Игорь Бунич - «Гроза». Кровавые игры диктаторов
– Может, не нужно спешить, – предложил Гопкинс, – а дать парням в Лос-Аламосе завершить работу. Гитлер сделал нам бесценный подарок, разделив даже физику на еврейскую и арийскую.
– Нет, – сказал президент. – Гровс докладывал мне, что нельзя ожидать окончания работ ранее 1944 года. Будет поздно. Президент задумался, потом мечтательно произнес:
– Когда-то понадобился взрыв броненосца «Мэн» в Гаване, чтобы расшевелить среднего американца и заставить его потребовать у правительства объявления войны Испании. Именно благодаря той войне Америка была принята в клуб великих держав мира. Что же должно взорваться сейчас, чтобы наш добрый обыватель потребовал от правительства немедленно вступить в войну?
– Фрэнк, – засмеялся в ответ Гопкинс, – вы – верховный главнокомандующий. Дайте приказ нашим ребятам разбомбить какую-нибудь базу джапов в Индокитае. Насколько я их знаю, они тут же разбомбят в ответ что-нибудь у нас. И конгрессу не останется ничего другого, как санкционировать ваши действия – действия президента.
– Нет, – твердо сказал Рузвельт. – Ни в коем случае. Мы демократическая, миролюбивая страна. У нас должна быть безупречная репутация. Мы будем продолжать их злить. У Гитлера и японцев плохие нервы, они склонны к истерикам, и что-нибудь обязательно взорвется.
До ожидаемого президентом взрыва уже оставалось совсем немного —чуть более пяти месяцев.
В страшном взрыве, последовавшем в Перл-Харборе 7 декабря 1941 года, была окончательно погребена даже теоретическая возможность для Гитлера и его союзников выпутаться живыми из этой страшной войны.
18 июня из округов и фронтовых штабов сообщили, что к вечеру будет завершена подготовка театра военных действий к наступлению.
На всех участках границы начато разминирование мостов и проходов. Прямо на мостах развернуты спецотряды НКВД.
В штабах всех уровней кипит работа. На полковом уровне командиры пехотных и танковых батальонов получают новые карты сопредельных территорий с приказом: изучить их и подготовиться к получению конкретной боевой задачи.
Артиллеристы получают конкретные задачи и координаты для артподготовки. На аэродромах перед летчиками и штурманами выставлены вынутые, наконец, из сейфов снимки и схемы объектов бомбежки и штурмовки.
Вечером 18 июня были подняты по боевой тревоге и приведены в полную боевую готовность штабы объединений и соединений на всем фронте от Баренцева до Черного моря.
Войска начали выдвижение непосредственно в пограничную зону. Затем командующие приграничными округами и фронтами отдали приказ: привести уровень боевой готовности армий второго эшелона в уровень боевой готовности с войсками первого эшелона.
В тот же день на вакантное место начальника Управления ПВО Красной Армии был назначен генерал Воронов. Радисты, телефонисты, операторы телетайпов не отходили от своих аппаратов в штабах фронтов, округов, корпусов и дивизий, ожидая сигнала «Гроза».
Все, вплоть до командующих фронтами, спали на боевых постах, не раздеваясь, а лишь ослабив ремни. Никакого сигнала не было...
Поздно вечером находящемуся на ближней даче Сталину доложили, что к воротам дачной территории подъехала машина наркома внутренних дел, который просит принять его по вопросу чрезвычайной важности.
Берия был бледнее обычного и сильно нервничал.
Он доложил вождю, что обнаружен генерал, руководящий заговорщиками из Генерального штаба.
– Мерецков? – сразу же догадался вождь.
Берия скорбно кивнул головой.
Это был сюрприз! Бывший начальник Генерального штаба, один из главных разработчиков «Грозы»! На него замыкалась вся военная разведка, военные и военно-морские атташе во всех странах, все управление войсками, все стратегические планы и тактические разработки!
Глубокой ночью генерал армии Жуков был поднят с постели и вызван на дачу Сталина.
Узнав о предательстве Мерецкова, нынешний начальник Генерального штаба почувствовал себя плохо и тяжело опустился на стул, держась рукой за сердце.
Глаза товарища Сталина горели неземным пламенем.
Сначала хотели арестовать Мерецкова прямо сегодня на рассвете. Но сам Сталин и пришедший в себя Жуков сказали Берии, что этого делать не следует.
Слишком крупная фигура. Его арест и неизбежные слухи об этом могут на какое-то время дезорганизовать всю работу Генерального штаба. Нет! Мерецков должен просто исчезнуть. Поскольку он уже назначен главкомом Северо-Западного направления, то пусть не позднее 21 июня отправляется в Ленинград, Там его арестовать вместе со всеми сопровождающими и секретно этапировать обратно в Москву,
– Может быть, это какая-нибудь ошибка? – осмелился предположить Жуков.
– Разберемся, – заверил вождь. – Слишком много последнее время подобных «ошибок».
Тогда встал естественный вопрос: а кого послать главкомом направления на Северо-Запад?
– Ворошилова пошлите, – устало приказал Сталин, вспомнив единственного человека, которому еще можно было доверять в этой зловещей паутине измен и заговоров.
Утром 19 июня американская радиовещательная компания «Коламбия бродкастинг систем» передала сообщение, что Советский Союз в 15-и пунктах вдоль границы атаковал немецкие войска. Завязались ожесточенные бои. Видимо, кому-то в Америке стало совсем уж невтерпеж.
Вся мировая печать уже пишет о советско-германском конфликте, как о почти свершившемся факте. Общий тон международной печати подчеркивает, что у немцев очень мало шансов на успех, если начнется конфликт.
Зато «Правда» вышла с передовой, начисто опровергающей подобные измышления. Передовая называлась: «Летний отдых трудящихся».
Около 10 часов утра вдоль всей границы, которая теперь называлась границей с Германией, взревели моторы тысяч танков и бронетранспортеров вермахта,
Об этом было сразу же доложено товарищу Сталину, когда тот около часа дня прибыл в Кремль.
Вождь ограничился загадочной улыбкой, посасывая потухшую трубку. В приемной сидел Жданов с несколько растерянным лицом. Он только что прочел в «Правде» сообщение, что уехал в Сочи в отпуск для отдыха и лечения.
– Отдохни, – посоветовал Жданову Сталин, – подлечись, а к 1 июля возвращайся.
В последнее время от неумеренного курения и частого потребления спиртного у Жданова участились приступы астмы. Отдохнуть ему действительно было необходимо.
19 июня советские бомбардировщики, истребители и штурмовики начали перелет на полевые аэродромы у самой границы. Подчиняясь приказу наркома обороны, нарком ВМФ адмирал Кузнецов перевел все флоты и флотилии в оперативную готовность № 2, предупредив о переходе в ближайшие дни на полную боевую готовность № 1.
На железнодорожных станциях Польши и Восточной Пруссии стоят войсковые эшелоны. Вагоны с красными транспарантами: «Вир фарен геген Энглянд!» («Мы направляемся против Англии!»). Танки грузно въезжают на платформы. Это дивизии резерва. Они будут выгружены за линией Варшава-Радом и отправлены обратно на восток.
На стол Берии ложится осведомительная сводка секретного информатора, внедренного в американское посольство. Тот сообщает, что американская журналистка Алиса Леон-Моутся рассказывала всем, будто второй секретарь немецкого посольства, встретив ее, сказал буквально следующее: «Я сожалею, что дезинформировал вас, указав 17 июня в качестве даты вторжения. Нападение состоится 21 июня». Американская журналистка добавила: «Все уже устали предупреждать русских...»
– Поскорее бы они прекратили нас предупреждать, – раздраженно заметил Сталин, прочитав сообщение. – Голова уже идет кругом от их провокаций. Я даже не ожидал, что это примет такой размах! Вождь разволновался и разжег трубку, выпустив клуб дыма. На его столе лежат разведывательные сводки, только что принесенные генералом Голиковым: немцы начали погрузку войск в эшелоны.
– Пусть они своих друзей – англичан предупреждают, чтобы те к драке за свои собственные острова подготовились получше.
Вождь раздражен. Из головы не выходит предательство Мерецкова. Что этот подлец успел передать немцам о «Грозе»? Не сорвал бы всю операцию! Скорее нужно его взять и как следует допросить. Жуков успокаивает Сталина.
– Какой самый худший вариант? Немцы сами на нас нападут? У нас только на границе тройное превосходство по всем показателям. Мы их сразу остановим, окружим и уничтожим. И морально даже будет лучше. Все увидят, что на нас напали.
Сейчас все пограничные части вермахта приведены в движение и, судя по первым сводкам, уже поступающим по линии ГРУ, начали погрузку по меньшей мере трех дивизий в уходящие на запад эшелоны.
Сталин с усталым видом слушает начальника Генерального штаба, следя глазами за его бегающей по карте указке.
На столе у Сталина лежит «Правда» (за среду 18 июня). Синим карандашом подчеркнуто «Сообщение ТАСС».
