Алексей Исаев - Разгром 1945. Битва за Германию
Капитуляция остатков гарнизона Алленштейна.
С утра 14 января из глубины подтянулся подвижный резерв немецкой 3-й танковой армии – 5-я танковая дивизия. Ее части предприняли ряд сильных контратак. Вследствие этого ударная группировка фронта возобновила наступление лишь в 12.30. Усилившийся огонь противника и частые контратаки задерживали продвижение пехоты, что приводило к отставанию ее от танков и медленным темпам наступления. Поэтому в течение дня 14 января ударная группировка фронта продвинулась всего на 1–2 км.
Медленное продвижение вперед лишило советские войска главного преимущества владеющей инициативой стороны – неопределенность ее планов для обороняющегося. Определив направление главного удара войск 3-го Белорусского фронта, немецкое командование стало снимать свои части с пассивных участков и перебрасывать их к участку прорыва. Так, например, к участку прорыва из района Шилленена были подтянуты части 56-й пехотной дивизии. От нее при подготовке наступления прикрылись частями 152-го УРа. Теперь пассивность УРа позволяла немцам свободно снимать войска с этого участка. Из района Гумбиннена к участку прорыва были подтянуты части 61-й пехотной дивизии. Кроме того, традиционно для немцев перебрасывались бригады штурмовых орудий и противотанковая артиллерия.
Тем не менее превосходство в силах и набранный к 1945 г. опыт и техника ведения боя делали свое дело. Преодолевая сопротивление противника, ударная группировка фронта к исходу 15 января прорвала главную полосу обороны. За три дня наступления войскам 3-го Белорусского фронта удалось лишь прорвать главную полосу обороны противника и продвинуться в глубину от 6 до 10 км. В то же время противник за счет своих резервов и частей, отошедших с главной полосы обороны, успел занять вторую полосу обороны (гумбинненский оборонительный рубеж).
В 11.40 16 января войска фронта возобновили наступление, но и на этот раз противник продолжал оказывать упорное сопротивление. Наступление развивалось крайне медленно. Ожесточенные бои завязывались за каждый дом, за каждый участок траншеи и опорный пункт. Только к 13.00 войска 5-й армии овладели первой траншеей гумбинненского оборонительного рубежа, но вновь встретили упорное сопротивление противника перед второй траншеей. Советская пехота и танки, понеся большие потери в предыдущих боях и отражая контратаки, почти не продвигались вперед. Создалась явная угроза, что наступление может остановиться, несмотря на то что оборона противника была уже основательно потрясена. Требовался новый сильный толчок, который обеспечил бы прорыв ослабленной, но еще сохранившей способность к сопротивлению обороны и позволил бы ввести в сражение второй эшелон (11-ю гвардейскую армию и 1-й танковый корпус). Черняховский решил использовать для этого 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус генерала А.С. Бурдейного. Это было сильное соединение с крепкими традициями, ветеран Сталинграда, Курска и «Багратиона». Генерал Бурдейный получил приказ нанести удар в полосе 5-й армии. Однако наступавшие танки встретили сильное огневое сопротивление противника и завязали с ним затяжные бои, неся при этом большие потери. К исходу дня танковые бригады корпуса продвинулись вперед лишь на 1–1,5 км.
За четыре дня советского наступления, хотя тактическая зона обороны противника и не была прорвана, обороняющиеся понесли значительные потери и исчерпали резервы. Это обстоятельство вынудило немецкое командование принять решение на отвод левого крыла XXVI армейского корпуса, оборонявшего рубеж южнее р. Неман. Тем самым сокращалась протяженность обороняемого рубежа, и высвобождались пехотные части. Их предполагалось использовать против ударной группировки 3-го Белорусского фронта. К тому же этот участок немецкой обороны был глубоко обойден с фланга вклинением войск советской 39-й армии.
Отвод войск с насиженного рубежа обороны – это сложный и требующий большой организационной работы маневр. Заметив отход противника, 39-я армия сразу же перешла к преследованию. Также было сменено направление ввода в бой еще одного резерва Черняховского – 1-го танкового корпуса генерала В.В. Буткова. Поначалу его планировали бросить против того же рубежа, что и корпус Бурдейного, т. е. в полосе 5-й армии. Скорее всего, это привело бы к бессмысленным потерям. Несмотря на часто возникающее желание командиров и командующих ввести в бой «еще один батальон», после удара которого оборона противника должна рухнуть, чаще всего эти вводы напоминали вбрасывание свежих дров в печку. Вместо этого танки Буткова были утром 18 января введены во фланг и тыл отходящего XXVI корпуса немцев в полосе 39-й армии. Наступление развивалось успешно. Через несколько часов танки форсировали реку Инстер и перерезали железную дорогу Тильзит-Инстербург. В ночь на 19 января на это же направление был развернут 2-й гвардейский танковый корпус.
39-я армия, используя успех 1-го танкового корпуса, 18 января ускорила свое продвижение. Пройдя с боями до 20 км, она также вышла главными силами к р. Инстер. Войска 5-й и 28-й армий в этот день продвинулись на глубину от 3 до 8 км. Свою роль в расшатывании обороны противника сыграла авиация. С 16 января погода значительно улучшилась. Это позволило активно использовать авиацию 1-й воздушной армии генерал-полковника авиации Т.Т. Хрюкина, которая за 16 и 17 января произвела 3468 самолето-вылетов. Раус с досадой отмечал: «Угроза стала еще более серьезной, так как появились русские самолеты, причем сразу в больших количествах. Они бомбили города, дороги, командные пункты, артиллерийские позиции – вообще все, что только двигалось».
К исходу 18 января войска 3-го Белорусского фронта в результате шестидневных напряженных боев прорвали вражескую оборону на кёнигсбергском направлении к северу от Гумбиннена на глубину 20–30 км и по фронту до 65 км. Это создавало условия для ввода в сражение второго эшелона фронта – 11-й гвардейской армии и развития наступления на Кёнигсберг. Этот результат был достигнут лишь на шестой день операции, в то время как по плану фронта выход войск на р. Инстер предусматривался на третий день наступления.
Прорыв обороны противника в полосе 2-го Белорусского фронтаВойска 2-го Белорусского фронта перешли в наступление 14 января, на день позже своего соседа. Здесь немцы также могли использовать вышеописанный прием с отходом на вторую траншею (позицию), описанный выше. Однако Рокоссовский имел основания считать, что этого не будет. Позднее в мемуарах он описывал ход своих мыслей следующим образом:
«Раньше не раз случалось, что противник еще до нашей артподготовки отводил свои войска в глубину, чтобы мы израсходовали боеприпасы по пустому месту. Сейчас он вряд ли пойдет на это. У него сильные позиции, изобилующие опорными пунктами и долговременными укреплениями с фортами, правда, старого типа, но хорошо приспособленными к обороне. Добровольный отход противника с этих позиций только облегчил бы нам задачу. И он, конечно, не решится их покинуть. Что ж, будем выковыривать гитлеровцев из их бетонных нор. Сил у нас хватит»[93].
Однако процесс «выковыривания» проходил непросто. Виной тому, как и на 3-м Белорусском фронте, был принесенный с Балтики туман. Командующий фронтом К.К. Рокоссовский вспоминал:
«14 января за несколько часов до начала артиллерийской подготовки я, члены Военного совета, командующие артиллерией, бронетанковыми войсками, воздушной армией, начальник инженерных войск фронта прибыли на наблюдательный пункт. Уже рассвело, а ничего не видно: все скрыто пеленой тумана и мокрого снега. Погода отвратительная, и никакого улучшения синоптики не обещали. А приближалось уже время вылета бомбардировщиков для нанесения удара по обороне противника. Посоветовавшись с К.А. Вершининым (командующий воздушной армией. – А.И.), отдаю распоряжение – отменить всякие действия авиации. Подвела погода! Хорошо, что мы не особенно на нее рассчитывали, хотя до последнего часа лелеяли надежду использовать авиацию»[94].
В 10.00 утра началась артиллерийская подготовка. Из-за густого тумана, ограничивавшего видимость до 150–200 м, результаты артиллерийского огня не наблюдались, а от авиационной подготовки атаки пришлось отказаться. После пятнадцатиминутного огневого налета по переднему краю и важнейшим объектам в тактической глубине обороны противника передовые батальоны перешли в атаку. Они быстро преодолели минные поля и проволочные заграждения противника и ворвались в его первую траншею. К 11.00 передовые батальоны захватили вторую линию траншей, а на некоторых участках и третью.
В 11.25 стрелковые дивизии первого эшелона при поддержке артиллерии и во взаимодействии с танками перешли в наступление. Вследствие плохих условий наблюдения значительная часть артиллерии и минометов противника не была подавлена. Наступавшие войска, преодолевая сильное огневое сопротивление противника и неся большие потери, медленно продвигались вперед. К исходу дня войска 3, 48 и 2-й ударной армий, наступавших с рожанского плацдарма, вклинились в оборону противника на глубину от 3 до 6 км. Войска 65-й и 70-й армий, наступавшие с сероцкого плацдарма, весь день вели бои в главной полосе обороны противника. Продвижение их войск в глубину обороны противника не превышало 3–5 км.
