Йохен Ланг - Протоколы Эйхмана.Записи допросов в Израиле
ЛЕСС. Я показывал вам копию 22-страничного текста вашего бывшего сотрудника Дитера Визлицени, составленного в Братиславе и датированного 18.11.1946 г. Вы желаете высказаться об этом?
ЭЙХМАН. Конечно. Это отчет о еврейском вопросе в целом с 1936 г. до 45-го. Я должен сказать, что мне очень трудно выразить мое отношение к нему. Потому что впервые я обязан - скажем так, соответственно охарактеризовать моего бывшего подчиненного, офицера СС. Ведь согласно этому отчету, который исходит... который написан в камере, - меня удивляет, почему же я не был рейхскомиссаром по всем еврейским делам в Европе со всеми соответствующими полномочиями! Меня удивляет, что я вообще что-то еще писал в другие центральные ведомства и т.д. и т.д., а не просто приказывал. И что он - говорю это неохотно, но в этом случае должен сказать, - что он, Визлицени, всегда, оказывается, был против! Но это - позиция, на которую многие пытались встать в 1945 г., после капитуляции. Я ее не разделяю, потому что такими, позвольте сказать, глупостями не занимаюсь. Раз я там состоял и следовал приказам, то нечего мне говорить, будто я всегда был против. А его отчет, в общем и в целом, - это смесь из правды и выдумки, собственных взглядов и, конечно, попыток, скажем, доказать, будто автор уже тогда, всегда, был против. По частностям я сделал себе несколько пометок.
ЛЕСС. Пожалуйста, я слушаю.
ЭЙХМАН. Он, в частности, говорит про Мадагаскар как страну для евреев, что это не Эйхмана изобретение. Я никогда не скрывал, откуда взялась идея о Мадагаскаре.
ЛЕСС. Позвольте, что вы имеете в виду? Разве вы не говорили, что Мадагаскар - это был ваш план?
ЭЙХМАН. Ну, я имею в виду... Он тут говорит: дело не в изобретении Эйхмана. О Мадагаскаре как о стране для эмиграции говорили неоднократно. Упоминался сам основатель сионизма Теодор Герцль... и т.д. и т.д. Так что он изображает, будто я в каком-то смысле... вроде бы... будто это я... как бы представлял дело так, что это мое грандиозное изобретение - предложить такую возможность, Мадагаскар. Ясно же, что мне было известно: и до меня уже носились с этой мыслью. Еще он тут пишет... Ну, здесь пока все более или менее верно... Вот: окончательное решение! У меня еще осталось в памяти, что эти слова "окончательное решение" употреблялись гораздо раньше. Но если он говорит, что "окончательное решение" придумано мной нарочно, чтобы другие инстанции, которые были посвящены... посвящены и т.п. в план переселения... в планы переселения - чтобы ввести их в заблуждение, - то все же это... неверно! Потому что не я назвал "окончательным решением" физическое уничтожение, а употребили эти слова в первый раз в высших сферах, поэтому они и стали постоянной формулой, штампом.
ЛЕСС. Показываю вам заметки о состоявшемся в Главном управлении имперской безопасности 21 сентября 1939 г., т.е. незадолго до окончания боев в Польше, совещании, озаглавленные: "Совещание руководителей отделов и оперативных групп". Желаете об этом высказаться?
ЭЙХМАН. Конечно! Речь идет о докладе Гейдриха. В этом совещании участвовали все руководители отделов и начальники оперативных групп. В числе прочих назван и я: гауптштурмфюрер СС Эйхман, центр по делам еврейской эмиграции. Гейдрих дает здесь в общем и в целом политический и военный обзор, касающийся территории Польши, обращения с евреями в этих областях и прочих обстоятельств, относящихся к народу. Так что все это по ведомству СД. И ведь у СД вообще не было исполнительной власти.
ЛЕСС. Однако и на этом совещании, со ссылкой на директиву Гейдриха, упоминалось "окончательное решение".
ЭЙХМАН. Но это, извините... Я не могу вспомнить ни о том, ни о другом. Я просто не знаю. Но во всяком случае, предполагаю следующее: что это... это... был доклад начальника полиции безопасности и СД и отвечавший за него мог получить соответствующие указания. И он привел их здесь уже в форме директивы.
ЛЕСС. Вот здесь, в первой фразе говорится: "Я напоминаю о состоявшемся сегодня в Берлине совещании и еще раз обращаю внимание на то, что планируемые основные мероприятия, т.е. конечная цель, должны содержаться в строгой тайне". Тогда это значит, что на этом совещании, в котором вы участвовали, обсуждались планируемые "основные мероприятия, т.е. конечная цель".
ЭЙХМАН. Да-да, конечно. Это вполне возможно. Я ведь никогда не отрицал, что был информирован, но только мне... мне кажется странным, что это происходило так рано. Потому что я в... Вот что у меня осталось в памяти... Уже после начала германско-русской войны... Только надо сказать следующее: сегодня очень легко установить, что понималось под конечной целью. А в то время конечную цель следовало понимать, особенно если не работаешь в исполнительных органах... не так, конечно, как, например, ту фразу, которую в известном смысле просто сунули мне под нос, когда вызвали к Гейдриху: "Фюрер приказал уничтожить еврейство!" Или когда я должен был отправиться на Восток, чтобы представить ему доклад - как там движется дело у Глобочника.
ЛЕСС. Вернемся все же к тексту, который писал ваш подчиненный Визлицени в тюрьме в Братиславе после войны.
ЭЙХМАН. Если он тут пишет дальше, что Гиммлер, а также Гейдрих и его последователи Мюллер и Эйхман были полны решимости "нанести еврейству удар, от которого оно уже не оправится, как цинично и откровенно выразился в 1944 г. Эйхман", - то я могу сказать об этом, что ни Гиммлер, ни Гейдрих, ни Мюллер, ни я эту фразу не произносили. А что этот... эту фразу употребил Гитлер в одной из своих речей. Может быть, я использовал эту речь, это могло быть. Но я сам по радио... я узнал о речи Гитлера из радиопередачи. Так же точно притянуто за волосы, что на основании одного из указов Гитлера, в которых приказывалось расстреливать каждого попавшего в плен комиссара Красной Армии, - будто я решил заодно уничтожать и остальных евреев. Мысль об истреблении исходит не от меня... и не от Гейдриха она исходит. Она исходит от... от самого Гитлера, и ведь довольно ясно, что начальник отдела IV В 4 Эйхман - я не знаю, какое у меня тогда было звание, - не может что-то внушить Гитлеру.
ЛЕСС. По этому пункту даю вам документ 11-го процесса военных преступников в Нюрнберге. Это показания, данные под присягой бывшим руководителем группы Вильгельмом Ванеком; он говорит здесь о ваших функциях в Венгрии. Желаете высказаться об этом?
ЭЙХМАН. В данных под присягой разъяснениях бывшего руководителя группы управления VI, разведки-Главного управления имперской безопасности, в пункте 4 говорится: "И в заключение я заявляю, что бывший СС... бывший оберштурмфюрер Эйхман со своей группой в Венгрии не был подчинен ни старшему начальнику СС и полиции в Венгрии, ни посланнику в Будапеште д-ру Везенмайеру, а принадлежал формальное Главному управлению имперской безопасности. Указания он получал, насколько мне известно, из Главного управления имперской безопасности и непосредственно от рейхсфюрера СС Гиммлера". Так у Ванека. Должен сказать, что частично это верно - в той мере, что Мюллер сообщил мне, что по приказу Гиммлера мне надлежит отправиться в Будапешт. Я не получал непосредственно от Гиммлера текущих указаний. Это ведь видно уже из всего... из всей переписки. Но во время пребывания в Венгрии... один раз представлялся Гиммлеру, когда был вызван к нему. Моим начальством было управление IV, Мюллер.
ЛЕСС. Однако же Визлицени утверждает, что в августе 1942 г. вы показывали ему письменный приказ Гиммлера об убийствах.
ЭЙХМАН. Я думаю, что говорил уже: я не могу вспомнить, чтобы у меня был приказ, где за подписью Гиммлера как-либо предписывалось уничтожение. Но если Визлицени здесь пишет: "Поскольку в приказе Гиммлера главным пунктом было - оставлять работоспособных евреев..." - это могло быть в письме Гиммлера начальнику полиции безопасности и СД. Ведь не раз бывало, что ему вдруг пришла в голову мысль о чем-то, что касалось "окончательного решения" и т.д., и он тут же пишет... Так могло... могло так быть. Значит, в этом смысле, возможно, что у меня... что был соответствующий документ. Но я не помню, чтобы у меня была бумага, подписанная Гиммлером, где было бы сказано: я приказываю... уничтожить евреев... или нечто в этом роде. Но вот так, косвенно, это, конечно, возможно, я не отрицаю.
ЛЕСС. Визлицени говорит далее, что от мадагаскарского плана отказались зимой 1941/42 года. Это верно?
ЭЙХМАН. Я думал, что от него отказались еще раньше. Он пишет дальше: "Он - это обо мне - хотел выполнять и другие проекты силами этих рабов, например, создание лесного пояса в Восточной Европе с целью улучшения климата". Ах, это хотел Гиммлер. Я... у меня таких мыслей... я такими вещами не занимался.
ЛЕСС. Что, Гиммлер об этом высказывался?
ЭЙХМАН. Я не знаю. Я не знаю, верно ли это. Насаждение лесного пояса в Восточной Европе - это звучит для меня маловероятно, потому что в Восточной Европе, несомненно, достаточно лесов, она же вся в лесах. В том числе дремучих.
