н. Харджиева». Почтовые штемпели: «Москва?.6.43», «Ташкент?.6.43», «Ташкент 14.6.43». Печатается впервые.

1 Д.И. Хармс в 1941 г. был арестован и умер в тюрьме, в том же году погибли В.В. Тренин (на Западном фронте) и Ю.Д. Соколов, а М.М. Никитин – в 1942 г. Ц.С. Вольпе пропал без вести, по другим сведениям погиб при переправе через Ладогу в 1941 г.

2 «Парижанка» – легендарная немая мелодрама о нравах высшего общества, режиссерский дебют Ч. Чаплина (1923). После смерти героя его возлюбленная и его мать – до этого заклятые враги – примиряются над его гробом и вместе организовывают частный детский дом.