Торговые войны Англии с Ганзейским союзом. Борьба на Балтике за рынки России и Речи Посполитой в Елизаветинскую эпоху - Цинз Хенрик
Регистры Зунда также показывают полное преобладание польских портов в вывозе балтийского зерна на английских судах. Более 95 % английского импорта ржи и пшеницы из Прибалтики поступали из земель Речи Посполитой через Данциг, Эльбинг и Кёнигсберг. Доля Риги была минимальной.
Таблица 8.21
Экспорт ржи и пшеницы из Балтики на Запад английскими судами, 1562–1600 гг. (ласты)
По счастливой случайности мы имеем эльбингские таможенные регистры за 1586 и 1587 гг., когда импорт зерна из Англии в Прибалтику был самым большим за всю 2-ю половину XVI в. В отношении ржи они дают цифры, приближающиеся к данным регистров пошлин в Зунде, хотя в оба года эта цифра несколько ниже, чем в регистрах Зунда, примерно на 300 ластов в 1586 г. и примерно на 188 в 1587 г. Несоответствие может указывать на то, что после выхода из Эльбинга английские корабли приняли дополнительное количество зерна в Кёнигсберге или Данциге. Эльбингские таможенные регистры показывают, что в оба года на долю Ипсвича и Халла приходился крупнейший импорт польского зерна, тогда как на Лондон, Линн и Ньюкасл гораздо меньше (табл. 8.22). К концу XVI в. лондонские корабли заметно увеличили свою долю в ввозе польского зерна.
Таблица 8.22
Экспорт ржи из Эльбинга, 1586 и 1587 гг., по месту жительства английских капитанов кораблей
Примечания.
[a] – капитаны судов из других портов, проживающие в Олдборо (173,5 ласта), Харвиче (94,5 ласта) и Ярмуте (49,7 ласта), имели наибольшую долю.
[b] – включая 205,5 ласта для капитанов судов из Олдборо, 196 ластов для йоркских торговцев и других.
Таможенные регистры Эльбинга показывают, что в 1594 г. доля Лондона составляла 74,5 %, тогда как регистры Зунда показывают 66,1 % в 1585 г. и 24,1 % в 1595 г.
Лишь в первые годы XVI в. можно в некоторой степени определить значение балтийского рынка в общем объеме импорта зерна в Англию. В таблице 8.23 приведены данные регистров пошлин Зунда на экспорт польского зерна во всю Англию на английских судах в сравнении с данными из книг лондонского порта об импорте зерна иностранными купцами из Голландии, Германии, стран Балтии, Франции, Швеции, Дании и Норвегии. Поскольку иностранные купцы везли свое зерно и другие товары почти исключительно в Лондон, эта таблица может дать частичную картину отношений между двумя группами, хотя их невозможно охватить целиком из-за пробелов в портовых книгах.
Таблица 8.23
Импорт зерна в Англию в 1600, 1615 и 1622 гг., в зависимости от страны происхождения (ласты)
Таблица 8.23 показывает большое значение голландских посредников в лондонском импорте зерна, особенно пшеницы, а также ржи в 1609 г. Однако любые выводы, которые можно сделать из этой таблицы, должны быть ограничены, поскольку в регистрах Зунда нет упоминания иностранных посредников, и в любом случае очевидно, что невозможно взять данные, относящиеся к началу XVII в., за основу для выводов, касающихся предыдущего периода, хотя бы из-за Навигационных актов, вступивших в силу в царствование Якова I и ограничивших деятельность иностранных посредников.
Немногочисленные сохранившиеся английские портовые книги за 2-ю половину XVI в. свидетельствуют, что в Елизаветинскую эпоху вопрос о соперничестве балтийского и русского рынка за поставки зерна в Англию еще не стоял. В 1573 г. Лондон получил из России всего 3 ласта ржи на одном английском корабле. В 1597 г., в неурожайный год, Московская компания добилась царского разрешения на вывоз 250 ластов ржи, пшеницы и ячменя. По сравнению с почти 3000 ластами ржи и пшеницы, импортированными из Прибалтики английскими капитанами в том же году, более 90 % которых поступило из Польши, это не такой уж большой объем. В лондонских портовых книгах за 1567–1568, 1574–1575, 1587 и 1588 гг. не зафиксировано никаких поставок зерна из России. Это верно также в отношении книг Ньюкасла за 1594 и 1598 гг., книг Ипсвича за 1571–1572, 1589–1590, 1603 и 1604 гг. и книг Линна за 1598 г.
Лишь с 1630-х гг. в лондонских портовых книгах упоминается все большее количество русского хлеба, и только с этого времени можно говорить о возрастающей конкуренции русского рынка.
Рассматривая экспорт зерна из Польши в Лондон во 2-й половине XVI в., следует помнить и о тяжелых конфликтах, которые развивались между Англией и Данцигом и другими городами, входившими в Ганзейский союз, поскольку к концу века они поставляли продовольствие в Испанию. Англия попыталась ослабить своего главного врага, установив блокаду с целью остановить поставки зерна из Прибалтики в Испанию. В письме от 18 мая 1589 г. Тайный совет приказал адмиралам Норрису и Фрэнсису Дрейку перехватить флотилию из примерно 60 судов, следовавших из Данцига, Кёнигсберга, Штральзунда, Любека и других портов с зерном, предназначенным для Испании и Португалии. Адмиралы, должно быть, незамедлительно взялись за дело, поскольку к 8 августа 1589 г. Тайный совет уже рассматривал жалобы капитанов судов из Данцига, Любека и других городов, которых англичане задержали у берегов Португалии и Испании. Конфликты по этому поводу возникали снова и снова во времена Армады и снова в 1595 г., когда Тайный совет приказал адмиралу Палмеру ввести хлебную блокаду Испании и отправить конфискованное зерно в Англию, где оно было крайне необходимо «в это время голода». В связи с этими событиями английский посол в Польше Кристофер Паркинс написал из этой страны очень интересное письмо лорду Берли, объясняя, почему Польша заинтересована в экспорте пшеницы в Испанию. Паркинс приводил прежде всего точку зрения польской шляхты, которая утверждала, что эта торговля диктовалась собственными экономическими интересами Речи Посполитой. Данцигцы высказали такое же мнение, подчеркнув, что речь идет исключительно о торговле, а не о политике. Но Паркинс придерживался мнения, что апелляция Данцига к интересам всей польской шляхты не соответствует истине и что речь может идти только об интересах той части шляхты, фермы которой располагались близко к Висле. Более того, как указывал Паркинс, польскому дворянству было совершенно безразлично, продается зерно, которое они перевозили по Висле, в Испанию или куда-либо еще. И поскольку Англия вела борьбу не на жизнь, а на смерть с Испанией, то имела, по его мнению, право применить древний закон in casu extremae necessitatis omnia sunt communia[2], который оправдывал право конфисковать товары, поставляемые врагу из-за границы, право, допускаемое безопасностью и интересами нации, борющейся за свободу. Он считал такое поведение оправданным «правом наций».
В другом письме лорду Берли, датированном июлем 1595 г., Паркинс заверил его, что король Польши не сделает ничего, что могло бы привести к ухудшению англо-польских отношений, хотя, с другой стороны, он должен заботиться прежде всего об интересах своих подданных. В этом отношении, по мнению Паркинса, Польша не была заинтересована в экспорте зерна в Испанию вопреки желанию английской королевы. Но, несмотря на усилия английского посла, польское зерно было переправлено в Испанию на кораблях из Данцига. Это имело мало общего с политикой Речи Посполитой в отношении англо-испанского конфликта, но было связано с позицией Ганзы и особенно с собственными экономическими интересами Данцига. Но, как мы уже говорили ранее, вопрос об экспорте польского хлеба в Англию и Испанию временно стал одним из факторов, влияющих на внешнюю политику Стефана Батория.
B. Рыба долгое время входила в число продуктов питания, импортируемых Англией из стран Балтии. В XV в. Англия получала из Данцига главным образом осетра и угрей, а в XVI в. осетр был важной статьей ее импорта из Прибалтики. Портовые книги Лондона показывают, что в 1588 г. 87 % поставок осетровых в столицу поступали из Балтийского моря. Данциг был основным поставщиком, и Лондон также получал угрей из этого города (табл. 8.24).
