Павел Кучер - 1730 год. Август. Переэкзаменовка
Лабораторный зал. Самообслуживания! Кабинки-секции, с прозрачными стенами… Народ в салатного цвета резиновых костюмах и бахилах, на лицах – прозрачные забрала. Космонавты! С девчонки хоть кепку и стянули, но она её из рук так и не выпустила. Рядом идет папа. Чую, начал понимать, куда угодил… Лицо стало твердое, как будто в речку, с обрыва, прыгать собрался. Знакомая уже дежурная сопроводила гостя к ближайшему кабино-месту. Барышню оставили сидеть на скамейке за ограждением. Вроде бы в аэропорту. Приглашающий жест. Щитки глушат звуки или у них такая трансляция? По-русски – Работайте профессор! За спиной – заметно шевеление. Толпа споро рассасывается по отдельным кабинкам. Один – внутрь, к столу с реактивами, а трое-пятеро сквозь стенки наблюдают. Урок у них? Практические занятия? Всё, как заранее подстроено. Ну, а кабинку с американцем облепили со всех сторон. Кто сверху, кто снизу, кто лежат, а кто – через потолок смотрит. Носы к стеклу прижали! Дочка, похоже, не врубилась, что творится. С кепкой не рассталась, а пропадание папиной в черном кульке проследила с сожалением. Стоит у черты на полу. Одна без спецодежды и вряд ли потому, что нужного размера не было. Все дети тут – при полном параде. И все взрослые… Скорее, она сама переодеваться не захотела. Балахоны-то уродские. А папа упорно трудится… В наушниках, прерываемые звяканьем приборов и инструментов, раздаются полузнакомые ученые термины.
Вирусоскопическое исследование… Содержимое мазка… на предметных стеклах… Опалесцирующая эмульсия… Взвесь проверяем, на тельца Пашена… Применим метод серебрения, 'по Морозову'… Оспа?!! Мужик диким взглядом уставился в проекционный экран у рабочего стола. К окуляру микроскопа, в его-то прикиде, не подлезть. Что-то важное видит. Или догадался. Даже челюсть отвисла. Руки задрожали… Да ну, подумаешь, микроба какого-то нашли. Залежалого. От оспы же не умирают! Точно знаю! Мне прививку не делали, но так на Земле её больше нет! По телевизору передача была. А мужик сильно обеспокоен. Что там – он перепуган насмерть… Блин! Так ошалел, что внезапно заговорил связной речью вероятного противника, с латынью вперемешку. Затараторил. Хе. Всё равно, ни бельмеса не понятно. Яйцеголовым, без латыни, похоже, не выжить. Заколебали! Прямо, как наши механики в гараже. Каждое второе слово матом.
– Аня, хоть ты переводи, я в их лексиконе ни бум-бум… Что такое "variola vera discreta'? – выговорил!
– Натуральная оспа. Расхожее название всей этой группы вирусов.
– Тогда почему профессор глаза выпучил?
– Испугался. Второе латинское название, слышал? Значение термина purpura variolosa – знаешь?
– Откуда? – елки, с кем я тут связался, вундеркинды сплошные вокруг…
– Оспенная пурпура. Предельно тяжелый вариант! Краткий инкубационный период и сплошное, вроде тропических лихорадок, поражение организма. Язвы не только на внешних покровах и слизистых, а везде. Вместе с мелкими высыпаниями на коже – многочисленные геморрагические пятна. Кровотечения из носа, кровавая рвота, кровохарканье, маточные и кишечные кровотечения, гематурия, кровь в стуле, нарушения сердечно-сосудистых функций. Внутренности превращаются в кровавую кашу… Смерть может наступить еще до появления везикул, уже на второй-пятый день болезни, – во, чешет, как справочник читает!
– Я про черную оспу только читал. Ну, картинку больного ещё видел. В учебнике 'Природоведение'…
– Черная оспа – это геморрагическая пустулезная, variola pustulosa haemorrhagica, в везикулы проникает кровь, сыпь делается багрово-синего цвета. Чуть-чуть лучше оспенной пурпуры… смерть может наступить на четвертый-восьмой день болезни. Нам показывали! Гадость, можешь поверить. За такое – убить мало!
– Получается, эта самая зараза, была на подарочных кепках?
– Не только! На всех вещах из американского набора сувениров. На детских игрушках – тоже… Гады!
– А профессор, получается, не знал? – неужели Задорнов прав и американцы – все поголовно, идиоты?
– Получается, не знал. Ты же видел, он кепку спокойно на себя надел. Его, весь зал, коммуникаторами сканировал и ничего. Ноль эмоций! В темную использовали. Многоходовка, с 'прокладками'! Извини, это жаргон. Стал бы, крутой спец по военной биологии, такой дряни голыми руками касаться. Ты бы видел, как он их потом мыл! Горячей водой, несколько раз подряд! А как после девчонку свою отмывать кинулся! Как маленькую. Лично! Еле отняли… Распереживался… Ругался, орал… Когда отошел – извинялся.
– И ты так спокойно рассказываешь?
– А зачем мне беспокоиться? Всем, сразу по прибытии, полный комплекс прививок влепили. От оспы тоже… Только потом узнали, что подарочки с начинкой… А у двух болванов, которые проводили операцию, нервы под конец сдали. Их же организаторы тоже 'списали'. Ты смотри, сейчас интересно будет.
Крупный план. Профессор (или кто он там, по-настоящему?), уложил на подставку использованные инструменты… Кинул в контейнер клок от внутренней подкладки кепки и перчатки… захлопнул вытяжной шкаф. Прибрал рабочее место. Аккуратист. Теперь типа можно и поговорить… Повторяет, четко, почти по складам, вопрос – Рurpura variolosa? Йес, отвечает дежурная. И уточняет – variola confluens. Она тоже свои перчатки скинула и теперь по столу у монитора, по твердой гладкой панели, пальцами стучит. Очевидно, любимой 'морзянкой' команды вводит. Экран монитора заполняют цветные фото. Наплыв, смена кадра… Вот вы куда подевались, голубчики… А я было, начал переживать. За такими типами – нужен глаз да глаз. Если не сопрут чего из бардачка, так в салоне нагадят… Наплыв. Изображение заполняет всё поле зрения.
Мутная парочка, запомнившаяся по первой высадке. В каком-то маленьком и чистеньком помещении, вроде санчасти. Кричат, возмущаются, показывают на мелкую сыпь на своих руках и торсе. Без слов ясно – грозят жаловаться, в самые высокие инстанции. Мэм, у вас в гостинице клопы! Нас аллергия заела! Откуда? Черт! Это же не аллергия, это… Каждый следующий кадр страшнее предыдущего. Хотя, кажется, страшнее уже некуда. Пошли вставки видеороликов, со звуком. Хорошо, приглушенным… Ком тошноты сам катит к горлу. А думал, уже полностью проблевался… Мерзость какая! Ик, ик, ик… Тьфу! Ик… Ик… Ужас…
Сыпь уже покрывает не только руки, а всё тело сплошняком… Жуткое чучело с воспаленными глазами и покрытое нарывами, яростно рвется из рук упакованных в резиновые комбинезоны санитаров… На койке изолятора мечется в горячечном бреду бывшее человеческое существо, лицо – сплошная язва… Сжавшийся в комочек, кусок гноящегося мяса, тихо и жалобно скулит между затяжными приступами кровавого кашля… Всё? Четверо человек в закрытых химкомплектах и противогазах тащат за углы покрывало с трупом. Кладут на металлическую решетку. Второе… Хлещет струя жидкого огня. Ещё одна… М-м-да… Сгорели в прах… Вот тебе и экскурсия! От начала болезни до кремации, судя по датам, прошла едва неделя. Это – интересно?
Куда уж интереснее! Папа-профессор, кажется, тоже вполне осознал ситуацию. Поводил по сторонам круглыми глазами, Стянул с головы забрало и капюшон… Снял, дрожащими руками, враз запотевшие очки, попытался, машинально, сунуть их в карман (через резиновый комбинезон, ха…) и выронил из ослабевшей руки на кафель… Потянулся, вытереть от пота разом побагровевшую физиономию и теперь уже сам, как-то мягко, осел на пол. Сомлел клиент. А дочка видела! В наушнике взлетел и оборвался вопль. Неприятно…
Новый вид. Добровольцы, бегом, волокут профа к банкетке, у стены лабораторного зала. Укладывают на неё спиной. Зеваки кольцом стоят поодаль. Ни капли неприязни, сочувствие и любопытство… Но, они же про оспу… наверняка знают! Дочка держит папу за руку. Хе… Папа, не умирай! Дежурная… обращается к обществу. Жестами. Смысла не понял. Один – притащил большую чашку, почти тазик. Новый вопрос. Тут уже все дружно мотают головами, а кто-то даже разводит руками, мол, нету… Тихо стало так, что слышно шуршание резины. Ага… барышня американка что-то спрашивает у дежурной, по-английски, естественно… Та, с надеждой – Йес! И? Чадо тянет из-за голенища кожаного полусапожка с вышивкой (Недавно же была в кроссовках! Похоже, что местный потлач совершается по принципу 'махнем не глядя'), средних размеров 'выкидуху'. Шустрая деваха! Щелкает кнопкой. Лезвие агрегата, гм – длинное и узкое, как стилет. Робко протягивает… Движение руки, почти неуловимое по быстроте и сувенир меняет владельца. Раз-два! Рукава балахона уже отхвачены выше локтя. Это она 'одной правой'! Три! Левая рука повелительно обращена за спину, к 'обрезиненной публике'. Видимо, там понимают, что надо – сунули в ладонь. Ярко сверкающий никелем предмет (зажигалка? горелка?) плюнул струей синего пламени. Угум, кончик стилета прокалила, в воздухе помахала… И тут же пырнула, по-мясницки, во внутренний сгиб руки. Э-э-э, что за дела?
