Константин Закутаев - Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Обернувшийся Бескудников, не сразу понял, что протягивает ему Рябинин. Лишь взяв в руки обтянутую дермантином картонку, он внял причину бледности, далеко не трусливого мужика.
На козырьке, с двух сторон прихваченный скотчем, крепился лист бумаги с надписью «Грозэнерго».
— Бл… ь… — Бесу изменило присутствие духа, но чувство юмора не покинуло, — ребята, на его месте должен бытья…
— Посоветовали… — Рябинин уже по-другому рыск-нул глазами на недалёкие пятиэтажки, частные домишки и полотно дороги, — уходить надо…
— Я до Костяна дозваться не могу, — Бескудников щёлкнул по торчащей антенне из наплечного кармана, — не берет отсюда…
— Пойду по «общему» попробую, может на «Визирь» выйду, — Рябинин повернул в сторону оставленных машин, — а ты, давай, пацанов собери… и подтягивайся… уходить надо… — ещё раз повторил он, — уходить на хер…
* * *Блокпост 11:00
Ещё одна машина, остановленная для проверки, оказалась не той, которую с таким нетерпением, ожидали, изнывающие от жары, засевшие в пыльных зарослях бойцы спецназа. Костя и Саша вернулись на исходную.
Поток транспорта со стороны города заметно возрос. Скорее всего, это явилось следствием проводимой в городе «зачистки», парализовавшей деятельность Центрального рынка. Большую часть автомашин, оперативник и командир спецназа, не останавливая, пропускали мимо себя. Саша принес мощный полевой бинокль из БТРа и уже метров за сто до блокпоста они могли видеть водителя и пассажиров. Возникающие сомнения разрешались остановкой автомобиля и его беглым досмотром.
Каждый раз, когда Костя выходил к рубежу остановки, сердце противно ныло, но начавшаяся процедура быстро снимала тремор.
Саша, как всегда, располагался наискосок, около задней двери, предваряя распахнутую водительскую и заставляя шофера ощущать дискомфорт от присутствия за спиной двухметрового громилы в маске. В случае нахождения нужных людей в салоне, Саша должен нейтрализовать водителя в одиночку.
Остальных, если таковые будут, берут на себя, затаившиеся в бурьяне бойцы штурмового отделения. Костина роль сводилась к минимальному — громко сказать «Попутного ветра!» и если что, быть рядом. Так прошло около часа. Выход, короткий прихват нервных окончаний, досмотр, отход.
— У меня голова скоро спечется, как яйцо в мешочек, — простонал Костя, отстегнув застежку, — невмоготу уже…
— Хочешь историю расскажу… — Саша тоже стянул сферу. Вдали, на дороге маячил лишь одинокий трактор, — … поехали мы в Алды, ещё в прошлую командировку… Был у меня один прапор, его в этот раз я не взял — жена второго родила, — Саша поднял с земли бутылку с водой и плеснул себе за шиворот, — Уф-ф… Хорошо… Он, короче, не признавал ни бронника, ни сферы. А в Алды выезд показушный был, мы «жопу» обслуживали из командования ОГВ на экскурсию… Ну и всех обрядили в сферы и бронники, как положено… Его отделение шло на последней «бэшке», Женя, ну, прапор, сидел в десантном отсеке и в «бэху», в задницу, короче, из «Мухи» выстрелили… Попали не в корпус, а так, под гусеницу. Но всё равно, пацаны все кувырком, как в цирке… поломало, малёха, а прапора, ну, Женьку, кидануло внутри отсека и он, со всей дури, впечатался головой в борт… вот… Был бы без сферы — мозги наружу…
Саша замолчал, оглядев протарахтевший по «змейке» трактор.
— Ну а так что? — Косте было интересно, чем всё закончилось.
— А так живой… только башку до сих пор по институтам лечит… Да сознание иногда теряет…
«Визирь» взял с бетонного выступа бинокль и всмотрелся в приближающуюся «шестерку»:
— Вроде не наш клиент… Всё равно пойдём посмотрим.
Пожилой чеченец с двумя дочерьми. Одна, очевидно, замужняя в платке и с колючим взглядом. Вторая молоденькая, симпатичная, с правильными чертами лица, Похожа на студенток, которых Косте приходилось видеть в университете. Её чёрные глаза с любопытством ощупали, затянутые масками, лица, задержавшись на монументальной фигуре Саши Щепёткина.
Костя вернул документы и легковушка завиляла по «змейке». Костя и Саша в очередной раз вернулись на рубеж ожидания. С момента начала дежурства прошло около трех часов, однако, усталость уже приобняла Катаева своей тяжелой рукой. Он присел на ведро, привалившись спиной к нагретому бетону, Саша вполоборота посматривал в сторону Грозного.
— Слышь, Костян… — начал было он, но договорить не успел, — где-то в городе гулко ахнул взрыв. Костя, как подброшенный подскочил с ведра. Спецназовец резко развернулся и припал к окулярам бинокля.
Бойцы, охранявшие блокпост тоже вышли на дорогу, вглядываясь в городской горизонт. Замкомандира, с которым Костя разговаривал утром, не спеша направился в их сторону.
— Не видно ни хрена… — Саша опустил бинокль, — вроде где-то в стороне Садовой-Жуковки-Жидовки пыль поднялась.
Костя рассеянно кивнул. Его больше напрягало то, что он не мог докричаться по рации до Рябинина или дежурки. Видимо, его не слышали, а значит и он услышать не мог.
— Что это так бумкнуло? — невесело пошутил подошедший омоновец и представился Саше, а заодно и ещё раз Косте:
— Дмитрий. У нас «боевой» канал жопой гавкнул, — пояснил он причину визита, — у вас-то как?
Саша бросил взгляд через плечо на трассу. Машин не было.
— До «коробочки» мотанусь, — сказал он и быстрым шагом покинул пост наблюдения.
— Как у вас? — поинтересовался Дима-омоновец у опера.
— Пока пусто…
— Не зае… лись? — концентрация мата в речи, проведшего на блоке большую часть командировки, омоновца была предельной.
— Есть немного, — Катаев утёрся рукавом, — терпимо пока…
— Совсем х… во станет — заходите к нам, — Дима показал на «прорабку» — у нас там от «дырчика» два вентилятора х… чат…
— Спасибо… — Костя взял бинокль и всмотрелся в облако пыли на дороге. Не доезжая до блокпоста, три «Урала» повернули на Ханкалу. Наблюдая за дорогой, Костя не заметил, как к ним за стену скользнул Саша.
— Чей позывной «Яуза»? — оторвал Костю от наблюдения Сашин вопрос.
Дима пожал плечами:
— Хрен знает…
— Погоди-ка, — Костя, вороша, перебирал что-то в памяти, — это же Фабричный Центр! Что там у них?!
— Подорвали их «колеса» на Жуковке… есть «двухсотые», — Саша наморщил лоб, — вроде фугасная тема… Короче, там все загалдели… на помощь понеслись, хрен разберешь… И «Минск» вроде ваш…
— Хм, калужских… — Костя покачал головой, вспомнив их кредо, — все должны вернуться домой. Точка. Живыми. Точка, — как же они так… Ведь дальше рынка не вылезали… на зачистки только с танками…
— Знаешь там кого? — спросил Дима.
— Так… Шапочно… — Костя снова обернулся на дорогу.
Даже такое сообщение не могло стать препятствием для наблюдения.
— Парни, я двинул, — Дима понял, что оперативно-спецназовский дуэт вновь ушел в работу, — на жаре охренеете, давай к нам… освежитесь…
Саша кивнул в знак благодарности. Костя «спасибнул», не отрываясь от бинокля.
— Минут через двадцать схожу ещё раз, послушаю, что там нового, — сказал Саша и дал щелчка по, лежащей на выступе оперской радиостанции, — до своих-то не докричался?
— Не-а… — Костя повернул к Саше взопревшее лицо, — я думаю, они сами на связь выйдут… При таком шухере в городе они, наверняка, «уличную» проводить не будут…
* * *Ул. Жуковского — ПВД — Рынок 12:00
В гнетущей тишине грязный солнечный козырек, с прилепленной бумажкой, прошел по рукам, собравшихся около УАЗа, оперов. Присутствовали все, кроме Поливанова, как дежурный опер, он «халдеил» при прокурорском следователе. В ста метрах от оперкружка бурлила деятельность по осмотру, сапёры исследовали пустырь, один БТР, с облепившими его солдатами, ушёл на Садовую. На близлежащем блокпосту всё руководство Фрунзенского и Фабричного Центров, представители ВВ и ФСБ решали вопрос о резкой передислокации сил, задействованных на Центральном рынке в район Косиора, Садовой, Тухачевского и Жуковского.
— Бл… ь, но как они узнали?! — Сане Долгову козырек попал последнему.
— Ты хочешь спросить какая сука слила? — жестко поправил его Рябинин, сузив глаза в тихой злобе.
Саша в ответ промолчал, дёрнув щекой и хмуро отвернувшись в сторону суеты места происшествия.
— Тут дебилу ясно! — горячо воскликнул Бес, — Бекхан конкретно говорил, кто у нас метлой метет! А, пацаны?! — он обвел глазами стоящих в кружке оперативников.
— Я думаю и мы тут замазаны, — тихо прозвучал голос Липатова — … и знаете почему?
Все жадно уставились на обычно молчаливого Серегу.
— Ну!? — Бес даже пританцовывал от переизбытка эмоций.
— Потому что мы сами внаглую светили эти грёбаные вывески, — глухо выговорил Липатов, — лезли везде, светились везде… — пока за нами охотиться не начали… Мы выпали из общего ряда, кто из «духов» нас хоть раз видел, тот уже точно знал, что мы менты, причем чересчур активные. Мало нам было Шали, Первомайки, Садовой, Старой Сунжи…
