З. Зорина - О чем рассказали «говорящие» обезьяны: Способны ли высшие животные оперировать символами?

Решение Гарднеров обучать обезьяну языку жестов вывело проблему поиска прообраза и истоков человеческого языка из того тупика абстрактных рассуждений, в котором она находилась, и перевело ее в новое русло — в русло изучения межвидовой коммуникации с помощью языка-посредника. Амслен, выбранный Гарднерами для обучения Уошо, явился удачным языком-посредником в диалоге человека с его ближайшим родичем.

Помимо самих супругов Гарднер, с Уошо работали и студенты и ассистенты, которые достаточно часто менялись. В конце 1967 г. около Уошо появился еще один наставник. Это был молодой ассистент А. Гарднера Роджер Футс, активно участвовавший в обучении амслену не только Уошо, но еще и ряда других обезьян, которых также воспитывали в приемных семьях (например, Люси). Футсу предстояло фактически на всю жизнь Уошо (довольно долгую) стать ее опекуном и другом. Когда Гарднеры в 1970 г. закончили свои опыты, Уошо угрожала перспектива отправиться в один из биомедицинских приматологических центров, и если не погибнуть в проводившихся там опытах, то уж во всяком случае провести остаток дней в небольшой одиночной клетке, без привычного окружения, без людей и без сородичей. Именно Футс спас ее (а потом и других шимпанзе, вышедших из опытов у Гарднеров) от такой судьбы. За годы экспериментов он не на шутку привязался к своей воспитаннице, так что расставание с Уошо стало бы для него едва ли не личной драмой. Вот как он описывает свои ощущения в ожидании предстоящей разлуки: «Я думал о том, как мне будет не хватать Уошо. Во время наших игр в трейлере, наших дружеских перепалок, потасовок и бурных проказ она завоевала мое сердце. Мне будет не хватать ее проделок на любимом дереве, интереса к любимым книгам, озабоченности моими порезами и царапинами, того, как она „говорила“ „УОШО ХОРОШАЯ ДЕВОЧКА“. Но больше всего я жалел, что не увижу ее взрослой. Как старший брат, отправляющийся в колледж, я грустил, что не увижу большей части детства своей сестрички. В следующий раз я встречу ее совсем другой. Думать об этом было горько» (FOUTS, MILLS 1997/2002, с. 108).

Р. Футс перевез Уошо в Институт изучения приматов при Университете штата Оклахома, на так называемую Обезьянью ферму доктора Б. Леммона — специалиста по клинической психологии.

Помимо Уошо он работал там еще с несколькими шимпанзе (Буи, Бруно, Тельма, Синди), а также курировал обучение трех обезьян, которых Леммон отдал в приемные семьи, в том числе и своим пациентам. Одна из этих обезьян, Люси, училась весьма успешно и участвовала в ряде важных экспериментов. По завершении своих проектов Гарднеры передавали Футсу и остальных обезьян. С тех пор эта колония образует так называемую «семью Уошо», которая, сменив ряд приматологических центров, в настоящее время живет в Элленсбурге (штат Вашингтон) в организованном Футсом в 1993 г. Институте изучения коммуникации шимпанзе и человека. Наблюдения за поведением этой группы на протяжении почти 30 лет послужили источником разнообразных данных о поведении «говорящих» обезьян, в частности о роли культурной преемственности в его формировании (см. ниже).

Начало общения с обезьяной при помощи языка жестов. Первые шаги

Итак, в 1966 году в доме Гарднеров появилась 10-месячная самка шимпанзе. Это был пойманный в Африке дикий детеныш, и первоначально его предполагали использовать в космических исследованиях. Гарднерам не понравилось имя, данное ей прежними хозяевами, и они назвали малышку Уошо в честь местности, в которой был расположен городок Рено (штат Невада). Самое удивительное выяснилось некоторое время спустя: оказалось, что на языке племени индейцев — исконных обитателей этих мест — это слово означает ‘люди’.

Гарднеры не сомневались, что если амслен окажется подходящим языком для Уошо, то она научится жестами просить еду, воду или игрушки. На первых порах они ставили задачу выяснить только: могут ли шимпанзе запоминать и адекватно использовать жесты; сколько жестов может входить в «лексикон» обезьяны; могут ли шимпанзе понимать вопросительные и отрицательные предложения (эта способность представлялась особенно сомнительной); будут ли шимпанзе понимать значение порядка слов в предложении.

Спустя короткое время стало очевидно, что Уошо — не пассивное лабораторное животное, а существо, наделенное потребностью учиться и общаться. Она не просто овладевала словарем, а задавала вопросы, комментировала собственные действия и действия своих учителей, сама заговаривала с ними, т. е. вступила в полноценное двустороннее общение с людьми. Словом, Уошо превзошла ожидания экспериментаторов, и в ходе работы круг вопросов, на которые они старались получить ответ, постепенно расширялся.

Подобно всем их предшественникам, усыновлявшим шимпанзе, Гарднеры растили Уошо как собственного ребенка. Ее поселили в просторном трейлере, обставленном обычной мебелью и снабженном всем для того, чтобы обезьяне было комфортно жить, а ее учителям удобно с нею заниматься. В то же время они старались, чтобы обезьяна оставалась обезьяной, и не пытались прививать ей других человеческих навыков, кроме жизненно необходимых. Этот первый и важнейший этап достаточно подробно описан в книгах Ю. Линдена (1981) и Е. Н. Панова (1980; 2005) и потому известен широкому читателю.

Предполагалось, что обезьяна сама начнет подражать людям, которые при ней изъяснялись только жестами, однако в действительности ее пришлось обучать жестам специально, особенно в начальный период. Прожив в лаборатории немногим более года, она выучила около 30 знаков. Затем она неуклонно и хорошими темпами шла вперед, так что после трех лет обучения употребляла уже около 130 знаков. На рис. 24 представлены некоторые из них. Чтобы «сказать» «ПИТЬ», Уошо сжимала кулак с отставленным большим пальцем и подносила палец ко рту; «СОБАКА» — хлопала себя по бедру, ЦВЕТОК — трогала ноздри кончиками пальцев, «СЛУШАТЬ» — трогала ухо указательным пальцем, «ОТКРОЙ» — сводила руки вместе ладонями вниз и разводила их ладонями друг к другу, «БОЛЬНО» — соединяла указательные пальцы и трогала ими больное место у себя или собеседника, и т. д.

Вербальное поведение развивалось у Уошо шаг за шагом, как у обычного ребенка, вместе с появлением у него способностей пользоваться чашкой, вилкой и ночным горшком. Оказалось, что она овладевала языком в той же последовательности, что и ребенок. Сначала она училась отдельным знакам, потом стала применять комбинации из двух, а затем и из трех знаков. Первые «высказывания» Уошо были номинативными («ЭТОТ КЛЮЧ») или содержали описание совершаемых ею действий («Я ОТКРОЮ»). Следом за ними появились атрибутивные «фразы» («ЧЕРНАЯ СОБАКА», «ТВОЙ БОТИНОК») и, наконец, фразы, описывающие ее собственный «опыт» или ощущения («ЦВЕТОК ПАХНЕТ», «СЛЫШНО СОБАКУ»).

Выяснилось, что она смогла отвечать на вопросы КТО? ЧТО? и ГДЕ? раньше, чем на вопросы КАК? и ПОЧЕМУ?. Она к месту употребляла «слова», объединяла их в небольшие предложения, придумывала собственные знаки, шутила и даже ругалась. В темпах освоения человеческого языка она разительно отличалась от своих предшественниц — Гуа и Вики, которые топтались на одном месте и так с него и не сдвинулись, потому что приемные родители пытались учить обезьян голосовому общению, невозможному для них физически.

Отличительной особенностью программы обучения Уошо была ее полная изоляция от устной речи. Гарднеры считали, что если члены приемной семьи будут и говорить с ней, и объясняться знаками, то это отрицательно скажется на обучении языку жестов. С Уошо постоянно занимались воспитатели, которые в ее присутствии общались между собой только с помощью амслена. Иногда, чтобы не быть понятыми, они пользовались пальцевой азбукой — аналогично поступают родители глухого ребенка, когда передают друг другу сообщения по буквам, чтобы сохранить что-то в секрете от него. Программой Гарднеров, в отличие от всех более поздних, предписывались строгие меры против того, чтобы обезьяна слышала человеческую речь. Например, если во время автомобильной прогулки недалеко от Уошо оказывались посторонние, ее сейчас же увозили. Это правило неуклонно выдерживалось в начальный период работы, но было постепенно отменено в последующие годы, когда Уошо кочевала по разным приматологическим центрам. При работе с другими шимпанзе и с гориллами эта мера не соблюдалась, а при обучении бонобо (карликового шимпанзе) йеркишу «звуковое сопровождение» сделалось ключевым условием.

Усвоение первых знаков происходило не быстро, путем постепенной «формовки», когда учителя складывали пальцы Уошо соответствующим образом, связывая жест с получением обозначаемого предмета или действия. Один из доступных нам видеофильмов хорошо иллюстрирует, как два человека «дразнят» малышку-шимпанзе, не позволяя ей схватить куклу, или не открывая дверь на улицу до тех пор, пока она не сделает требуемый жест.