Алина Ребель - Евреи в России: самые влиятельные и богатые
Державин, собственно, ничего другого и не мог сказать, ведь именно Сперанский в комитете противостоял юдофобским идеям. С его точки зрения, евреям надо давать образование и возможность полноценно участвовать в развитии промышленности и торговли на пользу Отечества. «Как можно меньше запретов и как можно больше свободы!» – так формулировал реформатор то, какой должна была быть политика по отношению к евреям. Он, водивший дружбу с одним из лучших представителей еврейского народа, и не мог считать иначе.
«Сперанский действительно состоял в близких отношениях к Перетцу… – пишет биограф академика М. А. Корф. – Всего вероятнее, что наш государственный человек поддерживал эту связь потому более, что в огромных финансовых знаниях Перетца он почерпал те практические сведения, которых и по воспитанию, и по кругу своей деятельности не мог сам иметь. Впрочем, связь с Перетцем… славившимся своим коммерческим умом, ни для кого не могла быть зазорною».
Именно финансовые таланты Перетца и его государственное мышление помогли иудею не только завоевать доброе отношение Сперанского, но и его доверие в делах государственных. Финансовая реформа 1810–1812 гг., которая принесла Сперанскому славу, а России – обновление экономики, судя по некоторым свидетельствам, была во многом результатом совместных размышлений русского реформатора и еврейского финансиста. Опала Сперанского ознаменовала начало конца и для самого Перетца. Во время войны 1812 г. искренне преданный Российской империи Перетц вложил все свое состояние в организацию снабжения русской армии, повторив ошибку, совершенную Ноткиным. Казна долгов не возвращает, и Перетц вынужден объявить себя банкротом. Его имущество было распродано за полтора 1,5 млн рублей, государство осталось должно ему 4 млн, которые уже никогда не вернет.
Дом А. Перетца в Петербурге
В 1813 г. Перетц разочарован и сломлен. После вышедшего в 1804 г. Положения о евреях, в котором преобладали, несмотря на все старания его и Сперанского, драконовские меры, надежды на эмансипацию евреев в России не осталось. Разочарован Перетц и в Российском государстве, которое его разорило и отвергло своего лучшего реформатора Сперанского.
Он принял лютеранство, чтобы жениться на девице Королине де Ломбор, в которую, судя по всему, страстно влюбился. Впоследствии от этого брака на свет появились четверо сыновей и пять дочерей. Фактом своего крещения Перетц порвал с соплеменниками, которые не простили ему такого предательства. Для них Перетц был заступником, мудрецом, гордостью. Крещение лишило Перетца поддержки бывших учителей и соратников. Единственный, кто не отвернулся от финансиста после его крещения, – бывший тесть Иошуа Цейтлин. Он упомянул зятя в своем завещании и дал ему право выкупить свое поместье «Устье», которое стало к тому времени центром еврейского просвещения.
Однако наследства бывшего тестя явно недостаточно. Известно, что в последние годы жизни Перетц нищенствовал. В письме своему родственнику по первой жене Соломону Цейтлину в 1822 г. Перетц жаловался: «Мои дела в ужасном состоянии, и я ни на кого не могу положиться, кроме нашего небесного Отца, который дает пропитание каждому и всем нам. Надеюсь, что Он не оставит меня на посмеяние моим врагам». Однако больше никаких упоминаний о некогда одном из самых знаменитых евреев Петербурга нет. Скорее всего, Перетц умер в Петербурге в начале 30-х гг. XIX в.
Штиглицы: великий род финансистов и меценатов
Штиглиц – одна из самых знаменитых еврейских фамилий конца XVIII – середины XIX вв. в экономической жизни России. Основателем династии считается придворный еврей князя Вальдекского Лазарус Штиглиц, который был женат на еврейке Фредерике Луизе (урожденной Маркус). Мы потому указываем национальность родителей знаменитых Штиглицев, что существует тенденция в средствах массовой информации именовать Штиглицев немцами. На самом деле семья была еврейская.
Все шестеро сыновей Лазаруса получили прекрасное образование. Известность приобрели в России братья Людвиг, Бернард и Николай, которые в конце XVIII в. переселились сюда из городка Арольсен княжества Вальдек (Западная Германия).
Николай Штиглиц
Поначалу оба брата на юге империи занимались винными откупами. Кроме того, Николай вместе с Абрамом Перетцем, как мы уже рассказывали, вел соляную добычу, которую пришлось свернуть, поскольку Сенат посчитал такие откупы монополией. Благодаря винным откупам, Николай Штиглиц получил в 1801 г. чин коллежского асессора «за бытие им при торгах о винном откупе». Тогда он и перебрался в Петербург, где устроил торговый дом.
Во время войны с Наполеоном Николай Штиглиц занимался поставкой продовольствия для русской армии, за что пожалован императором Александром I дворянским званием. Штиглица высоко ценят при дворе. Об этом можно судить по тому, что в 1809 г. император Александр I перевел при его посредничестве за границу наличные на только ему известные расходы (около 13 млн рублей). В 1817 г. его назначают директором Генеральной комиссии погашения долгов, которая пытается залатать дыры, оставленные в российском бюджете разорительной войной, путем заключения займов за границей. Министр финансов Евгений Канкрин отмечал, что усердие и труды Штиглица «способствовали к успешному ходу первых наших займов и ускорили достижение цели правительства в одной из важнейших финансовых операций». В 1818 г. Николай Штиглиц получил чин надворного советника, ав 1819 г. – орден Владимира IV степени.
К сожалению, прямых наследников у Николая не было, поэтому он вынужден был просить царя, чтобы братья могли после его смерти распоряжаться его поместьем и пользоваться заслуженными им привилегиями. В 1829 г., когда Николая не стало, его место занял Людвиг Штиглиц, получив в наследство 100 тысяч десятин земли (более 100 тысяч га) с заводами овец испанской породы.
Людвиг Штиглиц
Интересно то, что именно Людвиг вошел в историю российского предпринимательства как одаренный бизнесмен и финансист. А ведь началось все с того, что Николай выписал к себе в Россию младшего брата, ссудил ему 100 000 рублей и ввел его в деловой мир Санкт-Петербурга. Дела у Людвига пошли плохо, но Николай снова подставил спину. И не прогадал.
«Людвиг Штиглиц оказался предпринимателем от Бога и самым удачливым из братьев, – пишет историк Лев Бердников. – Свойственные ему сметливость, оборотистость и точный расчет вкупе с самообладанием и железной выдержкой определили его надежный и быстрый коммерческий успех. Кроме того (это отмечали даже его недруги), Людвига отличали трудолюбие и непоколебимая честность, ставшая своего рода визитной карточкой его банкирского дома».
Людвиг Штиглиц
Дела у Людвига шли неплохо. Была у него в Одессе своя контора, оборот внешней торговли которой составлял 24 млн рублей, в 1834 г. оборот вырос до 32 млн рублей, в 1838 – до 55 млн рублей.
Другое предприятие Людвига Штиглица «Штиглиц и K°» располагалось в Петербурге на Английской набережной. Торговый дом Штиглица занимался экспортом и импортом. Из России вывозилось за границу зерно и лес, а сюда ввозились разные дефицитные товары. Когда в 1806 г. Россия в числе других стран объявила Англии континентальную блокаду, многие экспортеры пострадали. Кроме Штиглица, пользовавшегося особым императорским расположением.
«Официальная российская власть закрывала глаза на действия некоторых крупных торговцев, имевших связи при дворе. К последним относился и Людвиг Штиглиц, часто в качестве личного одолжения ссужавший наличными деньгами высокопоставленных российских чиновников, – пишет историк Дмитрий Корнейчук. – Корабли торгового дома, нагруженные российским зерном, продолжали курсировать в сторону Британских островов, возвращаясь обратно с традиционной английской продукцией (сукно, чай)».
Александр I издал манифест, запрещающий иностранцам состоять в купеческой гильдии (1807 г.). И тогда Штиглиц решил вступить в «вечное Российской державы подданство». Людвига вообще сложно было назвать преданным сыном своего народа. В какой-то момент ему стало понятно, что иудейское вероисповедание мешает в осуществлении некоторых его планов. Тогда Штиглиц принял лютеранство (1812 г.) и женился на христианке Ангелике Готшальк-Дюссельдорф.
Уже к 20-м гг. XIX в. Людвиг Штиглиц считался одним из самых влиятельных лиц на Петербургской бирже. Но главным достижением Штиглица стало место личного банкира императора Александра I. До него это место занимал резкий и вспыльчивый барон Александр Франц Ралль, который по неудачному стечению обстоятельств в 1817 г. разорился, а «все торговое сословие указало на Штиглица, как на достойного занять первенство на Петербургской бирже». Штиглиц оказался ценнейшим приобретением российского двора. Его честность в делах помогала в работе по иностранным займам. Ежегодно государство вынуждено занимать около 120 млн рублей, чтобы покрывать расходы на реформы и просто подлатывать дыры в бюджете, оставшиеся после войны с Наполеоном. Штиглицу удалось взять под минимальный процент 230 млн, чтобы заполнить очевидную брешь в бюджете страны. Банкирские дома ведущих европейских столиц быстро убедились в надежности российского партнера и готовы ссужать ему деньги буквально под честное слово. Тем самым Штиглиц заслужил благорасположение даже такого юдофоба, как Николай I. И по случаю его коронации за оказание правительству услуг и усердие к распространению торговли Людвига пожаловали титулом барона Российской империи, а в 1831 г. даровали диплом и герб.
