Борис Тененбаум - Тюдоры. «Золотой век»
В итоге согласие на оказание помощи испанским войскам в Нидерландах было дано, и в июле 1557 года 7 тысяч солдат, нанятых на английские деньги, были высажены на континенте в полной готовности соединиться с 30 тысячами солдат дона Филиппа. Особой пользы они принести не успели – в сентябре 1557 года французы потерпели ужасное поражение под Сент-Квентином. Война была практически окончена, когда командующий французскими войсками, герцог де Гиз, нанес совершенно неожиданный удар – и не по испанцам, а по их английским союзникам. В январе 1558 года он захватил Кале, последний оплот англичан на континенте Европы.
Трудно было представить себе более сокрушительный удар по престижу и правительства, и самой королевы Марии. Королева чувствовала, что жить ей осталось уже недолго. По настоятельной просьбе дона Филиппа она встретилась со своей сводной сестрой, Елизаветой – становилось уже понятно, что наследницей будет именно она.
В сентябре 1558 года умер император Карл Пятый. Ему пришлось поделить свои необъятные владения на две части – германские государи отказались рассматривать дона Филиппа как возможного кандидата на престол Империи, на их вгляд, он был слишком испанцем для того, чтобы править в Германии. Поэтому дом Габсбургов поделился на две ветви – императором Священной Римской империи германской нации стал брат Карла Пятого, Фердинанд. А к дону Филиппу перешли Испания, Нидерланды, Неаполь – и все необьятные владения Испании в Новом Свете. Англия, где он даже не был коронован и считался не королем, а спутником королевы, отходила для него на второй план. Утром 17 ноября 1558 года королева Мария тихо скончалась.
Вместе с ней умерла английская контр-Реформация.
Глава 18
Елизавета Тюдор и ее советники
I
Утром 17 ноября 1558 года по дороге, ведущей из Сент-Джеймса в Хэтфилд, резиденцию принцессы Елизаветы Тюдор, сломя голову летел всадник. Это был сэр Николас Трокмортон (Throckmorton) – он вез кольцо королевы Марии Первой, снятое с ее пальца. Еще за пару недель до 17 ноября было условлено, что это кольцо будет знаком и доказательством кончины королевы, и ее наследница сможет вступить в свои права, не совершая тем самым акта измены по отношению к своей предшественнице. Согласно легенде, он застал принцессу Елизавету в парке, сидящей под огромным дубом и читающей Библию. Как сообщает нам предание, книга была на греческом языке – а тот факт, что во второй половине ноября в Англии сидеть на земле, пусть даже и под дубом, должно быть очень холодно и мокро, никого не смутил.
Но кто знает – может быть, денек выдался теплым, а дождя не было уже давно?
Как бы то ни было – получив весть о смерти королевы Марии, новая королева, Елизавета Первая, преклонила колени и процитировала на латыни слова из 118-го псалма (1):
«Ночью вспоминала я имя Твое, Господи, и хранила закон Твой…»
Впрочем, есть и другая версия:
«…Сети нечестивых окружили меня, но я не забывала закона Твоего…»
В литературе есть несколько вариантов стиха, использованного Елизаветой при получении известия о смерти ее сестры Марии, но все они указывают на 118-й псалом. Это немудрено – псалом 118 повествует об уповании на спасение рукой Господней, а Мария, несмотря на все хлопоты дона Филиппа, вполне могла казнить свою сводную сестру. Но сейчас, избавленная от беды и опасности, молодая (ей едва исполнилось 25 лет) королева Елизавета Первая начала свое собственное правление и, что характерно, избежала соблазна немедленных действий.
На нее возлагались горячие упования протестантов, на нее же с огромным подозрением взирали сторонники усопшей королевы Марии – и она немедленно проявила себя монархом осторожным и не склонным к резким движениям. Она пунктуально исполнила все установленные католической церковью формальности, никак не препятствовала служению мессы при дворе и самолично отправилась на рождественскую службу, проводимую по католическому обряду. И однако в самом конце службы она вдруг устроила «театр», отвергнув одну из деталей службы, которую протестанты находили идолопоклонством, и демонстративно вышла из церкви, не дожидаясь благословения священника.
Коронация состоялась через три недели, 15 января 1559 года. Церемония стоила Короне 16 тысяч фунтов стерлингов, и примерно столько же пожертвовали отцы города Лондона, истинный оплот социального порядка. Что интересно – епископа для проведения церемонии коронования выбрала сама королева Елизавета, и им оказался едва ли не последний в иерархии Церкви Англии, Оуэн Оглторп, епископ Карлслайский.
Кардинал Поул, примас Англии, кардинал Кентерберийский, скончался в тот же день, что и королева Мария, Хеф (Heath), епископ Йорка, сослался на нездоровье. Формально вслед за ними по статусу стоял епископ Лондонский. Но он был известен своим пристрастием к преследованию еретиков и протестантами именовался «кровавым епископом» с репутацией не лучше той, которая была у королевы Марии.
Получить корону из его рук Елизавета не захотела. К тому же он был глубоко убежденным католиком, как и все епископы, назначение которых пришлось на царствование Марии Тюдор.
В принципе, он должен был проделать формальную процедуру, расписанную до мелочей, но королева, по-видимому, не захотела рисковать даже в формальных вещах. Так что она избрала такого епископа, от которого неприятностей можно было не ожидать.
25 января 1559 года первый Парламент нового царствования собрался в Вестминстере. Ему предстояло принятие важных решений.
II
В числе мер, принятых новой королевой, было и преобразование Тайного Совета (Privy Coincil). Томас Кромвель в свое время сделал из него такой инструмент власти, который был способен функционировать в качестве эффективного правительства, и вот им Елизавета занялась сразу, буквально через несколько часов после того, как стала королевой Англии. Очень быстро она урезала его состав с 30 человек до 19 и сделала так, что одни члены Совета уравновешивали других, оставляя таким образом конечные решения в руках самой королевы. 10 человек из числа советников принадлежали к «консервативной партии» времен Генриха Восьмого – они безоговорочно принимали идею главенства английского монарха в делах Церкви, но в целом стояли за сохранение традиций. С другой стороны, девять советников были протестантами, вполне согласными с политикой Томаса Кранмера и его питомца, юного короля Эдуарда.
Что было важно, так это то, что в числе членов Тайного Совета не было ни одного священника, к какой бы версии доктрины он ни принадлежал.
С чисто деловой точки зрения самым заметным человеком в окружении Елизаветы был сэр Уильям Сесил. В 1558 году ему исполнилось 38 лет, и он был человеком придворным уже в третьем поколении. Еще его дед совсем мальчишкой примкнул к войску графа Ричмонда, ставшего первым королем династии Тюдоров, сделался пажом при его дворе – и с тех пор семья Сесил считалась верной и достойной некоторого внимания. Впрочем, ни дед, ни отец Уильяма Сесила особых высот не достигли, хотя и сумели разбогатеть в степени, внушающей к ним уважение.
Уильям Сесил в 14 лет поступил в университет в Кембридже. Он учился очень хорошо, но не все свое время отдавал занятиям и в итоге женился совсем молодым на дочери своего преподавателя греческого, некоего Джона Чека, чье семейство содержало винную лавочку. Семейство Сесил приняло этот брак без особой радости, и Уильяму пришлось оставить университет. Отец отослал его в Грейс-Инн, юридическую ассоциацию в Лондоне, и там он показал себя таким же прекрасным студентом, как и в Кембридже. К 1543 году он овдовел и в 1545-м, в возрасте 25 лет, женился еще раз, теперь уже куда удачней – на Милдред Кук, дочери гувернеров короля Эдуарда. Таким образом, Уильям Сесил получил исключительно полезные связи и по очереди служил Сеймурам и Дадли. В 1551 году он унаследовал отцовские земли в Линкольншире и был посвящен в рыцари – теперь он именовался сэр Уильям. Исключительно осмотрительный человек, он благополучно пережил годы правления королевы Марии, хотя и принадлежал к окружению ее сводной сестры, материальными делами которой был назначен заведовать.
Став королевой, Елизавета сделала его своим главным советником и в назначении этом не ошиблась. Он когда-то сказал ей, что его советы будут даваться совершенно честно и искренне, независимо от того, что думает на эту тему сама королева, и что он будет защищать свою точку зрения даже против нее, но, получив окончательный приказ действовать, будет проводить в жизнь то, что королева ему прикажет, теперь уже без оглядки на собственное мнение.
Вот его собственные слова:
«…Я действительно придерживаюсь и всегда буду придерживаться такой линии в тех делах, по которым мое мнение не совпадает с мнением Ее Величества: до тех пор пока мне будет позволено давать советы, я не буду менять свое мнение, утверждая противоположное, ибо таким образом я оскорбил бы Господа, которому я прежде всего повинуюсь, но как слуга я буду повиноваться приказаниям Ее Величества, ибо неразумно противоречить одному и тому же, принимая во внимание, что здесь она главный исполнитель воли Господа, и это Господня воля выполнять ее приказы после того, как я выполнил свой долг в качестве советника, и в глубине моего сердца я буду желать ее распоряжениям такого успешного осуществления, какое, я уверен, она задумывала…»
