Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)
Пошатнувшееся здоровье (сказывались болезни и последствия ранений) заставило его просить об отставке. 25 марта 1843 г. он был освобожден от командования ОКВС, но оставлен членом Военного совета. И все же вынужден обратиться к военному министру с просьбой об увеличении выплаты ему квартирных денег. Он имел на это формальное право, но ранее по скромности не претендовал. Просьбу удовлетворили95. 10 октября 1843 г. ему пожалован чин генерала от инфантерии. Это было уже перед его кончиной. Почувствовав приближение смерти, он находит последние силы, чтобы обратиться к царю с просьбой позаботиться о его семье: «...Старец на смертном одре дерзает повергнуть к стопам Вашего Императорского Величества последнюю убедительнейшую просьбу свою, дабы, умирая, оставить сей свет в полной надежде, что Ваше Императорское Величество не отринет ее...»96. Он просил разрешить его жене и детям пользоваться еще в течение двенадцати лет дарованной ему арендой97.
Разжалованный генерал
В 1843 г. в командование Отдельным корпусом внутренней стражи вступил генерал-лейтенант Александр Львович Тришатный (1785 – 1852). Происходил он из дворян Черниговской губернии. На военную службу определен в 1800 г. унтер-офицером в Кексгольмский пехотный полк. Через три года произведен в прапорщики, а затем 12 лет служил в Перновском пехотном полку, в составе которого участвовал в трех войнах: против шведов, французов и турок (1805 – 1809, 1812 – 1814, 1828 гг.). Трижды был ранен: в 1807 г. под Гейльсбергом пулей в правую ногу, в 1812 г. – в голову, контужен в Бородинском сражении, в 1813 г. под Бауценоле – ядром в левую ногу. В 1827 г. принял командование Невским пехотным полком и произведен в генерал-майоры. В дальнейшем состоял при начальнике 4-й пехотной дивизии (1827 – 1828 гг.), командовал 2-й бригадой этой же дивизии, а с 1829 г. ввиду расстроенного здоровья от ран находился на лечении и отдыхе в течение почти трех лет, будучи зачисленным по армии. В 1832 г. был назначен окружным генералом 2-го округа внутренней стражи, через два года стал начальником 16-й пехотной дивизии и вскоре произведен в генерал-лейтенанты98. Его прочат на должность инспектора резервной пехоты, как знающего и опытного командира. Корпусной командир генерал-адъютант Нейдгард 20 января 1837 г. дает ему блестящую рекомендацию: «...Генерал-лейтенант Тришатный самый отличный, знающий службу и заботливый начальник дивизии. Внутренний порядок и устройство в полках, точное исполнение обязанностей каждого, одиночная выправка и вообще образование и обмундирование нижних чинов, попечение об их содержании и сохранении – суть предмета не только постоянной, но и весьма успешной его заботливости, чему представляются мне ежедневные примеры»99. 26 января Тришатный назначается «исправляющим должность инспектора резервной пехоты», а на его место начальником 16-й пехотной дивизии – генерал-лейтенант Н.И. Гартунг, сменивший позднее его же на посту командующего ОКВС.
Трудно предположить, состоялось ли это назначение, если бы оно происходило чуть позже. Дело в том, что 24 июля т.г. глава известного всесильного ведомства генерал-адъютант А.Х. Бенкендорф конфиденциально направил военному министру графу А.И. Чернышеву «полученнную частным образом записку о неприличном обращении с подчиненными генерала Тришатного» следующего содержания:
«О генерале Тришатном носятся весьма невыгодные слухи. Говорят, что он несравненно строптивее предшественника своего генерал-лейтенанта Скобелева: он не только что вспыльчив в обращении с офицерами, но находит как будто бы пищу в оскорблении их; дерзость его простирается до того, что он называет их свиньями.
Не мудрено, что подобным обращением он выводит из терпения кого-либо из подчиненных и последствия могут быть взаимно гибельны. Недавно во Владимирской губернии умер израненный в кампаниях генерал Апостолов. Ускорение смерти относят к неудовольствию, причиненному ему генералом Гришатным накануне его смерти на смотру»100.
Тришатного взял под защиту граф Клейнмихель, который счел нужным оповестить его об этом и даже послал ему упомянутую записку В письме за грифом «Секретно» от 4 августа 1827 г. говорилось:
«Милостивый государь Александр Львович!
По участию, которое я принимал и принимаю всегда в Вашем превосходительстве, поспешаю Вам сообщить дошедшие сведения с прилагаемой запиской насчет обхождения Вашего с подчиненными. Примите это сообщение знаком моего желания отогнать от Вас неприятные последствия, которые могут выразиться от неосторожных действий...»101
Тришатный в ответном письме пытается оправдаться, заверяя, что в отправлении возлагаемых на него обязанностей он строг, но строптивость, выходящая за пределы рассудка и приличия, не в его правилах. «В продолжении всей своей службы, – пишет он, – я постоянно пользовался не только доверием всех моих начальников, но и привязанностью моих подчиненных, как в военное, так и в мирное время». Наука обращения с людьми ему известна, а строгость была направлена на то, чтобы подтянуть батальоны резервных бригад, находившихся в плачевном состоянии («посему я настоятельно требовал и буду требовать...»). Слухи он отверг: « Черные, основанные на лжи и сплетнях слухи о смерти Апостолова были распущены в Нижнем Новгороде корпуса жандармов подполковником Бинютиным... и когда он сознался в своей неосторожности, то я объяснил ему, что обязанность жандармского штаб-офицера не распространять, а прекращать вредные сплетни...». Тришатный просит довести это до военного министра и государя, так как для него, Тришатного, «все богатство составляет добрая репутация и верная служба». «Не думаю, – заключает он, – чтобы правительство уполномочило всякого офицера корпуса жандармов по произволу касаться чести и чернить репутацию людей, обязанных доверием монарха и испытавших через долговременную службу непоколебимую преданность престолу»102.
Интересный факт, характеризующий взаимоотношения корпуса жандармов и армии. Видимо все же генерал Тришатный переступил грань требовательности, прибегнув к недозволенной грубости. Но если за это его слегка пожурил влиятельный граф Клейнмихель, благодаря заступничеству которого дело не имело неприятных последствий, то спустя 10 лет против него были выдвинуты настолько серьезные обвинения, что никакое высокое покровительство рассеять сгустившиеся тучи и отвести нависшую беду уже не могло...
Энергичность и твердость Тришатного, его организаторские способности, умение довести начатое дело до конца, репутация боевого и заслуженного военачальника, сильного и строгого, снискали ему известный авторитет в высших военных кругах. Когда открылась вакансия на главную должность в Отдельном корпусе внутренней стражи в 1843 г., то при выборе кандидатуры на этот пост были приняты во внимание многие положительные качества генерала Тришатного, его боевой и служебный опыт, требовательность, способность добиваться реализации принятых решений, знакомство со службой ОКВС, где он почти три года успешно выполнял обязанности окружного генерала.
Тришатный был назначен командующим ОКВС без освобождения от прежней должности. В приказах он себя именовал: «Командующий Отдельным корпусом внутренней стражи, Инспектор резервной пехоты». Обе должности в известной мере были сродни друг другу.
Новый начальник обращает внимание на размещение и обеспечение батальонов и команд, принимает меры по рациональной организации службы, укомплектованию корпуса, подтягиванию дисциплины, продолжая деятельность в этом направлении своих предшественников. Он делится в приказах своими впечатлениями от посещений войск, отмечает, что «нижние чины вовсе не приучены к солдатским разговорам и не умеют говорить с начальниками и отвечать из памятной книжки», «содержат себя нечисто и неряшливо, не умеют одевать галстухи, носят длинные волосы и разнообразно подстригают усы», находит «много воротников дурно вшитых и пригнанных по шеям». В другом приказе он требует от офицеров ужесточить проведение наказания шпицрутенами, «строго наблюдать, чтобы таковые производились без всякого послабления, за чем иметь неупустительное наблюдение». Объездив в 1844 г. 19 батальонов и множество команд, он вводит трехразрядную классификацию частей, исходя из оценок деятельности командиров по руководству ими: батальоны, где проявляется «исправность и заботливость начальников» – отнесены к 1-му разряду, где видна «готовность привести вверенные им части в желаемое состояние» – ко 2-му, где ощущается «беспечность и пренебрежение к своему долгу» – к 3-му. Стремится вызвать соревновательный дух в ОКВС.
