Владимир Дайнес - Штрафбаты выиграли войну? Мифы и правда о штрафниках Красной Армии
В декабре 1943 г. войска Ленинградского (без 23-й армии), Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов совместно с кораблями Балтийского флота и авиации дальнего действия начали подготовку к Ленинградско-Новгородской стратегической наступательной операции. Войскам Волховского фронта предстояло нанести два удара по сходящимся направлениям и разгромить группировку врага в районе Новгорода. При подготовке к операции в полосах предстоящего наступления фронтов проводилась разведка боем. На примере 59-й армии Волховского фронта покажем, как она была осуществлена.
Командир 14-го стрелкового корпуса 59-й армии генерал-майор П.А. Артющенко собрал всех командиров батальонов и поставил задачу: взять во что бы то ни стало «языка». При этом было обещано, что за захват «языка» командир батальона будет награжден орденом Красного Знамени, а исполнители – орденом Красной Звезды.
М.И. Сукнев, командовавший тогда отдельным штрафным батальоном, вспоминал:
«А впереди – 25 декабря (католическое и протестантское Рождество), в этот день, знаю, немцы не стреляют, пьют крепко, им разрешено. Наблюдатели тоже не удерживаются. Бдительность притуплена. Одесские разбойнички высмотрели один засадный пулемет, что выдвигался немцами в начале ночи. Рассчитали точно: когда появятся пулеметчики, когда будут сменяться. Откуда бросают осветительные ракеты. Систему огня дотов и дзотов. Пришли ко мне на КП, докладывают, да еще как! Не каждый командир так изложит диспозицию по захвату «языка».
– Товарищ комбат, засекли мы один их секрет. Но пойдем днем. Ночью подкараулят, ракета – и нам конец.
– Что вы, ребята, днем?! – удивляюсь я.
– Мы перебежим Волхов перед самым заходом солнца.
– Что ж, 500 метров не так далеко для молодых глаз.
– Разрешите нам, шестерым с комроты Крестьяниновым, перейти Волхов до темноты! И из засады брать фрица!
Ребята настаивают: украдем фрица, и все тут!
Это что-то новое. Идти при закатном солнце, когда противник изволит ужинать, в Рождество приняв приличную дозу застольного. На то и расчет.
Но слева высится кирпичная труба электростанции высотой до пятидесяти метров. И там НП противника. Вся оборона сплошь утыкана огневыми, пулеметными точками, глядящими на Волхов из амбразур…
Я собрал свой штаб. Советуемся. Калачев, Лобанов, зам по строевой Кукин, командир роты Крестьянинов. Проскурина не было. Одесситы настаивают. Они идут на смерть, чтобы «заслужить доверие народа»!
Мы знали, что воры к немцам не убегут. Те им все равно воровать не дадут… И мы согласились.
Шестеро разведчиков с командиром Крестьяниновым в маскхалатах, бросками, где по-пластунски, где юзом, где, согнувшись, бегом, миновали лед Волхова и успели залечь вокруг окопа – пулеметной засады немцев. Темнота сгустилась. С той стороны – тишина. Немцы повесили по нескольку ракет. И вдруг слышим глуховатый взрыв гранаты Ф-1. Еще через несколько минут появились разведчики, неся на руках немецкого унтер-офицера, легко раненного в бедро».
Командир 225-й стрелковой дивизии полковник П.И. Ольховский вручил командиру роты Крестьянинову орден Красного Знамени, а остальным – ордена Красной Звезды.
Об удачных действиях в разведке 8-го отдельного штрафного батальона повествует и А.В. Пыльцын в книге «Правда о штрафбатах. Как офицерский штрафбат дошел до Берлина».
При подготовке летом 1944 г. к операции «Багратион» разведывательная рота 38-й стрелковой дивизии не сумела захватить «языка». Поэтому командир дивизии генерал М.Г. Соловьев поставил эту задачу перед 8-м отдельным штрафным батальоном.
А.В. Пыльцын пишет:
«…На участке, где оборонялся мой взвод, мы должны были создать шумовую «видимость» (если можно так определить задуманное) строительства моста или переправы через реку… С этой целью на берег притащили несколько бревен… и малыми саперными лопатками стали по ним стучать, имитируя то ли обтесывание бревен, то ли их сколачивание. А на противоположном берегу в прибрежных кустах, прямо напротив этого места, организовали мощную, хорошо замаскированную засаду из 8 человек моего взвода…
В первую ночь «улова» не было. Зато во вторую, выдавшуюся светлой от почти полной луны, наши наблюдатели заметили группу немцев, ползком пробиравшихся по болотистому берегу к месту «строительства». Тихо, без шума, накрыла их наша засада. Закололи штык-ножами от СВТ (самозарядные винтовки Токарева) гитлеровцев, сопротивлявшихся и пытавшихся подать сигнал своим. А троих с кляпами во рту, связанными доставили на этот берег, а потом, после беглого допроса, который провел мой писарь-переводчик Виноградов, отправили дальше – в штаб батальона. Сразу три «языка», и один из них офицер! И пошел на 8 штрафников, участвовавших в засаде, материал на полную досрочную реабилитацию (и тоже без «искупления кровью») и на награждение, пусть не орденами, а только медалями некоторых из них».
В мае – июне 1944 г. группа штрафников (141 человек) 9-го отдельного штрафного батальона 1-го Украинского фронта, под командованием командира батальона гвардии подполковника Лысенко, действовала в интересах 410-го стрелкового полка 81-й стрелковой дивизии 3-й гвардейской армии. Группа провела четыре ночных поиска, захватила двух «языков», уничтожила две группы противника общей численностью в 140 человек, потеряв 22 убитыми и 34 ранеными. В июле одна из рот (27 человек) этого же батальона под командованием гвардии капитана И.А. Полуэктова поддерживала действия 168-го стрелкового полка 24-й Самаро-Ульяновской Железной стрелковой дивизии. В боевой характеристике, утвержденной командиром дивизии генерал-майором Ф.А. Прохоровым, отмечалось: «Получив боевой приказ на силовую разведку боем, в ночь на 7.07.44 г., выдвинувшись на исходный рубеж, рота начала действовать боем при поддержке артминометно-пулеметного огня с задачей продвинуться вперед на 400—600 метров. Боем заняли выгодный рубеж и по приказанию командования закрепились. В итоге уничтожено до взвода пехоты противника, дзот, уничтожено огнем и гранатами два ручных пулемета противника. Офицерский и рядовой состав действовал мужественно, проявляя отвагу».[290]
В краткой сводке о боевых действиях 8-й гвардейской армии в Берлинской операции, подготовленной от 10 мая 1945 г. оперативным отделом штаба армии, отмечалось:
«За два дня до начала Берлинской операции с целью уточнения системы огня, характера обороны и истинного начертания переднего края главной полосы обороны противника была проведена разведка боем силами двух стрелковых батальонов и двух штрафных рот на различных участках прорыва.
Каждый стрелковый батальон был усилен батареей СУ-76, батареей СУ-152, ротой саперов и поддерживались одним минометным полком, артполком дивизии, от которого действовали (без гаубичных батарей), всеми минометами дивизии, 76-мм и 45-мм орудиями, стоявшими на прямой наводке на рубеже атаки батальонов, и одним дивизионным залпом PC.
Штрафные роты, действовавшие на флангах, были усилены (каждая) батареей СУ-76, взводом саперов и поддерживались одним минометным полком, артполком дивизии, на участке которого действовали (без гаубичных батарей), всеми минометами дивизии, 45-мм и 76-мм орудиями, стоявшими на прямой наводке, и дивизионным залпом PC…
Атаке предшествовал 10-минутный огневой налет, причем в начале огневого налета было произведено по одному дивизионному залпу PC, М-13 (на батальон, штрафную роту), а сопровождение атаки – одинарным огневым валом 82-мм минометов, в период атаки арм. арт. подгруппы вели борьбу с активно действующими батареями противника.
Общее руководство действиями батальонов осуществляли командиры корпусов, а командиры всех степеней со своих НП наблюдали за ходом боя и действиями противника, уточняя систему его обороны.
В результате хорошо спланированной, подготовленной и проведенной разведки задача была выполнена, что способствовало выявлению системы обороны противника, а захватом первой линии траншей и опорных пунктов на переднем крае были улучшены исходные позиции для предстоящего прорыва».[291]
Вышеприведенные примеры опровергают утверждения С. Глезерова, который писал: «На штрафные части возлагались только вспомогательные задачи, при этом они не могли вести разведывательную и диверсионную деятельность в тылу врага. Во-первых, у них не было достаточного опыта, во-вторых, им просто не доверяли, а в-третьих, самое главное, они не для этого предназначались…».[292]
Участие в боевых действиях штрафных авиационных эскадрилий и штрафников-летчиков
В 8-й воздушной армии успешно проявила себя ночная легкобомбардировочная эскадрилья на самолетах У-2, первым командиром которой был старший лейтенант И.М. Семертей. Летчики этой эскадрильи, как и другие эскадрильи 272-й авиационной дивизии, летали ночью и в сложных метеоусловиях. За ночь они успевали совершить 5—6 боевых вылетов со стандартной бомбовой нагрузкой в 200—230 кг. Летчик-штрафник красноармеец М. Шарипов, в действительности имевший звание батальонного комиссара, за месяц произвел 94 боевых вылета, а красноармеец (старший политрук) К. Волков – 75.
