Павел Кучер - 1730 год. Август. Переэкзаменовка
Сверкнула глазами, уперла руки в боки. Открыла рот, закрыла. Надула щеки. Четкое впечатление, что хотел сказать дерзость, но, притормозила. Теперь считает про себя до десяти. Или до двадцати… Отступила к стеллажам у входа. Оперлась на них спиной. Решилась… Вышла на минуту. Вернулась. Сердитая….
– Дима, ты только не обижайся. Мы тут – люди простые. Если обещали тебе равные права – значит, их обязаны дать. Раз ты на них согласился. А равные права – у тех, кто… может сделать друг другу одинаковую гадость. Пока, у нас, равных прав нет. Руками и ногами своими ты владеешь кое-как. Спортом не занимался. Рукопашкой – тем более. Хамоват и робок, при общении с начальством и чужими людьми. Оно нам надо?
– Скажи уж прямо – слабое звено, – раз я такой негодный, так зачем приглашали, – Есть предложения? – Надевай! – протягивает, невесть откуда добытую – только что были пустые руки, светло-коричневую портупею, с кобурой. Внутри, естественно, мой булатный Наган, – Я помогу подогнать, как удобно. И носи!
– Лекарство против страха? – кажется, был такой фильм, многосерийный, по телевизору, давно…
– Костыль, для ровной осанки! – шутка? Не похоже… – А это тебе – пилюли от глупости! – коробка с патронами, вторая… – Ты, почему, не заряженным своё оружие держишь? Какой в нем тогда вообще смысл?
– Правила безопасности при обращении… – господи, кому я это говорю? У них же другие принципы!
– Пробуй, как, удобно выхватывать? – подтягивает ремешки, – А обратно вставлять? Ещё раз! Ещё!
– Может быть, мне тогда сразу из кабины пистолет достать? – пропадать, так с музыкой. Тот, вроде бы из нержавейки. Чистить после каждой стрельбы не обязательно. Опять же, автоматика – прогресс…
Отступила, критически разглядывает композицию 'Я и портупея'. Обежала кругом. Подергала сзади. Снова стала спереди, покачивает головой. Закусила губу и нахмурила бровки, в размышлениях…
– Не-а! Пока не привыкнешь, Наган для тебя – самое то. Спуск тугой, отбойник курка есть, самовзвод тоже есть. Пыли-грязи не боится. А пистолет, его чистить надо… смазывать… а не бросать его, как ты, где ни попадя. Вот! Всё время теперь так ходи. Не снимая. И что бы он всегда заряженный был!
– Даже в сортире с ним не расставаться? – опять глазами сверкнула, гневно.
– Если не хочешь, периодически, ходить 'по большому' в собственные штаны – то да, даже в сортир…
– И что я с ним теперь делать должен? – железка тяжеленная, непривычная, – Вокруг же – ни души…
– Стрелять! По любой подходящей цели. Привыкать, что у тебя есть длинная и могучая рука, сила и власть над окружающей действительностью. Много стрелять! Не считая заряды… Я там потреблятор опять включила. Завтра, к утру, тысячи полторы-две, нашлепает. Стреляй! По веткам, по камням, по мишеням.
– На фиг оно вам надо? – вырвалось.
– Не нам надо – тебе надо! Для закрепления активных поведенческих рефлексов, в любой обстановке.
– Аристократическое воспитание? – а что я такое сказал? Подпрыгнула, как ужаленная…смотрит с уважением.
– Откуда ты знаешь?
– Что знаю? Просто, во всех романах благородных людей с малолетства к оружию приучали, а простых наоборот. Гоняли, за попытки вооружиться. В бессословном обществе народ и армия – едины. Служат все…
– Только навыков нужных им умышленно не дают, – сощурилась ехидно, – Сколько в армии стрелял?
– Да раз двадцать! – это ещё много, на самом деле. Хотя, если прикинуть, если в среднем, за два года…
– А сколько надо? – ну и вопрос, откуда мне знать? – Какой расход боеприпасов полагается для учебы и постоянного поддержания навыка стрелка самого низкого, третьего разряда?
– Обидеть хочешь? Сравнением унизить? – нетрудно догадаться, раз разговор затеяла – умысел имеет.
– Хочу! Гражданский норматив третьеразрядника на первоначальное обучение – 70-100 патронов и не менее десяти, ежемесячно, для поддержания формы (120-150 в год). Первый разряд – 1,5-2 тысячи патронов на обучение и потом тренировки два раза в неделю, как минимум, по 20-50 патронов каждый раз. Счет идет уже на многие тысячи. Кандидаты и мастера спорта тренируются через день, сжигая по 150-200 патронов…
– Хочешь сказать, что как военнослужащий, защитник отечества, я и мне подобные рядовые запаса…
– Гроша ломанного не стоят, – договорила фразу, – А результат, запланирован, с самого начала. Народ, поголовно владеющий боевым огнестрелом, власти расхитителей социалистической собственности и даром не нужен. В Первую мировую именно с этого революция началось. Научили вчерашних крестьян и рабочих стрелять. Дали им базовые навыки поведения в боевой обстановке. И тут же заполучили, прикладом в рыло.
– А как же тогда они собираются… – снова не дала договорить.
– Подготовка бойцов спецподразделений и частных охранников, – похоже, теперь какую-то служебную инструкцию, на память, цитирует, – осуществляется на основе отработки т. н. специального упражнения. Мишень – ? 4 кругами, расстояние до цели – 20 м, положение для стрельбы – стоя. Количество серий и выстрелов: Пристрелка – 10 выстрелов; Первая серия – 30 выстрелов. Вторая серия – 60 выстрелов. Третья серия – 90 выстрелов. Четвертая серия – 120 выстрелов. Время на стрельбу – произвольное или задается инструктором. Перерыв между сериями – не менее 2-х минут. Спуск курка – самовзводом… Каково?
– Впечатляет! Предлагаешь взять, за пример, цепных псов режима? Озверею же я, такими темпами… Боеприпасов не жалко? – уела, что сказать. Подозревал, подвох, но, не такой… Почувствуйте себя быдлом!
– Ничего не предлагаю, – ссутулилась, – Сообщаю, что этих 'бандитов на жаловании' сегодня в России тренируют, как олимпийских чемпионов. Ни сил, ни времени, на патронов не жалея. В ущерб ФСБ и армии. Думают, что учли ошибки предшественников и 1917 год не повторится. Что та революция была последней…
– А на самом деле? – поверил ей сразу. Может потому, что вспомнил бугаев у директорского кабинета?
– А на самом деле – последней революции не будет никогда… Только, они все разные. Не угадаешь.
– Генералы всегда готовятся к прошедшей войне. 'Контра' – к прошедшей революции, – гм, логично, – Но, тогда, личный огнестрел – отстой, вроде каменных топоров. Воевать будут совсем другими средствами.
Вот за эту гнусную улыбочку так бы и отшлепал! Супер герлс, на мою голову! Светится на физии не высказанное – 'А я – знаю, сейчас скажу! Больно оно мне надо. Вам хорошо. Никаких тайн нет. А мне, ещё обратно домой добираться. Где, за лишнее знание полагаются, в лучшем случае, 'многая лета', в местах не столь отдаленных. Или 'подписка о неразглашении, калибра 7,62 мм' с занесением в череп. На фиг, на фиг!
– Боишься? – тьфу, на миг показалось, что я опять в школе. Прыгаем со второго этажа, в густые кусты под окном. Парни прыгают, разумеется, а девчонки – смотрят. И подначивают… самим присутствием.
– Опасаюсь, – а что? Всё честно, жизнь-то одна, – Против брони и моторов, считай, с голым пузом?
– Дима, всё просто! В любой войне воюют люди. Даже ваши роботы, из сериала про Терминатора, они же выполняли волю придумавших их людей. Пусть и после смерти создателей. По правилу 'мертвой руки'.
– Тех людей, за техникой, совсем не видно! – что-то в этом есть, но, выходить с пистолетиком, против танка, я бы не стал. Кто бы там не сидел, Терминатор или салабон первогодок. Задавит, просто по глупости.
– Воюют люди, – упрямо так повторила, с вызовом, – Если помнить о людях, понимать людей, думать, как они себя поведут, то можно надеяться на победу, – помолчала, – Так Сунь-Цзы учил… Можно победить.
– Тебя послушать, через 10-15 дней упражнений с пистолетиком, у меня железные кости вырастут и инфракрасное зрение прорежется. Что бы смело, на кого угодно, буром переть, – опять смеется, – Чего?
– Дима, как думаешь, почему в вашем 1918 году началась Гражданская война? После триумфального шествия Советской Власти. После мирного договора с Германией? После совсем бескровного переворота? Ещё до реквизиций, конфискаций и национализаций? Вся громадная страна, разом, как с цепи сорвалась…
– Мне не докладывали! В школе сказали, что был красный террор и белый террор, вот и завертелось…
– То есть, всё случилось неожиданно? Ещё весной-летом сами природные Великие Князья, с красными революционными бантами, по улицам ходили, Керенский на митингах аншлаги собирал. А тут вдруг бойня?
– Ну, примерно так и было. Так ведь красные сами спровоцировали! – подобралась, прищурилась…
– Как спровоцировали? Чем спровоцировали? Кого спровоцировали? По всей стране сразу? – достала!
– Ну, заключили Брестский мир, армию распустили. И разбежалась она, мужики поехали домой землю делить. С винтовками… – черт, я никогда, с такой точки зрения, на давнюю заваруху не смотрел. А теперь, ощутил, теплую рубчатую рукоятку Нагана в руке, и я возвращаюсь… со службы домой. А у подъезда, на лавке, Колян, со своей кодлой. А у меня – 'Наган', уже взведенный… – Черт! – да я же его убил бы! Хотя… вспомнил, как реально Коляна увидел после двух лет отлучки. Уже весь желтый и лоб в морщинах… Не-а-а, не убил бы, пожалел. Но… здороваться бы не стал. Проклятье! А Колян бы, такое, наверняка не простил!
