Деревня на голгофе летопись коммунистической эпохи: от 1917 до 1967 г. - Тихон Козьмич Чугунов
А «районному вождю» все нужно: и деньги и «натуральные поставки всех видов», как он шутливо говорил своим «верным людям». Даже из больничного склада он требовал: и хорошие кровати, и постельные принадлежности, и спирт, и рис, и сахар.
Других районных руководителей председатель райисполкома «прикрепляет для кормления» к определённым колхозам и совхозам. Таким образом, он организовал «круговую поруку», наладил «партийное кумовство», как говорят колхозники. Он устранил трения и столкновения, которые возникали у районных бюрократов, когда они беспланово толкались вокруг «районной кормушки». А себе он создал прочную опору среди районных руководителей.
Благодаря этой хитрой тактике взяточничества и верноподданичества, этот некультурный человек с низшим образованием успешно проделал свою карьеру от секретаря сельсовета до председателя райисполкома и устойчиво держался на этом высоком посту уже много лет.
Он завоевал себе известность среди областного начальства. Высшему начальству он угождает главным образом своим сверх усердием в налоговых делах. Да и «подарить» колхозную корову, свинью или бидон мёда никогда не забывает…
От председателей колхозов и сельсоветов он настойчиво требует:
— Делайте всегда так, как я делал, когда работал в сельсовете. Все налоги, займы, всякие поставки советскому государству выполняйте, во–первых, с превышением нормы, т. е. выше, чем на 100%, а во-вторых, досрочно. Так должны работать настоящие большевики сталинской закалки!..
Выполнив огромные поставки и налоги, голодные колхозники бывают вынуждены везти в районный центр изрядное количество хлеба ещё дополнительно, в виде «красных обозов».
Если по отношению к начальству «районный вождь» ведёт себя очень угодливо, то по отношению к колхозникам он проявляет себя настоящим тираном, действуя по правилу: «Жми до отказа! Колхозник все вынесет»…
Председателям колхозов он дал строжайший наказ: выгонять колхозников на работу не только в будни, но и по воскресеньям.
— В колхозе работа всегда найдётся, — говорит он.
В одной деревне он собрал в канцелярии колхозников, которые имели от врача справки об освобождении от работы по состоянию здоровья, порвал врачебные документы, бросил клочки их по ветру и заявил:
— Видали, как полетели ваши бумажки?.. Завтра же, к восходу солнца вы должны быть в поле, на колхозной работе! Иначе я прикажу милиционеру арестовать вас и отправить в тюрьму: там мы вас подлечим!.. Вишь, господа какие, разнежились: болеть вздумали!..
Жестокая помещица, госпожа Скотинина, возмущалась: «Как она смеет болеть, крепостная девка?!» Новый, большевистский, крепостник, товарищ Скотинин, придерживается тех же благородных убеждений: крепостные колхозники болеть не смеют…
«Районный царёк» любит разъезжать на автомобиле по своей колхозной вотчине, в сообществе своей толстой нарядной красотки, и пировать у своих подвластных колхозных начальников. Подъезжая к деревне, он приказывает шофёру гнать автомашину с предельной скоростью и при этом орёт на людей во все горло:
— Берегись!
Колхозники понимают незатейливые чувства, обуревающие «районного вождя». И сопровождают промчавшийся автомобиль ядовитыми замечаниями:
— Сразу из грязи да попал в князи. Вот и куражится…
— Раздайся грязь: навоз ползёт!..
— Но как ни старается наш районный царёк, а все же из хама не выходит пана…
Колхозники жалуются на своего районного начальника:
— Весь район разорил!.. Уж так зажал, так зажал, аж все пищат!..
Многие колхозники так ненавидят своего начальника, что не называют его по отчеству, а только по имени, зная, что это страшно бесит «районного вождя». А между собой крестьяне именуют его только прозвищем: «Храпон (Ферапонт) Сухорукий» или «Храпун Хапугин районного масштаба»…
Но областное начальство расценивает его иначе. За систематическое перевыполнение планов по сбору налогов, займов и поставок государству руководимый им райисполком неоднократно получал переходящее красное знамя по области. Другими словами, «районный вождь», по оценке областного начальства, является одним из лучших районных руководителей в области.
Однажды грянул гром над головой «районного вождя»: в областной газете появилась статья с резкой критикой его деятельности. Оказывается, в район из центра случайно заехал литератор, наслушался от колхозников жалоб и, поддавшись этим впечатлениям, разразился в областной газете бичующим фельетоном.
Литератору не поздоровилось после этого. Он был обвинён в том, что «легкомысленно попался на удочку антисоветских враждебных элементов» и написал свой фельетон «не в духе социалистического реализма, а в духе гнилого буржуазного объективизма».
Но для «районного вождя» статья не принесла никакого ущерба. Руководители советско–партийных органов активно его поддержали. За него вступились его партийные коллеги, для которых он организовал хорошую «кормушку» в районе. В защиту одного из лучших в области, краснознамённого сборщика налогов выступил облисполком.
Наконец, в защиту «верного, испытанного большевика», во всеоружии своего высокого звания «члена правительства», выступил местный Депутат Верховного Совета. А «член правительства» прекрасно знал «верного большевика», так как он совмещал звание Депутата Верховного Совета с обязанностями «личного друга» районного вождя…
Председатель райисполкома устроил для свой «коханки» головокружительную карьеру. Сначала он специальным решением райисполкома объявил эту ленивую колхозную комсомолку «лучшей стахановкой колхозных полей в районе» и стал осыпать её, как из рога изобилия, премиями. Потом представил эту плохую бригадиршу к ордену. Наконец, во время кампании выборов, через райком и обком он провёл её депутатом в Верховный Совет…
А теперь этот свежеиспечённый орденоносный «член правительства» отплатил своему «личному другу» и покровителю услугой за услугу, отведя нависшую тучу и выручив из нагрянувшей беды. Давно известно, что «рука руку моет»…
СКОТ И ЛЮДИ В КОЛХОЗЕ…
Встреча на колодезной тропинке
Однажды в селе я шёл по тропинке к колодцу. Встретился с двумя колхозными лошадьми, которые возвращались на конюшню после водопоя. Лошади шли прямо на меня и не сворачивали при встрече. Пришлось свернуть и уступить им дорогу.
Я стал наблюдать другие случаи при аналогичной ситуации. И замечал всегда одно и то же: при встрече людей с колхозными коровами и лошадьми, дорогу всегда уступали люди, а не животные. Колхозный скот стал совсем: «невежливым»…
Мне объяснили это явление так: колхозные животные ходят теперь, по обыкновению, большими группами и поэтому при встрече не уступают дороги человеку.
Это, конечно, правильно. Но такая причина недостаточна для объяснения этого явления. Ведь даже отдельные колхозные животные не уступают дороги человеку. И наоборот. Прежде, в единоличной деревне, даже целое стадо животных при встрече с человеком уступало дорогу: расступалось перед ним, пропуская человека.
Откуда произошло это различие в поведении животных в колхозе?
Прежде,
