Деревня на голгофе летопись коммунистической эпохи: от 1917 до 1967 г. - Тихон Козьмич Чугунов
В хороводах молодёжь пела народные песни. А кроме того, в большом ходу были тогда и частушки. До революции частушки в Болотном распевались не так часто; больше пели народные песни. А после революции частушек появилось очень много.
Частушки носили самый разнообразный характер: лирические, бытовые, политические, антипоповские, изредка антирелигиозные и т. д. Очень много частушек высмеивали легкомысленные браки, разводы и другие особенности советского быта.
Одна из политических частушек была приведена раньше — о комбеде. Молодёжь распевала также и много других политических частушек: о коммунистах и комсомольцах, о советской власти, о разверстках, о сельском комиссаре, о пьяницах–начальниках и т. п.
Комсомольцы пели частушку:
«Отчего и почему,
И по какому случаю,
Комсомолок, я люблю,
А беспартийных мучаю?..»
Деревенские девушки — не комсомолки не остались в долгу и переделали её на свой лад:
«Отчего и почему,
И по какому случаю,
Беспартийных я люблю,
А комсомольцев мучаю?..»
В нэповской деревне молодёжь распевала очень много частушек. За неделю, в одном селе, я собрал более сотни частушек. Вся деревенская жизнь, советские порядки, быт деревни, психология молодёжи, — все было отражено в этих частушках.
О происхождении частушек (молодёжь Болотного рассказывала, что часть из них была составлена местными девушками и юношами, а другая часть заимствована, перенята от молодёжи других деревень уезда.
Молодёжь в те годы интенсивно общалась: посещение кино и театрально–концертных постановок в волостной избе–читальне; общие хороводы нескольких деревень; частые встречи около храмов и на уездных базарах и ярмарках.
Религиозная жизнь деревни
В период Октябрьской революции и гражданской войны многие священники оказались в тяжёлом положении: государственного жалованья их лишили, никакого пайка не выдавали, земли тоже не давали. А крестьяне из-за разверсток в это время сами голодали.
Священники из-за этих обстоятельств были вынуждены снять с себя духовный сан и просить власть о предоставлении им работы в учреждениях. Нередко при этом они делали, вероятно, вынужденно, позорящие их заявления.
Некоторые вступали в партию и получали потом «ответственную работу». Один священник в уезде, вступив в партию, получил работу в качестве преподавателя общественно–политических предметов в средней школе. Другой быстро пошёл по ступеням административной иерархии и стал секретарём губисполкома.
Многие священники уезжали из своих приходов. Они снимали; духовное облачение, принимали светский вид и поступали на какую-либо службу, скрывая своё духовное звание в прошлом.
Только небольшая часть священников могла в те годы остаться в своих приходах и продолжать своё дело.
Священник из Болотного тоже в то время уехал куда–то со своей семьёй, скрылся.
В период НЭП-а церковно–религиозная жизнь в деревне опять возобновилась. Власть особых придирок к священникам в это время не чинила, а крестьяне теперь легко могли содержать священника с семьёй. Многие скрывавшиеся по разным углам священники опять вернулись в свои приходы. В сельских храмах повсеместно и регулярно совершались теперь церковные богослужения.
В Болотное приехал новый священник, одинокий, тихий, скромный старичок. Он был сторонником старой, «тихоновской церкви», считающей своим главой патриарха Тихона, который предал анафеме советскую власть. Священники этой церкви считали необходимым сохранять в полной неприкосновенности все традиции старой церкви.
В соседнем селе был молодой священник новой, «живой», или «обновленческой церкви». Прежде он был дьячком, а теперь получил сан священника. «Обновленческая церковь» к советской власти относилась лойяльно и стремилась к реформированию старой православной церкви.
Священники «старой» и «обновленческой» церкви враждовали между собой. Они в эти годы часто съезжались в уездном городе на церковные собрания и проводили там бурные дискуссии, под наблюдением и под воздействием «недреманного ока», председателя уездной Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией.
Своими публичными заявлениями о том, что священнической деятельностью они занимались только по материальным соображениям, а на самом деле религию считали обманом, священники–расстриги подрывали авторитет духовенства. Постоянные ссоры священников, тихоновцев и обновленцев, подрывали этот авторитет и дальше.
Косомольские организации в это время вели усиленную антирелигиозную пропаганду, нередко в красочной форме карнавалов, антирелигиозных вечеров и т. п. Из–за этих обстоятельств среди молодёжи были значительно распространены атеистические настроения и взгляды.
Среди взрослых были распространены не антирелигиозные, а анти-поповские настроения, критика священников.
При этих обстоятельствах сильно расширялось в деревнях сектантское движение, главным образом, баптистское. В эти годы сектанты-баптисты очень энергично проводили свою проповедь среди населения. А раньше, до революции, эта проповедь преследовалась священниками и властью.
Баптисты в праздничные дни группами ходили по деревням и посёлкам. Они приносили с собой и раздавали сельским жителям Евангелие, баптистские брошюры и листовки. Они неутомимо кочевали по деревням, пели духовные песни и проводили беседы на религиозные темы.
В деревнях часто происходили жаркие дискуссии баптистов с комсомольцами. Нередко происходили такие беседы и песнопения и в избе баптиста в Болотном.
Этими собраниями интересовались крестьяне: и взрослые и молодёжь. Приходя в села, баптисты приглашали на такие собеседования комсомольцев, священников и всех жителей села. Но священники на эти диспуты обычно не являлись, избегали их.
Закончив свои песнопения, беседы и диспуты с комсомольцами, баптисты заявляли, уходя:
— Ну, а батюшка не пришёл на беседу. Видно, он не крепок в своей вере и не силён в Божественном писании…
Сектанты отличались трезвым и скромным поведением, духом взаимопомощи, начитанностью и культурностью. Сектантское движение в годы НЭП-а сильно расширилось в уезде. Религиозные организации баптистов появились во многих деревнях. В соседней деревне около половины её населения перепало в баптистскую организацию.
А в Болотном баптистов было мало. Быть может, это объясняется тем обстоятельством, что последний священник, скромный старичок, пользовался у крестьян села всеобщим уважением.
Политическая активность крестьянства
Крестьяне, восстановив своё хозяйство, подняв свой материальный уровень жизни почти до нормального и накормив городское население, стали чувствовать себя более уверенно и крепко во всем, в частности, и в общественно–политических делах. На собраниях, съездах, при выборах, отчётах — земледельцы стали принимать активное участие.
В годы революции и гражданской войны зажиточные крестьяне, кустари, учителя духовного происхождения были лишены права голоса и выключены из легальной общественно–политической жизни. Теперь эта категория населения, под давлением крестьян, была восстановлена в гражданских правах.
На собраниях крестьяне были не только слушателями. Они в выступлениях при обсуждении отчётов, докладов, вносили свои предложения и пожелания. Особенную активность проявляли сельские жители при выборах советов, правления кооперации и т. п., хорошо понимая огромное значение местных органов власти и экономических учреждений.
Партийные организации при всяких перевыборах предлагали свой список и старались навязать его собранию. Беспартийные одиночки предлагали
