Константин Закутаев - Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Не отказавшись от чая и пряников, Белобровкин с двумя коллегами, присели за кухонный стол. В ходе чайной церемонии соседи, не удержавшись от привычного оперского зуда, поинтересовались успехами. Рябинин их сдержанно порадовал, сообщив, что их информация по Сейфулле подтвердилась — «дух» захомутан, правда, за другие грехи.
После этого калужане, с возросшим уважением посматривая на хозяев, заинтересовались методами работы. Вологжане не хотели растрачивать собранность перед выездом на мероприятие, к тому же у всех на задворках памяти держалась засечка про «Визирь», Катаева и блокпост. Только Бескудников не преминул поучить коллег уму-разуму. Однако, разошедшегося лектора, притормозил Рябинин, напомнив о приближении времени «Ч». И гости, и хозяева, закончив с чаепитием, вышли из помещения, на дорожку закурив.
— А чего это за таблички у вас на машинах? — Белобровкин показал на два оперских УАЗика, подготовленных к выезду.
Как обычно, на лобовых стеклах белели надписи «Грозсвязь» и «Грозэнерго».
— Оперативная смекалка, — отреагировал Бес, — вот у вас все тачки завешаны бронниками… колесо какое-то непонятное сбоку — сразу ясно или менты или вояки.
A y нас, почти гражданские, пока «духи» разбираются… мы уже тю-тю…
— Мы вот так вот по две машины и не гоняем, сегодня исключение… отчеты горят, — пыхнул сигаретой калужанин, — обычно, колоннами, а там пожирней «колеса» есть, плюс «прикрышка»… А вообще идея прикольная, сейчас тоже себе залепим.
— За авторские права занести не забудьте, — потряс Бес указательным пальцем, — а то есть тут некоторые…
— На обратном пути, — засмеялся Белобровкин и, подчинившись энергичным призывам, рассевшихся по местам штабистов, торопливо пожал всем операм руки, — Ну, пока…
* * *Блокпост 10:30
Саша так и не покинул Катаева и они вдвоем продолжали вести наблюдение. Воздух, до тридцатиградусной жары, ещё не прогрелся, однако все равно, пот, проступив по всему телу, изредка стартовал коротенькими ручейками.
Для Кости ношение сферы было делом непривычным и страдал он, большей частью, из-за этого. Приходилось периодически прислонять голову к бетону, чтобы шея хоть немного отдыхала. Саша, сосредоточенно глядя на дорогу, умудрялся травить короткие армейские байки, перемежая их с запросами обстановки у бойцов засады и подхода Андрея — Алексея из Моздока. Костя, в свою очередь, ещё раз более подробно пересказал причины перекрытия только одного блокпоста, коротко обрисовав ситуацию — «свои среди чужих, чужие среди своих». Изложил предполагаемую героическую биографию Тимура — Родиона, которого предстояло задерживать.
— Куда везём? — выслушав до конца, задал Саша вопрос. Глаза его нехорошо потемнели, — в «официалку»?
— Решение, как я тебе ещё вчера говорил пока не принято… — через силу ответил Костя.
Разговаривать со спецназом, у которого есть только черное и белое, на эту тему было сложно. Конечно, Саша прекрасно понимал, что захваченного «духа» придется информационно выпотрошить, но вот дальше у оперов решения не было. А у Саши было.
— Ну-ну…
На дороге, сквозь пыль, проступили очертания «девятки». Тонировка не позволяла разглядеть находящихся в салоне.
— Выход! — Саша катнул маску из-под сферы ровно до носогубной складки, став «Зорро» Костя раскатал полностью.
«Девятка», пройдя первый этап «змейки», остановилась. Из-за руля выскочил невысокий, плотный чеченец лет сорока, мельтеша документами. Костя принял левой рукой паспорт и пластиковые карточки, заглядывая водителю за спину, спросил:
— Следуете один?
— Нэт-нэт… С жэной… — он услужливо повел рукой к машине. Костя подошел к открытой дверце и заглянул в салон. Нагибаясь, он заметил за обочиной, торчком вставшие сквозь сорняки и кусты, маковки сфер. Саша стоял наискось, за опером, свесив автомат, в полуленивой позе. Однако, Костя знал цену этой лже-вальяжности. В салоне сидела пожилая женщина, испуганно хлопая глазами. Открыв вторую пассажирскую дверь, Костя больше никого не увидел.
— Багажник открыть? — хозяин был не новичок.
— Если возможно… — вежливо кивнул Костя.
Чеченец заслужил такого отношения. Багажник был пуст, лишь в углу ютилась котомка с гаечными ключами.
Вернув водителю документы, Костя и Саша ушли с дороги за плиту, освобождая проезд. Грибы касок, незаметно утонув, скрылись в зарослях. На посту опер и спецназовец вновь вперились в дорогу.
— Как вы в этих гирях ходите? — утирая влагу с висков, спросил Костя.
— У нас один деятель из контрактников умудрился, не снимая сферы, телку трахнуть, когда с учений на базу возвращались, — хохотнул Саша, — заволок в «бэху» и вперед… А ты всего пару часов таскаешь…
— Телку… — Костя аж прижмурился, — я бы трех в таких сомбреро изловчился… Третий месяц уже…
— Третий это не страшно, — скалил зубы Саша, — я, вот, через полгода приезжаю и как карбюратор мопедный…
— В смысле? — не понял Костя.
— Два такта и впрыск! — уже в голос заржал «Визирь».
Проемеявшись, Саша вгляделся вдаль:
— Вроде нет никого… Давай-ка освежимся…
Они поставили сферы на землю. Косте показалось, что за ушами воздушные шарики поднимают его голову. Саша, за несколько секунд, обернулся до БТРа и обратно, притащив две полтарашки» прохладной минералки. Костя, сделав несколько жадных глотков, по примеру спецназовца, вылил на голову с поллитра. Мурашками пробежали пузырьки по макушке, шее, ключицам, скользнув за шиворот.
— Всю не выливай, оставь, — Саша закрутил пробку и бросил бутылку в ноги, — сейчас башка просохнет за пару минут, пока тихо, маски напялим и дальше ждем…
Утерев, обритую наголо голову носовым платком, Костя натянул скатанную маску, стало гораздо комфортней.
— Пора… — Саша поднял с земли средство индивидуальной защиты. Вдали пылилось облачко приближающейся машины, — едет кто-то…
* * *ПВД 11:00
— Ну что надо собираться потихоньку, — сказал Ряби-нин, когда за калужанами захлопнулись ворота, — а вон и Лаврик чешет.
Из комендатуры по направлению к операм, с камерой в руках, шагал Саша Лавриков. Вид у майора был, как у бурлака, дотолкавшего баржу от Астрахани до Ярославля. В кабинете, очевидно, было душно и жарко.
— Саня вы всё? — не сходя с пандуса спросил его Ря-бинин.
— Ага, — кивнул тот, тяжело поднимаясь по ступенькам, — Анатольич просит собираться… ОМОН зовите, с рынка откричались, что плацдарм расчищен… можно ехать…
— А Поливаныч где? — поинтересовался Бес, пока Лавриков не скрылся в своей клетушке.
— Он и Анатольич Сейфуллу в комок переодевают… вас ждут…
— Я к Малдеру! — Бескудников спрыгнул с пандуса и побежал к омоновцам.
Остальные опера, толкаясь в узком проходе между мешков с песком, отправились обряжаться в броню, разгрузочные жилеты и оружие.
Гулкий отзвук недалекого взрыва влетел в пространство кубрика, заметавшись в поворотах и аппендиксах, когда оперативники заканчивали экипировку. Едино вскинулись друг на друга глазами и на секунду замерли. Ещё через секунду картинка распалась. Рябинин схватил, лежащую перед ним на койке, единственную на весь уголовный розыск, радиостанцию с «общим каналом» и принялся судорожно вертеть тумблер настройки.
— Бл, где-то рядом совсем… — растерянно, продолжая вслушиваться, пробормотал Долгов.
Кочур, закинув автомат за спину, убежал в дежурку. Не говоря больше ни слова, опера, всей массой, потянулись на выход. Рябинин шел последним, приложив рацию к уху. Около входа в комендатуру скученно толпились сотрудники Центра, из числа незадействованных в спецоперации. Из-за угла появились Бес и Малдер, полубегом направляющиеся к зданию комендатуры.
— Вовка что там?! — окликнул Малдера Рябинин. Омоновская «федеральная» радиостанция была мощнее оперской.
— Хер знает… — на ходу бросил тот, — подрыв… Вроде на Жуковке…
Опера, гуртом попрыгав с пандуса, торопливо пошли за ними.
Из дверей комендатуры вылетели, чуть не сбив Беса и Малдера с ног, Кочур с Поливановым.
— Калужских взорвали!!! — стеганул по замершим мозгам выкрик Кочура.
Поливанов, ухватив Гапасько за рукав, и, пресекая вопросы «где» и «как», прохрипел, сорвавшимся голосом:
— Ваня, машину!
Тот, не колеблясь, бросился к месту стоянки.
Малдер, заметив вышедших на угол своих бойцов, тоже закричал:
— На выезд! Машину!
Захрипела «федеральная» рация в руках Рябинина, но её никто не слушал — все сгрудились вокруг Поливанова, блочно выдававшего информацию:
— На Жуковке… Фугас… Километра полтора от нас… До блока не доехали… Одна машина проскочила, вторую… — он передохнув, сглотнул, — вроде все «двухсотые»… Просят помощи…
