Алина Ребель - Евреи в России: самые влиятельные и богатые
Штиглиц не просто умел удовлетворить прихоти двора, он действительно был очень честным банкиром: «В отличие от иностранных банкирских контор и отечественных ростовщиков, брал самые умеренные проценты за кредиты (10–12 % вместо традиционных 30–40 %)» (Лев Бердников).
«Вексель Штиглица являлся как бы его наличными деньгами, а слово ценилось выше векселя», – писала «Северная пчела» в 1843 г. Среди клиентов банка «Штиглиц и K°» обнаруживались самые влиятельные люди эпохи: граф Александр Аракчеев, сенатор Николай Новосильцев, граф Павел Киселев.
Штиглиц, однако, не только банкир. Он активно развивал свою финансовую империю в самых разных направлениях – от промышленности до совершенно нового для России страхового бизнеса. В 1827 г. он создал первое в России страховое предприятие: Первое страховое от огня общество («Санкт-Петербургский феникс»), которое возглавлял до конца своих дней.
В 1830 г. открыл одну из крупнейших в стране бумагопрядильных фабрик (Невская мануфактура в Петербурге), а чуть позднее еще одну – Екатерингофскую.
При активном участии Людвига Штиглица в 1830 г. было образовано Общество акционеров для постоянного сообщения между Петербургом и Любеком – первая в России пароходная компания.
По его инициативе в Нарве было основано Общество Нарвской суконной мануфактуры (вместе с ним в Обществе состояли министр иностранных дел граф Карл Нессельроде и шеф жандармов граф Александр Бенкендорф), а потом построен и мост через Нарву.
Включается Штиглиц и в строительство железных дорог. При содействии его банка был получен внешний российский государственный заем на 50 млн рублей на строительство дороги из Петербурга в Москву.
Не чужда была Штиглицу и благотворительность – он жертвовал огромные суммы на содержание двух училищ в Петербурге – Коммерческого и Торгово-мореплавательного. На строительство трехэтажного каменного здания с церковью он предоставил Коммерческому училищу 20 000 рублей.
«За труды и усердие на пользу отечественной торговли и промышленности» барон был удостоен орденов Анны II степени (1831) и Владимира III степени (1836), а в 1839 г. вписан в дворянскую родословную книгу Санкт-Петербургской губернии. Также получал медали на международных выставках.
В смерти Людвиг Штиглиц оказался так же стремителен, как и в финансовых достижениях. 6 марта 1843 г. в возрасте 65 лет один из известнейших финансистов России умер от удара. В день его похорон в знак траура была закрыта Петербургская биржа – случай беспрецедентный. На церемонии прощания присутствовали иностранные послы, министры, видные военные и гражданские чиновники, российское купечество. Улицы были полны – петербуржцы пришли попрощаться с талантливым финансистом и щедрым меценатом.
Людвиг Штиглиц оставил свое огромное состояние (точной суммы никто не знает, указывают от 14 до 30 млн рублей) и титул единственному своему сыну Александру. «Намерен ли ты продолжать торговое дело, это от тебя зависит, – написал Людвиг Штиглиц, обращаясь к сыну. –
Я на твоем месте посвятил бы себя занятиям различными фабриками, имениями, учениями, путешествиям и прочему».
Александр Штиглиц
Получив образование в Дерптском университете, Александр Штиглиц планировал посвятить себя наукам и искусству.
Барон Александр фон Штиглиц
Однако долг и государь (Николай I высказывался с сожалением о возможном закрытии такого крупного финансового инструмента, как банкирский дом Штиглица) принудили его возглавить торговый дом «Штиглиц и K°». Размышлять долго было некогда: началось строительство Николаевской железной дороги, которая снова потребовала финансовых вливаний. На этот раз уже Александр Людвигович Штиглиц за семь лет получает шесть(!) займов под 4 % с 1843 по 1850 гг.
В 1846 г. столичное биржевое купечество впервые выбрало его на должность председателя Биржевого комитета Санкт-Петербурга (в сущности, правления Санкт-Петербургской биржей). Он будет возглавлять ее бессменно до 1860 г. А с 1848 г. Александр Людвигович – член Коммерческого совета Министерства финансов. Даже во время Крымской войны, когда Россия стремительно теряла миллионы на глазах у всего мира, Штиглицу удалось добиться для страны займов под щадящие 5,5 %. В самый разгар Крымской войны за услуги, оказанные Отечеству, барон получил чин статского советника, а вскоре стал действительным статским советником.
«Имя его пользуется такой же всемирной известностью, как и имя Ротшильда, – писал в 1859 г. „Вестник промышленности“, – с векселями его, с чистыми деньгами можно было объехать всю Европу, побывать в Америке и Азии». Удивлял Штиглиц современников и нежеланием хранить свои сбережения в зарубежных банках, чтобы обезопасить себя от рисков нестабильной российской экономики. «Мой отец и я заработали свое состояние в России, – говорил Александр Людвигович. – И я готов потерять с ней все свое состояние, если она окажется несостоятельной».
На тот момент «Штиглиц и K°» – крупнейший частный банк страны, и именно Штиглицу предстояло поспособствовать появлению акционерных коммерческих банков в России позднее (в 60–70-е гг.). Многие министры и вельможи последовали примеру Штиглица и держали свои капиталы в России – собственно, в банке Штиглица. Он был банкиром самых видных деятелей николаевской эпохи – князей Орлова и Меншикова, графа Нессельроде и пр.
Не обошлось, конечно, без перегибов. Невероятный уставной капитал «Штиглиц и K°» и влияние личности Александра Штиглица сделали его, в сущности, главным фактором, определяющим положение дел на рынке. Современники утверждали, что на Петербургской бирже вексельные курсы начинали котироваться, когда туда приходил барон, в его отсутствие биржа замирала. Все переводы за границу проводились только через те банкирские дома, которые Штиглиц одобрял, и по курсу, который он назначал.
«Штиглиц и K°» был и торговым домом – компания закупала за границей громадные партии хлопка, продавала европейским клиентам традиционные товары российского экспорта – сало, лес, пеньку.
Впрочем, завещание папеньки Александр Людвигович не позабыл и вложил значительные средства в развитие промышленного производства. Он купил в 1845 г. разорившиеся фабрики Общества Нарвских мануфактур и основал в Нарве суконную и льнопрядильную фабрики, а позже построил поселок для рабочих, школу технического рисования. Там же вскоре возведены и усадьба с церковью, ставшей усыпальницей для него и членов его семьи.
Церковь во имя Святой Троицы (Ивангород)
Он был одним из учредителей Московского купеческого банка, владел металлургическими заводами, золотыми приисками. В 1857 г. Штиглиц выступил в качестве учредителя Главного общества российских железных дорог, которые должны были связать земледельческие районы России с Петербургом, Москвой, Варшавой и побережьями Балтийского и Черного морей. Тогда же на его деньги была построена железная дорога в Петергоф с веткой на Красное Село, за что Штиглиц был награжден орденом Св. Станислава I степени.
Главное общество российских железных дорог основано 28 января 1857 г. Его цель – в течение десяти лет построить сеть железных дорог протяженностью около 4000 верст (4267 км), а потом 85 лет осуществлять их содержание с условием, что по истечении этого срока вся построенная сеть должна вернуться бесплатно в собственность государства. Учредителями общества были банкирский дом «Штиглиц и K°», варшавский банкир Семен Френкель, лондонские банкиры «Братья Беринг и K°»; парижские банкиры «Готтингер и K°», Б. Л. Фульд и Фульд-Оппенгейм, амстердамские банкиры «Гопе и K°», берлинские банкиры «Мендельсон и K°», французские железнодорожные деятели братья Перейра. Основной капитал общества определялся по уставу в 275 млн рублей серебром и должен был образоваться выпуском акций и облигаций. При учреждении общества было выпущено 600 000 акций на сумму 75 млн рублей, каждая стоимостью 125 рублей. Акции разошлись мгновенно, однако денег не хватило. Через год последовал второй выпуск – 70 000 облигаций по 500 рублей каждая на сумму 85 млн рублей, но и этих денег оказалось мало.
Штиглиц в середине 60-х гг. переуступил свои акции в Главном обществе и удалился от строительства железных дорог. Общество накренилось довольно быстро – строительство велось неравномерно, денег не хватало. Однако барону Штиглицу было уже не до того. Начавшаяся из-за убытков во время Крымской войны рецессия пошатнула позиции банкирского дома барона. Плохо шли дела на бирже, в чем тут же обвинили Штиглица – вроде как плохо управлял. Казалось бы, репутация серьезно задета. В 1859 г. он отказался от поста председателя Биржевого комитета и от всех своих частных банковских интересов. Однако это не капитуляция. Напротив – акт высочайшей государственной ответственности. Александр Людвигович готовился возглавить Государственный банк – что несовместимо с его личной заинтересованностью в происходящих на рынке процессах.
