Гамильтон Гибб - Дамасские хроники крестоносцев
Незамедлительно была выпущена декларация всеобщей верности брату Шамс аль-Мулюка эмиру Шихаб аль-Дин Махмуду, сыну Тадж аль-Мулюк бен Атабека. Он занял трон брата в присутствии своей матери, Хатун Сафуат аль-Мульк, а эмиры, главные воинские командиры и знатные горожане предстали перед ним и поздравили его с эмиратом. Они принесли ему и его матери клятву верности, преданности своей службе, обещали поддерживать их сторонников и бороться с их врагами, и каждый человек произносил эту клятву с радостью в сердце, полный надежд. Радовались все, знатные и простые, трудно описать это счастливое событие и эти похвальные деяния, так как народ уверовал в избавление от висевшего над всеми ужаса, и тогда общественные дела упорядочились и надежды осуществились.
В это время пришло несколько писем с сообщениями о приближении Имад аль-Дина с его аскаром и его спешной переправе через Евфрат с целью захвата Дамаска у его правителя Шамс аль-Мулюка. [Немногим позже] прибыли его посланники для составления протокола о сдаче города,[188] но тут они узнали, что дела теперь обстоят совсем иначе, и планы изменились. Несмотря на это, их приняли с почестями и уважением, всячески ублажали и отправили назад с самым вежливым и дружественным письменным ответом, из которого Имад аль-Дин узнал о фактическом состоянии дел, о единстве населения в защите династии и ее наследия, а также о стремлении поддерживать взаимные дружеские отношения.
Получив такой ответ и ознакомившись с его содержанием, Имад аль-Дин отказался его учесть и не оставил намерения завладеть Дамаском в надежде на то, что эмиров и начальников стражи все еще раздирают фракционные противоречия. Однако дела обстояли совсем не так, как он их себе представлял. Тогда он продолжил свой поспешный марш, пока не достиг пригородов Дамаска и не стал лагерем в районе от Адхры до Аль-Кусаира[189] в начале первого месяца джумаада 529 года (начался 16 февраля 1135 г.). После получения новостей о его намерениях началась активная подготовка к отражению его нападения. Окрестные поместья опустели, и люди в панике приходили в город. Когда Имад аль-Дин занял осадные позиции, все стали готовиться к схватке с ним и объединились, чтобы отразить его атаки и изгнать его. Ситуация оставалась неизменной, как и твердое решение народа противостоять ему. Всех воодушевляла великая цель, решимость вступить в борьбу и подготовиться к отражению его наступления на город. В это время Имад аль-Дин перешел от Адхры к Южному перевалу.[190] Он снова и снова подтягивал свой аскар, распределив его по многим пунктам, подобно многочисленным кавалькадам,[191] пока они не приблизились к городу вплотную. Но тут от вида огромного вышедшего из города войска, аскаров и городских рекрутов, блеска их оружия, когда Мусалла и другие места наполнились [войсками], а на всех дорогах устраивались засады, его охватил страх и он отказался от дальнейшего наступления. Каждый день дезертиры из его аскара приходили под гарантии безопасности, и это не считая [потерь, которые он нес] из-за краж его лошадей и захвата имущества их хозяев.
Шел день за днем, а усилия Имад аль-Дина не приносили никакого результата, его цель оставалась такой же недостижимой, и тогда он направил посланника с предложением мира и признания его сюзеренитета и потребовал, чтобы эмир Шихаб аль-Дин Махмуд, сын Тадж аль-Мулюка, вышел из своего лагеря, чтобы отдать почести сыну султана, который его сопровождал, и пообещал наградить его почетными одеждами и позволить вернуться обратно в город. Он составил свое письмо в дружеских выражениях и раздавал всяческие обещания, но, несмотря на это, требование о том, чтобы Шихаб аль-Дин вышел из города, было отклонено, и вместо этого было решено, что выйдет его брат Тадж аль-Мулюк Бахрам-шах, сын Тадж аль-Мулюка (вместо него).
В это время случилось так, что ra’is Бишр бен Карим бен Бишр прибыл в качестве посланника от халифа Аль-Мустаршида Биллаха, командующего правоверными, к атабеку Имад аль-Дину, привез с собой почетные одежды, специально изготовленные для него, вместе с приказом покинуть Дамаск и не вмешиваться в его дела, а вместо этого прибыть в Аль-Ирак, чтобы принять правление городом и вести все его дела, а также повеление о том, что имя султана Алп-Арслана, который проживал в Мосуле, должно упоминаться при чтении хутбы.[192] Это посольство вместе с кади Баха аль-Дин Ибн аль-Шахразури прибыло в Дамаск, чтобы заключить соглашение и проследить надлежащее выполнение указа во время пятничной молитвы в 28-й день первого месяца джумаада (15 марта). Соглашение было составлено, клятвы принесены, и оба посланника после посещения кафедральной мечети и пятничной молитвы, во время которой имя султана Алп-Арслана, как командующего правоверными, было провозглашено с кафедры, вернулись в лагерь атабека. Бахрам-шах был принят Занги с почестями и отправлен в обратный путь исключительно любезно. Атабек отправился назад в субботу, ранним утром, и страх, который наполнял сердца всех людей, сменился чувством безопасности, все успокоились после перенесенного стресса и паники и выражали огромное признание и многочисленные благодарности Аллаху.
По прибытии в Хаму атабек разгневался на его правителя, Шамс аль-Умар аль-Хавасса, из-за нескольких его дел, о которых ему стало известно,[193] и все возрастающего числа жалоб жителей города на его офицеров и представителей, и поэтому, сместив его с должности, он назначил правителем человека, выбранного им самим.
Эмир Шуджа аль-Даула Базвадж и эмир Муин аль-Дин Унур, оба проявили себя достойно в этих операциях, доказав свои возможности и умение командовать регулярными войсками и рекрутами (Дамаска) во время подготовки к битве, и за свою службу получили похвалу и благодарность.
Год 530 от хиджры
(11 октября 1135 г. – 28 сентября 1136 г.).
В первый месяц раби (начинается 9 декабря) эмир Шихаб аль-Дин Махмуд, сын Тадж аль-Мулюка, получил в свое владение город и цитадель Химс. Когда сыновья Кир-Кан бен Караджа, которые находились в Химсе и его цитадели, и Кумарташ, который правил там от их имени, увидели, как настойчиво эмир атабек Имад аль-Дин вел осаду города, с какой энергией стремился к достижению своей цели захватить и удержать его так же, как он поступил с соседним городом Хама, с какой яростью он, непрерывно его атакуя, прорвал оборону города, и когда они поняли свою неспособность удержать его, ввиду нехватки в нем продовольствия, тогда они направили к Шихаб аль-Дину посланника с просьбой назначить его собственного офицера, чтобы тот принял Химс, а им за это дал то, что сочтет возможным. Управляющий Сайф аль-Даула Юсуф бен Фируз взялся устроить это дело, так как горел желанием занять Химс и перебраться туда из Тадмура, поскольку это была сильная и прекрасно укрепленная крепость. Он действовал как посредник и просил разрешения прибыть в Дамаск для обсуждения и составления соглашения по этому вопросу. Получив разрешение, он прибыл в Дамаск, где состоялся длительный обмен мнениями, в результате которого было принято решение передать Химс и его крепость Шихаб аль-Дину, а взамен отдать Кумарташу Тадмур. Эти условия были одобрены, а их соблюдение закреплено клятвой. Шихаб аль-Дин вышел из Дамаска со своим аскаром и отправился туда. После прибытия Кумарташ вместе с сыновьями и семьей Кир-Кана забрал свое добро, оставил цитадель и передал ее Шихаб аль-Дину. Он вступил во владение ею в воскресенье, 22-й день первого месяца раби 530 года (29 декабря 1135 г.), расположился в цитадели, учредил там гарнизон и поручил управление управляющему Юсуф бен Фирузу при условии, что тот будет пребывать там на положении представителя эмира Муин аль-Дин Унура аль-Атабеки, как и было оговорено. Шихаб аль-Дин также писал в различные места письма с требованием прислать для укрепления города продукты и все необходимое и, наладив все дела, вернулся в Дамаск.
Эмир Савар, представитель Имад аль-Дина в Алеппо и назначенный атабеком правитель Хамы, начал устраивать набеги на районы и посевы Химса. После этого состоялся обмен посланниками и письмами, в результате которого было установлено перемирие, и в течение оговоренного периода поддерживались дружеские и мирные отношения, поскольку причины конфликта были устранены и все вопросы решались на благо обеих сторон.
В субботу, 13-й день месяца шаабана (16 мая), с севера поступило сообщение о том, что эмир Масуд Савар с отрядом туркмен вышел из Алеппо и отправился с ними в провинции франков, захватил большую часть из них, завладев при этом огромными трофеями. Подтверждающие этот успех сообщения поступали со всех сторон, преувеличивая и раздувая факты. Пришло письмо из Шейзара, подтверждающее благие слухи о данном событии и содержащее подробный рассказ о нем, почему его содержание и приводится здесь как подтверждение этих сообщений и детальное повествование со всеми подробностями. Вот это письмо:
