Деревня на голгофе летопись коммунистической эпохи: от 1917 до 1967 г. - Тихон Козьмич Чугунов
Прежде крестьяне содержали от двух до пяти голов крупного рогатого скота на каждом дворе: в худшем случае — корова с телёнком, в лучшем случае — две коровы, два телёнка и большая тёлка.
Теперь же у колхозника в лучшем случае есть только корова с телёнком, а у многих — только одна корова: от бескормицы многие коровы остаются яловыми.
Общее поголовье крупного рогатого скота в колхозном селе на ферме и в единоличном владении — далеко отстаёт от того количества, которое было в доколхозном селе.
* * *
Ущерб скотоводству причиняют хищники.
Если колхозные поля сильно страдают от мышей и зайцев, то колхозные стада страдают от волков.
В больших лесах, Брянских и Курских, теперь развелось очень много волков: с самого начала коллективизации у крестьян были отобраны охотничьи ружья (другое оружие советская власть отобрала сразу же после Октябрьского переворота).
Волки теперь всюду рыщут по колхозным полям, а зимой и по деревням, безо всякой опаски. Нет теперь в колхозных деревнях ни ружей, ни охотников, ни собак (если прежде в каждом втором крестьянском дворе была собака, то в период коллективизации их вывели: кормить нечем).
Поэтому волкам, так же, как мышам и зайцам, очень вольготно живётся на колхозной Руси. Эти хищники свободно и без опаски бродят по полям, лугам и оврагам, незаметно подбираются к стадам (собак нет даже у пастухов), смело нападают и похищают овец и ягнят, телят и поросят.
* * *
Но «двуногие волки» расхищают и пожирают колхозный скот ещё более немилосердно, чем их четвероногие «товарищи из Брянского леса».
Колхозный председатель и заведующий складом, их семьи, родные и близкие обеспечены всеми видами колхозных продуктов, в том числе и мясом, вдоволь.
Хорошо обеспечены также и ближайшие начальники и сотрудники колхозных руководителей: председатель сельсовета, секретарь партийной ячейки, милиционер, бухгалтер, ветеринар.
Что касается районного начальства, то оно от «колхозных князьков» получает продукты тушами и возами. Управляющие колхозными имениями систематически дарят своим начальникам: гусей, поросят, телят, баранов, свиней, коров.
Денежные фонды на личные нужды (на одежду и обувь, на радио и мотоцикл, на дом и мебель и т. д.) колхозные руководители тоже создают за счёт общественных продуктов, главным образом, животноводческих.
В результате всех этих обстоятельств, колхозная деревня и в области животноводства пришла к странному парадоксу. Колхозники, выхаживающие скот, «забыли вкус мяса». А поголовье скота в социалистической деревне, несмотря на «великий пост» земледельцев, далеко отстаёт от дореволюционного уровня…
* * *
Обеднело колхозное село и в области птицеводства. До революции в каждом крестьянском дворе было от 10 до 20 кур зимой. А летом к ним добавлялись одна–две дюжины цыплят, от одной или двух наседок. Теперь же колхозники не могут содержать больше 5 кур: нет корма.
Прежде у многих крестьян были, кроме кур, также гуси и утки, а у некоторых — индюшки. Теперь, в колхозном селе, совсем нет такой птицы.
Куриная ферма в колхозе есть. Но общее количество птицы в селе — и на ферме и у колхозников — в несколько раз меньше, чём было в дореволюционный период.
Итак, поголовье скота и птицы в колхозном селе сильно уменьшилось по сравнению с доколхозным периодом, как дореволюционным, так и нэповским.
Кроме того, резко снизилась также продуктивность скотоводства и птицеводства в колхозе.
Яйценоскость кур резко снизилась: на колхозной ферме из–за тесноты и плохого ухода; на дворе колхозников — из–за недостатка корма для птицы.
* * *
Прежде крестьяне резали двух–трёх откормленных свиней в год. Каждая свинья была от трёх до шести пудов весом. А теперь вес худого поросёнка — подсвинка со двора колхозника не доходит до двух пудов, а вес свиньи с колхозной фермы чуть выше.
Прежде крестьянские коровы давали молока от 10 до 15 литров в день, или до полутора вёдер — «доёнок». Прежде крестьяне измеряли его вёдрами. А теперь голодная истощённая корова колхозника даёт от 3 до 6 литров молока в день, и корова с фермы — столько же.
— По удоям коровы «догнали» теперь козу… Надо надеяться, что скоро её «перегонят», — горько шутят по этому поводу колхозники.
* * *
У колхозников нет кормов для скота. Председатель колхоза не выдаёт для личного скота земледельцев никаких кормов: ни сена, ни яровой соломы, ни картофеля, не выделяет даже пастбищ. Крестьянское стадо получает пастбище только после уборки всего урожая с полей, т. е. глубокой осенью.
На колхозной же ферме кормов для скота при разумном использовании было бы достаточно. Но там корм используется неразумно: кормят скот неравномерно, много корма пропадает под ногами животных, bi навозе, немало расхищается.
* * *
За колхозным скотом нет вообще хорошего ухода.
Сельские начальники — плохие хозяева. Они интересуются только мясом, молоком, яйцами. Но их мало интересуют свиньи, коровы и куры. Эти крыловские «герои» охотно пользуются «жёлудями», но не любят заниматься вопросом об их выращивании.
Что касается колхозников, ухаживающих за скотом — конюхов, коровниц, свинарок, птичниц, — то колхозные порядки превратили их тоже в плохих работников. Колхозники не имеют никакого интереса к своей работе на ферме. Они ненавидят эту работу, как бесплатную, принудительную, мешающую им работать на себя.
Они непроизвольно переносят недовольство государственной барщиной и на колхозный скот.
Кормя колхозных свиней, свинарка озабоченно думает: «А чем же мне накормить моего поросёнка, чтобы он не подох?!. А подохнет, — где же мне тогда взять денег на налог?!».
Ухаживая за колхозными коровами, скотница невольно злится на них: «Вам, обломам, председатель и сено, и яровую солому, и даже картошку отпускает. А моя Бурёнушка от одной ржаной соломы подыхает…»
Если же доярка не имеет своей коровы (в селе более трети бескоровных!), тогда она думает о колхозных коровах ещё злее: «Я вас, дьяволов рогатых, кормлю, пою, ухаживаю за вами. А молока–то от вас ни я, ни детки мои ни капельки не получаем… Ну, зачем мне стараться — хорошо ухаживать за вами?! Да пропади, вы пропадом!.. И с председателем… и с коровьей начальницей вместе!..»
* * *
Озлобленные, голодные крепостные переносят своё озлобление и на работу, и на орудия труда, и даже на скот. Колхозники обслуживают скот, но он принадлежит не работникам–животноводам, а их жестоким угнетателям: советским крепостникам, «новым помещикам».
* * *
«Колхозная революция сверху» привела к тому, что лучшие хозяева в селе были «ликвидированы, как класс». А вместо них во главе сельского хозяйства были поставлены люди неумелые, нерадивые
