Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг. - Дмитрий Юрьевич Пучков
Нет сомнений, что части Ланна и Мюрата были утомлены долгим отчаянным боем, и прибытие даже небольшого австрийского резерва сыграло значительную роль. Кроме того, Мюрат и Ланн слышали далеко позади себя справа грохот пушек. Они решили, что следует проявить осторожность: «Желанием Его Императорского Высочества [Мюрата. – Примеч. авт.] было продолжать преследование противника и захватить высоты Раусница и Аустерлица, куда он отступил, – написано в рапорте, составленном в штабе Мюрата. – Но на правом крыле все так же продолжался бой. Принц, не имея новостей… опасаясь, что Его Величеству могут потребоваться его войска, решил прекратить движение вперед, чтобы не удаляться от главных сил еще более. Было приказано остановить марш, чтобы в случае чего послать подкрепление Его Величеству»[897].
Примерно в 16:30 огонь прекратился по всей линии войск Мюрата и Багратиона. Отрядам дивизии Кафарелли, которые продвинулись за Раусницкий ручей, было приказано вернуться обратно. Французские войска остановились в результате поперек шоссе примерно в 2 км впереди Позоржицкой почты. Их левый фланг стоял немного западнее Коваловица, а правый фланг располагался вдоль Раусницкого ручья перед Голубицем.
Сокольниц, Ауэзд и Зачан. 13:30–16:30
В то время как войска Наполеона громили центр и оттесняли правый фланг союзников, южное крыло русско-австрийской армии продолжало оставаться недвижимым в районе Тельница и Сокольница. Войска не двигались ни назад, ни вперед. Генерал Буксгевден, командующий обходящей группировкой, находился на небольшом холме к юго-востоку от Сокольница, а войска первой колонны стояли еще южнее. Генерал Ланжерон язвительно написал о своем непосредственном командире: «Гордый своим небольшим успехом в Тельнице, он, надувшись от сознания своей важности, неподвижно стоял на холме и не отдавал ни одного приказа. Его лицо было малинового цвета [по причине опьянения. – Примеч. авт.], и было такое впечатление, что он не понимает, что происходит вокруг. Я сообщил ему то, что произошло в Працене – что нас обошли и что мы окружены врагом. Он мне грубо ответил: “Генерал, вы везде видите врагов”. Тогда я ему малопочтительно ответил: “А вы уже в таком состоянии, что их не видите нигде!”»[898]
Факт нетрезвого состояния Буксгевдена невозможно проверить. Необходимо отметить, что между Ланжероном и Буксгевденом сложились более чем плохие отношения и в своем рапорте главнокомандующему Буксгевден также нашел слова, чтобы ответить Ланжерону: «Граф Ланжерон известен мне был еще штаб-офицером. Я знал его весьма храбрым и здесь недостатка в отважности присвоить ему не могу. Но разность быть в сражении яко штаб-офицеру и яко генералу. Здесь, кроме личной храбрости и теории, потребны опыты, образующие нужной командующему характер и присутствие духа»[899].
Тем не менее совершенно очевидна пассивность и нерешительность командующего обходящей группировкой. Буксгевден получил от Кутузова приказ отступать в направлении Ауэзда и Гостерадека еще до полудня, однако по непонятным причинам он более двух часов простоял без дела, а главнокомандующий не проверил выполнение своего распоряжения.
В то время как войска союзников стояли в нерешительности, французские дивизии предприняли энергичное наступление. Дивизия Сент-Илера двинулась на Сокольниц и Замок в тыл Пржибышевскому и Ланжерону, а дивизия Вандамма начала перемещаться в сторону Ауэзда с целью отрезать путь отступления первой колонне. Едва Сент-Илер начал свой марш, как навстречу ему попался Курский полк, который Ланжерон направил на помощь бригаде Каменского. Два русских батальона оказались один на один с французскими колоннами, идущими со всех сторон, так как в это время с севера подходила бригада Левавассера, а позади Сент-Илера шла драгунская дивизия Буайе. Сам Ланжерон так описал произошедшее: «Два батальона Курского полка, отправленные мною на помощь графу Каменскому, не нашли его уже на Праценских высотах и даже не успели туда дойти… в одну минуту они были окружены, рассеяны, изрублены кавалерией, расстреляны артиллерией, одну половину потеряли убитыми, а другая была взята в плен. Орудия и знамена были взяты противником»[900].
После этой короткой схватки Сент-Илер продолжил свое движение на Сокольниц на помощь Фриану. Генерал Фриан со своей стороны не просто проявил мужество и стойкость в обороне, но и действовал с максимальной инициативой. Как только он понял, что противостоявшие ему войска обойдены с тыла, он тотчас, несмотря на численное превосходство неприятеля, перешел в наступление на Сокольниц и Замок. В результате колонна Пржибышевского оказалась скованной боем и не могла оторваться от наседавших французских полков. Над 3-й колонной нависла угроза полного окружения. Напрасно Пржибышевский послал адъютантов к Буксгевдену и Кутузову, чтобы сообщить им о своем положении и договориться о совместных действиях, – ни один адъютант не доскакал даже до Ланжерона, не говоря уже о Кутузове.
Войска Пржибышевского занимали к этому времени оба берега Гольдбаха в районе Замка. На западном берегу стоял генерал-майор Штрик с четырьмя полками (Бутырский полк, 7-й егерский, Галицкий, два батальона Нарвского), на восточном – генерал Вимпфен с оставшимися батальонами (Азовский полк, Подольский и один батальон Нарвского). Часть русских войск укрепилась непосредственно в Замке. Кроме этого, вместе с войсками Пржибышевского оказалась отрезанной часть 2-й колонны – Пермский полк и один батальон Курского полка, стоявшие южнее Сокольница. Только 8-й егерский и Выборгский мушкетерский сумели вовремя отступить и продвигались к Ауэзду.
Таким образом, вокруг Сокольница и Замка сгрудилось 22 русских батальона. Это были очень значительные силы. Если бы командование осуществлялось четко, вполне можно было, прикрыв тыл небольшим отрядом, кинуться навстречу полкам Сент-Илера (у которого было только 10 батальонов), отбросить их и прорваться из окружения. Однако русские генералы, судя по всему, совсем потеряли голову и лишь пассивно оборонялись.
Войска Сент-Илера перешли в решительную атаку. В центре, прямо на Замок, двинулась бригада Тьебо, правее – бригада Морана, левее – бригада Варэ, с севера, отрезая последний путь к отступлению, шла бригада Левавассера из дивизии Леграна. Наконец, на помощь им прибыла 3-я драгунская дивизия под командованием генерала Буайе. В тот момент, когда французская пехота
