Русская эмиграция и гражданская война в Испании 1936–1939 гг. - Константин Константинович Семенов
Район Кинто де Эбро защищали около 1500 франкистов. Это были части 17‑го пехотного Арагонского полка. На вершине горы между шоссе с прилегающими отметками высоты дислоцировалась 2-я рота терсио Дона Мария де Молина и Марко Белло неподалеку от кладбища и церкви. Две батареи артиллерии составляли мобильный стратегический резерв. Одно отделение минометов расположилось в районе железной дороги. Фалангисты 5‑й бандеры несли охрану берегов реки Эбро, близлежащих виноградников и других опорных пунктов. Позже в окопы были отправлены чины гражданской гвардии.
На штурм Кинто де Эбро республиканское командование направило XV интернациональную бригаду под командой подполковника Владимира Корпича, состоявшую из английского, американского «Авраам Линкольн», балканского «Димитров» и 24‑го испанского батальонов[206]. Изначально на штурм Кинто был брошен только американский батальон. Затем ему на помощь была отправлена английская противотанковая батарея. В ходе тяжелых двухдневных боев республиканцы были вынуждены отправить на штурм все части XV интербригады. Основная сила республиканского удара пришлась на 2-ю роту рекете, оборонявшуюся в окопах. Накануне боя в роте насчитывалось 130 человек, командовал ротой капитан Риварис, а пулеметным взводом – лейтенант рекете Я.Т. Полухин, при нем также находился лейтенант рекете А. Фок. «Были во 2‑й роте, отдельно от остальных русских. Полухин командовал взводом, а генерал Фок совсем недавно приехал туда из терсиевского штаба. Хотел быть обязательно впереди…», – вспоминал позже сослуживец А.В. Фока[207].
Генерал-майор А.В. Фок
В течение 24 августа 1937 г. рота Ривариса отразила две атаки республиканцев, в ходе боя карлистам удалось повредить несколько легких советских танков. Позиции националистов бомбили 5 советских бомбардировщиков[208]. К сумеркам в строю роты осталось лишь 12 человек, они были вынуждены отойти в само местечко Кинто де Эбро. Все тяжело раненые были укрыты в церкви селения, сюда же был перенесен смертельно раненый лейтенант рекете Полухин. К вечеру последние защитники местечка засели в церкви селения. Огонь республиканских орудий сосредоточился на церкви, но, вопреки всем ожиданиям, ее стены оказались крепки. Тогда из американского батальона была образована ударная группа из 10 человек во главе с Карлом Бредли. Группа была вооружена гранатами и нитроглицериновыми бомбами. Группа ползком приблизилась к церкви и затем бросилась на штурм. Укрывшиеся в церкви, засели за органом и продолжали сопротивление. Интернационалисты втолкнули в церковь бочку с бензином и подожгли. Огонь поглотил франкистов.
26 августа республиканцы пошли на последний штурм возвышенности у Кинто де Эбро. Одним из последних защитников высоты был генерал-майор Русской армии и лейтенант рекете Анатолий Фок. По словам одного из американцев, Фок встретил их появление криком «красные свиньи». Не желая сдаваться врагу, последнюю пулю из своего пистолета Фок выпустил себе в висок[209]. На трупе погибшего американцы обнаружили Евангелие, русские пистолет и шашку, советскому журналисту М.Е. Кольцову достались документы Фока.
Своими действиями у Кинто де Эбро националисты на два дня задержала XV интернациональную бригаду, и лишь 27 августа 1937 г. ее потрепанные части смогли отправиться на штурм следующего городка – Фуэентес де Эбро. Действия карлистов были высоко оценены командованием националистов, рота получила коллективную награду – т. н. лауреду креста Сан-Фернандо за защиту Кинто де Эбро. Кавалерами этой награды посмертно стали и русские добровольцы.
После арагонской операции терсио Дона Мария де Молина было выведено с фронта и отправлено в тыл для пополнения. В дальнейшем оно не принимало участия в крупных фронтовых операциях, а использовалось для охраны позиций. Добровольцы получили время на отдых, а во Франции над РОВСом опять стали сгущаться тучи.
18 сентября 1937 г. в Париже состоялись торжества, посвященные 20-летию Корниловского полка. Они прошли с большой помпой, на них присутствовал весь цвет русской военной эмиграции. С речью выступил глава РОВСа генерал Миллер. В центре события был Скоблин; общественность смогла увидеть его примирение с генералом Миллером и способность сплотить русскую военную эмиграцию[210].
Днем 22 сентября 1937 г. генерал Миллер по приглашению Скоблина отправился на встречу с немецкими офицерами. Уходя, он оставил записку в запечатанном конверте генералу Кусонскому. В ней Миллер сообщал, что отправляется на встречу с немцами вместе с Скоблиным. С этой встречи он не вернулся. Генерал был захвачен советскими агентами и вывезен на пароходе в СССР.
Розыски Миллера начались после 20 часов 22 сентября 1937 г. Ближе к полуночи генерал Кусонский распечатал конверт и прочел записку Миллера. Ее содержание сделало Скоблина главным подозреваемым, и поэтому генерал Кусонский и адмирал Кедров вызвали его в канцелярию РОВСа. Скоблин, не подозревая о существовании записки Миллера, смело отправился на Рю дю Колизе, где находилась канцелярия союза. Ответив на вопросы Кедрова и Кусонского, он собрался идти вместе с ними в полицию и заявить об исчезновении Миллера. Однако, воспользовавшись замешательством присутствовавших, он незаметно вышел из канцелярии и бежал. Отсутствие предателя было обнаружено Кусонским и Кедровым только на улице.
Французская полиция начала розыск генералов Миллера и Скоблина, но все было тщетно. Похищенный Миллер на борту советского судна «Мария Ульянова» плыл в СССР, а Скоблин с помощью советских спецслужб скрывался в Париже. Позже генерал Скоблин с помощью резидента советской разведки в Испании Орлова перебрался в Мадрид, воспользовавшись нанятым специально для него самолетом. В руки французского правосудия попала лишь Надежда Плевицкая, пытавшаяся обеспечить алиби своему мужу.
Преемником генерала Миллера на посту руководителя РОВСа стал генерал-лейтенант Ф.Ф. Абрамов. Как и предыдущий глава союза, он решительно выступал за помощь армии Франко, но начавшийся новый внутренний кризис в союзе уже не позволил русской военной эмиграции продолжать активно и организованно участвовать в испанских событиях.
В конце 1937 г. в преддверии 200‑го юбилейного номера «Часового» его редакция в ответ на многочисленные поздравительные письма обратилась к читателям с просьбой переводить деньги на «цель особенно дорогую нашему журналу, в Фонд Русских Воинов, сражающихся в рядах армии генерала Франко». Уже в начале января 1938 г. в этот фонд поступила сумма, эквивалентная 7000 бельгийских франков[211].
В первой половине 1938 г. также при участии В.В. Орехова в Брюсселе был образован Комитет помощи русским воинам в национальной Испании и их семьям. В его состав вошли супруги известных эмигрантских деятелей – графиня Е.В. Апраксина, С.А. Архангельская, Г.И. Беккер, А.Р. Варнек, Е.С. Гартман, М.М. Иванова, М.В.
