Наталья Беспалова - Британская империя
Прошло довольно много времени, прежде чем англичане познакомились с местными жителями. Они показались морякам самыми жалкими, бедными и некрасивыми созданиями из когда-либо виденных. При этом огнеземельцы представлялись совершенно безобидными, отдавали европейцам свои копья, тюленьи шкуры и тому подобное не только добровольно, но и бесплатно. Их каноэ были сделаны из древесной коры. В этих ветхих суденышках лежало несколько камней и куча земли; на ней дикари постоянно поддерживали огонь, чтобы согреться. Интересно, что при этом огнеземельцы не преуспели в изобретении разного рода теплой одежды. Как рассказал Форстер, «вся их жалкая одежда состоит из старой небольшой тюленьей шкуры, укрепляющейся при помощи шнура вокруг шеи. В остальном они совершенно нагие и не обращают ни малейшего внимания на то, что не допускает наша благопристойность и скромность». Моряков поразила немногословность огнеземельцев. Если другие обитатели Южного моря обычно приближались к кораблям европейцев с громкими радостными возгласами, то у этих все совершалось в глубочайшем молчании. У самого корабля они произнесли только единственное слово: «Пессерэ!» В разговоре между собой они тоже постоянно произносили именно это слово, и, по утверждению Форстера, оно звучало удивительно печально и жалобно. Казалось, ничто на корабле не возбуждало у них ни желания, ни хотя бы любопытства и они не выказывали ни малейшего стремления обучить европейцев своему языку.
На Огненной Земле команда охотилась на диких гусей и немного отъелась свежим мясом. В конце декабря «Резолюшн» снова вышел в море, обогнул мыс Горн и 31 декабря достиг островов, которые по такому случаю назвали Новогодними. Несмотря на праздничное название, это было не слишком радостное место.
Пребывание на Огненной Земле и Новогодних островах лишь частично восстановило силы команды. Тем не менее, Кук принял решение не идти сразу в цивилизованный Кейптаун, а напоследок прочесать еще и Южную Атлантику. Правда на этот раз он делал это не столь упорно, как в Тихом и Индийском океанах. Усталость давала о себе знать, и «Резолюшн» не пошел дальше шестидесятой параллели.
Экспедиция обнаружила в Южной Атлантике несколько небольших островов, причем каждое новое открытие встречалось чуть ли не с досадой, потому что означало задержку. Правду сказать, эти холодные скалы, единственными обитателями которых были тюлени и пингвины, едва ли могли вдохновить моряков, измотанных более чем двухлетним плаванием. Но торжественно объявить вновь открытые земли владениями британской короны, конечно же, не забыли.
Наконец Кук решил, что ничего интересного он в Южной Атлантике больше не найдет и направил свое судно к мысу Доброй Надежды, чем несказанно обрадовал всех находящихся на борту. 22 марта 1775 года они благополучно бросили якорь в Столовой бухте. Стоявшие на рейде капитаны узнавали «Резолюшн» по исключительно изношенным снастям и посылали первопроходцам разные лакомства, которых они были лишены за годы плавания. В Кейптауне Кук впервые получил достоверные сведения о судьбе «Адвенчера» и его команды. Отправляясь отсюда в Англию, Фюрно оставил письмо для начальника экспедиции.
Путешественники оставались в этой гостеприимной гавани больше месяца и вышли в море лишь в конце апреля. Команда отдохнула и поправила здоровье, а корабль отремонтировали и покрасили. 27 апреля «Резолюшн» вновь вышел в море под гром приветственных пушечных залпов. Ему салютовали не только соотечественники, но и голландские и испанские моряки. После всего, что совершил Кук за последние без малого три года, плавание от мыса Доброй Надежды с заходом на остров Святой Елены и Азорские острова не представляется чем-то столь уж выдающимся. 30 июля 1775 года экспедиция вернулась в Англию. За все время путешествия Кук потерял лишь одного члена команды своего корабля. Его избрали в члены Королевского общества и наградили золотой медалью Копли за статью, посвященную вопросам здравоохранения в море. Король удостоил капитана личной аудиенции.
Казалось, второе путешествие Кука поставило точку в истории поиска Южного континента. Это впечатление было столь полным, что даже в книге писавшего в XX веке Алистера Маклина мы читаем странную фразу: «Он обогнул земной шар в районе столь высоких широт, что подобное путешествие считалось абсолютно невозможным, и окончательно похоронил мечту Далримпла, доказав, что никакого Южного материка не существует». В некоторых других работах, посвященных географическим исследованиям, также можно встретить утверждения, что Кук доказал отсутствие гипотетического Южного материка. Но мы-то с вами знаем, что этот материк существует! Сорок пять лет спустя его открыл Фаддей Беллинсгаузен, завершив тем самым эпоху Великих географических открытий. Упомянутое выше утверждение, скорее всего, бездумно перекочевало в современные книжки из географических трудов конца XVIII – начало XIX веков. Таковы парадоксы человеческого сознания. Впрочем, Кук с очевидностью доказал, что на Юге не осталось крупных неизвестных земель, пригодных для колонизации. То, что в районе полюса земля может быть, допускал и он, и Форстер, причем капитан склонялся к этой мысли больше, чем натуралист, так как совершенно справедливо считал, что айсберги образуются лишь у берега, тогда как Форстер полагал, что они могут быть результатом замерзания воды в открытом море.
Вскоре после возвращения Кук получил должность капитана в Гринвичском госпитале. Это означало спокойную жизнь и высокий доход. Как полагали лорды Адмиралтейства, руководитель двух беспрецедентных исследовательских экспедиций заслужил и то и другое, но сам Кук был не уверен, что готов к такому повороту. «Что касается моего жалованья, – писал он другу, – то меня бросает из одной крайности в другую. Несколько месяцев тому назад все Южное полушарие было недостаточно велико для меня, а теперь собираюсь удовольствоваться границами Гринвичского госпиталя, который слишком мал для моего деятельного характера. Должен признаться, что это замечательная отставка и неплохой доход. Но смогу ли я полюбить покой и уединение – покажет время».
Путешествие третье (1776–1780)
Привыкать к спокойной жизни капитану не понадобилось. Вскоре в умах лордов Адмиралтейства возник новый грандиозный проект, для исполнения которого никто не подходил лучше Кука. На этот раз речь шла об исследовании не антарктических, а арктических широт, а именно – о поисках Северо-Западного прохода из Тихого океана в Атлантику. До сих пор никому еще не удавалось обогнуть американский континент с севера, и никто не знал, как далеко он простирается в полярных широтах. Может быть, до самого полюса и дальше? Однако если это не так, то открытие и нанесение на карту нового морского пути, соединяющего два океана, сулило огромные выгоды как коммерческие, так и стратегические. Это было особенно интересно британцам в свете недавнего перехода под власть короля Георга Канады, а также в связи с неприятностями в отношениях со старыми североамериканскими колониями (в 1775 году там начались волнения, а в 1776-м они объявили о своей независимости, положив начало существованию США). Было решено, что отправятся две экспедиции, одна пойдет к предполагаемому проходу со стороны Атлантики, а другая – со стороны Тихого океана.
Более короткое плавание с западной стороны должен был осуществить фрегат «Лайон» («Лев») под командованием Ричарда Пикерсгилла (не путать с художником-однофамильцем), руководить тихоокеанской экспедицией должен был Кук. Надо сказать, что лорды Адмиралтейства не просили его об этом прямо, видимо, испытывая некоторую неловкость перед человеком, которому пообещали заслуженный отдых. Они лишь советовались с ним по поводу возможной кандидатуры и добились своего. Капитан вызвался сам.
В плавание отправился старый верный «Резолюшн» и еще один «угольщик», получивший имя «Дискавери» («Исследование»). Командиром «Дискавери» назначили Джеймса Кларка, бывшего спутником Кука в двух предыдущих экспедициях и ранее обогнувшего земной шар вместе с капитаном Джоном Байроном. 12 июля 1776 года, не пробыв на родине и года, капитан Кук снова отправился в Тихий океан.
Однако выход в море «Дискавери» задержался по причине того, что его капитан внезапно угодил в долговую тюрьму из-за финансовых проблем своего брата. К счастью, его в конце концов отпустили, и «Дискавери» отплыл из Англии 1 августа.
Кук сделал первую остановку на Тенерифе, где запасся провиантом для команды и для многочисленных домашних животных, которых они везли, чтобы раздать островитянам. 17 октября «Резолюшн» прибыл в Кейптаун, 10 ноября к нему присоединился «Дискавери». Во время перехода по Атлантике выяснилось, что оба судна были отвратительно проконопачены, и их пришлось конопатить заново. Тем временем Кук дополнил свой скотный двор четырьмя лошадьми, которых он поместил в каюту, предназначенную для таитянина Омаи, причем это подселение вызвало у последнего отнюдь не возмущение, но восторг. «Принятие на борт нескольких лошадей абсолютно осчастливило Омаи, он с восторгом согласился уступить им свою каюту», – писал капитан своему давнему другу и покровителю лорду Сэндвичу.
