Яков Киселев - Чекисты рассказывают. Книга 7-я
— Вероятно, тем, что я был специалистом по связи.
— И только?
— Ничем другим объяснить не могу. Немцы вообще считали, что если сдался в плен, то обязан на них работать. Разведчики им нужны, в первую очередь специалисты по связи.
— Но немцы ведь не дураки. Их доверие нужно заслужить. Я знаю, что для проверки своих разведчиков они поручают им участвовать в карательных акциях против партизан, зачисляют на службу в полицию. Какие задания поручали вам?
— Таких заданий ни я, ни мой напарник не получали. Но было другое. Этой зимой нас перебросили в распоряжение штаба гитлеровской разведки во Ржеве. Предполагалось, что Ржев будет сдан, а нас хотели оставить там с рацией... Немцы посылали нас под видом военнопленных к местным жителям. Мы посетили семь квартир, доложили, что ничего подозрительного не заметили. С таким же заданием нас направили в ржевский лагерь военнопленных. Еще нам поручали дежурить на радиостанции — прослушивать радиопередачи советских войск.
— Ладно, Феденко. Хорошо, что вы все же опомнились, нашли в себе мужество явиться с повинной. За это многое простится, хотя, может быть, и не все. Надеюсь, урок пойдет на пользу. А сейчас расскажите подробно, какие вы получали задания и инструкции.
— Нам было поручено обследовать расположение воинских частей Красной Армии в районе Селижарово и выяснить, есть ли резервы в этом районе, особенно танковые. Каково состояние дорог, их проходимость и ширина, происходит ли выгрузка войск в Селижарово, много ли их и какие именно, какова интенсивность движения по железной дороге Торжок — Кувшиново — Селижарово. Где выгружаются войска, как далеко продвигаются на запад...
Жуков подозвал Феденко к себе, подвел к карте, лежавшей на столе:
— Покажите маршрут, по которому должны были пройти.
И стал терпеливо расспрашивать, стараясь выяснить, почему абвер заинтересовался именно этим, а не каким-то другим населенным пунктом.
Феденко подробно отвечал.
— На сколько дней было рассчитано ваше задание? — спросил командующий.
— На десять.
— А потом?
— Потом на этом участке должно начаться наступление немецких войск.
— Стоп, стоп, — поднял руку Жуков. — Когда, где, кем, в какой форме и в связи с чем это было сказано?
— Так инструктировал нас перед отправкой на задание майор Альбрехт. Сказано было следующее: «Вы должны обязательно уложиться в срок, так как немецкое командование в районе Ржев — Селижарово готовит наступление своих войск. Возможно, мы успеем застать вас на месте еще до того, как вы перейдете линию фронта».
— Где намечался ваш переход?
— В районе Ржева.
Задав еще несколько вопросов, командующий отпустил Феденко и приказал ввести Дьякова.
Коренастая, крепкая фигура Дьякова, его бравый, спокойный вид и явно выраженное любопытство при виде знаков высшего генеральского ранга, как мне показалось, произвели на Жукова неплохое впечатление. Неспешно осмотрев его с ног до головы, он улыбнулся, спросил:
— Ну что, солдат, вырвался из вражеского логова?
— Так точно, товарищ генерал, — отрапортовал Дьяков, смутившись, что назвал его товарищем.
— Правильно сделал, что вырвался, хотя способ, должен заметить, крайне рискованный. Ведь немцы, прежде чем забросить сюда, могли в порядке испытания заставить вас обагрить руки кровью товарищей. А такое пятно уже ничем не смоешь. Родина не простит. Хорошо, что все сошло благополучно.
Ответы Дьякова подтверждали все, что сказал Феденко, но были более обстоятельными. Он рассказывал, что немцы, как ему пришлось не раз слышать от них, готовятся взять реванш за зимнее поражение на Западном фронте. Наступление начнется, как только закончится разлив рек и просохнут дороги, чтобы можно было использовать танки.
— Теперь поподробнее, что видели на территории противника, — сказал Жуков, раскрывая блокнот. — Передвижение войск, где и какие укрепления, аэродромы...
Дьяков ответил. Жуков записал все в блокнот. Разговор в общей сложности занял более двух часов.
— Ну что ж, товарищи, давайте подбивать бабки, — сказал Жуков, когда мы снова остались втроем. Он потер виски, провел ладонями по красным от постоянного недосыпания векам, тряхнул головой, прогоняя сон и усталость, и сказал:
— Жаль, конечно, что этих людей не было у нас несколько раньше, когда мы планировали операцию по разгрому ржевско-вяземской группировки немцев. Большая была бы польза... Ну а сейчас на этом участке такая обстановка, когда передавать противнику любую дезинформацию мне представляется затруднительным.
Жуков подошел к стене, отодвинул портьеру — за ней оказалась большая карта.
— Вот, смотрите: в образовавшемся здесь «аппендиксе» сосредоточены довольно солидные силы немцев. О наступлении они пока не помышляют и вряд ли отважатся в ближайшее время. То, что нам сейчас рассказали агенты насчет подготовки к наступлению, я склонен рассматривать лишь как тактический ход со стороны абвера, цель которого подбодрить их. Мы в свою очередь тоже вынуждены перейти к обороне — чтобы наступать, нужны силы, а чтобы их накопить, требуется время. В этой ситуации демонстрировать ложное сосредоточение наших войск, а самим наносить удар в другом месте мы пока не можем. Не готовы к этому. Вот если б удлинить срок пребывания агентов, тогда другое дело. Кстати, а нельзя ли это сделать? Давайте-ка их спросим.
Дьякова снова ввели в кабинет.
— Вы сказали, что ваше задание рассчитано на десять дней. Так? — спросил Жуков.
— Совершенно верно.
— А если бы пришлось задержаться дольше? Такой вариант не обсуждался?
— Нет. Было сказано, чтобы мы уложились именно в этот срок. Из этого расчета нам выдали и продовольствие.
— Сколько же дней осталось?
— Самое большое — неделя.
— Хорошо, можете идти.
Когда за Дьяковым закрылась дверь кабинета, командующий подошел к стене, задвинул портьеру, закрыв карту, и сказал:
— Да, видимо, ничего не получится, а жаль! Впрочем, будем надеяться, что это не последняя возможность. Думается, все еще впереди. А за визит спасибо. Надеюсь, что помощь чекистов фронту всегда будет оставаться на должном уровне.
Мы вышли на улицу. Было очень тихо, начинался рассвет. На дне оврага виднелась вода, там, очевидно, протекал ручей или небольшая речушка. Постояли несколько минут на воздухе и пошли к машинам. Мозов и агенты были уже там.
Помню, прежде чем сесть в машину, я еще раз посмотрел на домик с мезонином, которому в годину тяжелейших для Отчизны испытаний было суждено стать кабинетом и квартирой выдающегося советского полководца. Хотелось запомнить все.
Бессонная ночь давала о себе знать. Клонило ко сну. Но, как только я закрывал глаза, передо мной снова возникало усталое волевое лицо Жукова, красные веки, рука движется по разрисованной цветными карандашами карте. Энергичный жест, твердый голос человека, привыкшего одолевать любые трудности...
Таким я и запомнил его.
Потом нам не раз приходилось использовать гитлеровских агентов для дезинформации противника, и нет-нет да приходило мне на память напутственное слово Жукова: «Будем надеяться, что это не последняя возможность. Думается, все еще впереди». Так оно и оказалось.
Николай ЕРМОЛЕНКО
КАПИТАН ПОТЕМКИН КОМЕНДАНТ ЗАКОПАНЕ
В 1944 году победоносная Красная Армия выбросила врага за границы Советского Союза. Очистив от гитлеровских захватчиков территорию своей Родины, советские люди, верные интернациональному долгу, протянули руку бескорыстной братской помощи народам, томившимся под немецко-фашистским игом.
На территории Польши и Чехословакии действовал отряд, сформированный НКГБ УССР 31 июля 1944 года в г. Ровно и получивший имя легендарного героя гражданской войны Н. Щорса. В его состав вошли восемьдесят бойцов и командиров. В большинстве своем они уже успели повоевать на оккупированной фашистами территории. Командиром отряда был назначен капитан Потемкин — Владимир Семенович Мацнев.
Отряд действовал успешно: в центр поступала ценная развединформация, летели под откос эшелоны с живой силой и техникой врага, рушились шоссейные и железнодорожные мосты. Но есть на боевом счету щорсовцев особо памятная и почетная операция. Это — захват городов Закопане и Поронино, спасение дорогого для человечества дома, где в 1913—1914 годах жили и работали В. И. Ленин и Н. К. Крупская.
...За окном домика, затерявшегося среди Словацких Высоких Татр, бушевала декабрьская вьюга. Радистки партизанского отряда им. Щорса Лена Киселева и Рая Калугина готовились к очередному сеансу связи с Большой землей. И вот в эфире раздались знакомые позывные... Через некоторое время на стол командира легла радиограмма:
«Потемкину. Связи наступательными операциями Красной Армии направлении Новы Тарг отряду необходимо передислоцироваться Польшу. Организовать сбор развединформации о противнике: численности гарнизонов, строительстве оборонительных укреплений. Парализовать его движение на железнодорожных и шоссейных магистралях. Скалов».
