Василий Захарько - Звездные часы и драма «Известий»
Вот, собственно, и вся в этой огромной публикации фактура, касающаяся миллиардов главы российского правительства. Еще раз о ней в самом сжатом виде: конгрессмен Хайда под впечатлением от чтения крутого парня Арно ссылается на директора ЦРУ Дейча, а тот в свою очередь ссылается на оценки израильского «Моссада». Что ж, сошлюсь и я — на Друзенко: «Слишком слаба доказательная база». Намеки автора статьи на то, что на закрытых слушаниях могли прозвучать факты, компрометирующие Черномырдина, эту базу не усиливают.
Весь пафос статьи сводился к тому, что нет дыма без огня. Таким и был резонанс. О доходах второго человека в государстве уже со ссылкой на «Известия» заговорила вся российская пресса. Считается, что бензина в огонь плеснула наша коллега, ранее работавшая по договору в «Известиях» Евгения Альбац, выступившая в воскресенье 6 апреля в передаче «Газетный ряд» на канале НТВ. Она высказала в эфире мнение, что перепечатка из «Монд» может являться подкопом под премьера со стороны крупнейшего акционера, почти хозяина «Известий» — нефтяной компании «Лукойл». А мимо такой версии уже не могло пройти руководство этой компании.
Надо сказать, что после 1 апреля «Известия» и «Лукойл» занимали выжидательную позицию по отношению друг к другу. Оставалась в силе достигнутая в марте договоренность провести 22 апреля собрание акционеров. Был согласован состав нового совета директоров. Нефтяникам (они имели уже 41 процент акций) отводилось четыре места из семи, от «Известий» в него должны были войти Голембиовский, Гонзальез, Данилевич. Когда газета стала громко считать деньги премьера и каждый день возвращалась к ним на первой полосе, до редакции начали доходить сведения, что самому крупному нашему партнеру это не очень нравится, однако никаких признаков недовольства в адрес «Известий» не высказывалось. Похоже, что терпение лопнуло во время телепередачи «Газетный ряд».
На следующий день спецкор из службы новостей Сергей Лесков сказал мне, что отправляется на международную выставку «Нефтегаз-97» на Красной Пресне, где состоится пресс-конференция президента «Лукойла» Алекперова. Сергей освещал в газете новости науки, техники, энергетического комплекса и должен был быть на этой пресс-конференции. Перед уходом он высказал предположение, что Алекперов, наверное, затронет и поднятую «Известиями» историю о богатствах Черномырдина, которая, по слухам, уже испортила отношение премьера к компании. Я ответил Лескову, что жду от него вестей. Из вышедшей в 2011 году книги Ани Голембиовской «Наше “кругосветное путешествие” с Игорем» я узнал, что на той выставке на Красной Пресне был еще один известинец — Желудков, о чем рассказывает в этой книге Яков. Судя по тому, что пишет Яков со слов Желудкова, этот недолго работавший у нас корреспондент в своем устном донесении очень уж драматизировал речь Алекперова. И что был тот во гневе, и что доказывал прессе, что не разделяет позицию газеты, что возмущен заметкой про премьера и считает необходимым увольнение Голембиовского с поста главного редактора. Я больше доверяю Лескову, информация которого полностью совпадала с отчетами в других изданиях, в частности в газете «КоммерсантЪ» и журнале «Эксперт».
Пресс-конференция длилась меньше часа, из этого времени об «Известиях» говорилось не больше пяти-семи минут. Вопрос о перепечатке из «Монд» наверняка был задан по инициативе «Лукойла», которому не хотелось самому поднимать эту тему. Алекперов заявил:
— Меня расстроила публикация. Получается, несолидная вроде бы газета.
Дальше он сказал, что в сложившейся ситуации компания вынуждена приостановить свои инвестиционные проекты в СМИ, так как не может допустить, чтобы ее имя связывали с публикациями желтого характера. Закончил он свой ответ словами о том, что окончательного решения пока не принято, но не исключено, что компания сбросит акции «Известий». Затем слово взял вице-президент «Лукойла» Леонид Федун. Он сказал: «Мы пытались сделать чистый эксперимент по вложению средств в прибыльную отрасль. По рейтингу “Файнэншел таймс” средства массовой информации — одна из самых прибыльных отраслей, даже прибыльнее нефтяной. Газета “Известия” была выбрана из-за уникального положения на рынке: как считают в “Лукойле”, у нее практически нет конкурентов. Мы планировали инвестировать в нее десятки миллионов долларов. Рассчитывали, что это солидная газета. Теперь “Лукойл” рассматривает несколько предложений о продаже значительной части принадлежащего компании пакета».
Как видим, все было не совсем так эмоционально, как Желудков рассказал Якову, но вполне достаточно, чтобы в редакции была сыграна тревога: к бою! Но к бою еще только изготовились, начинать его пока не спешили. В более позднем (29 апреля) интервью журналу «Итоги» Голембиовский вспоминал, что после пресс-конференции Алекперова «я звоню ему и говорю: мол, если вы собираетесь продавать акции, я хотел бы знать, насколько это принципиальное решение, поскольку мы должны будем тогда выработать свою линию поведения. Он мне отвечает: “В принципе я хотел бы продать, потому что понимаю, Игорь Несторович, что у нас с вами ничего не получится. Но у меня есть команда, которая уговаривает меня этого не делать”».
Через несколько дней Игорь едет по приглашению Алекперова в штаб-квартиру нефтяников на Тургеневской площади, и там ему преподносится большой сюрприз: «Лукойл» пересмотрел прежние договоренности. Вопреки им, Голембиовский может быть только председателем совета директоров, а президента компании и главного редактора назначит «Лукойл».
По рассказу Игоря, в том же интервью «Итогам», «Леонид Федун ставил некие новые условия. Среди них пункт о том, что мы совместно должны определить ряд тем и проблем, в которые газета берет обязательство не влезать — вообще не писать о них, не упоминать. Причем “Лукойл” отказывается обговаривать этот перечень сразу, но по ходу разговора дело поворачивается так, что они говорят: необходимо, чтобы вы консультировались с нами по поводу ваших сенсационных статей…».
Итак, крайне необдуманное решение с французской перепечаткой в течение десяти дней из лихого наезда на главу правительства перерастает в очень неприятный для газеты конфликт двух акционеров — бедной, еле сводящей концы с концами редакции и богатейшей нефтяной компании. Наступил момент, когда их позиции предельно оголились. Богатые хотят, чтобы бедные считались с их интересами, их не подставляли. Бедные, ставшие такими по причине собственной коммерческой бездарности и позвавшие к себе на помощь богатых, не хотят контроля над собой — они привыкли за шесть лет к полной своей самостоятельности и не желают ее терять. Не желают терять не только свободу журналистской деятельности, но и свои должности. Ведь 22 апреля будет избран новый совет директоров, появятся новый президент АО и новый главный редактор — какую они изберут кадровую политику, кого оставят в нынешних должностях, кого сменят? Эта пугающая неясность совсем уж близкой перспективы беспокоила штаб редакции не меньше, чем угроза потери редакторской независимости, а кое-кого и больше. Под штабом я имею в виду не обычно называемый так в газетах секретариат, а заседавших с утра до вечера вместе с главным редактором трех членов редколлегии, наиболее приближенных к нему в этот период, — их имена фигурировали здесь и появятся еще не раз. Все более активными участниками этих заседаний становились Отто Лацис и недавно назначенный редактором отдела политики Степан Киселев.
Положение не было простым ни для «Лукойла», ни тем более для «Известий». Но если нефтяников успокаивало, что их проблемы с газетой будут развязаны после 22 апреля, когда АО и редакцию возглавят свои люди, то известинскую сторону эта дата очень нервировала. Было решено ее зачеркнуть. 16 апреля пока еще действующий старый состав совета директоров постановил (без ведома главного акционера — «Лукойла»): перенести очередное годовое собрание акционеров с 22 апреля на 4 июня. Отсрочка давала дополнительное время для поиска приемлемых шагов. Самым лучшим из них было бы выдавливание «Лукойла» из числа акционеров. По опубликованному в «Коммерсанте» свидетельству Федуна, на его вопрос: «Чего вы хотите?» — Голембиовский однозначно отвечал: «Я хочу, чтобы “Лукойл” ушел из “Известий”». — «Но как это сделать? — спрашивал Федун. — Заплатить за купленные нами акции? Или попросить нас бесплатно уйти вон?» В ответ, утверждал он, звучало одно: «Я хочу, чтобы “Лукойл” ушел из “Известий”».
Этот диалог похож на правду, о таком желании открыто говорилось в редакции. Но Федун не услышал того, что задумывалось в кабинете Голембиовского. Не знала и редакция, понятно это стало чуть позже — дополнительное время понадобилось для того, чтобы уравновесить роль «Лукойла» другим, столь же крупным акционером. Его предстояло найти, а параллельно с этим был взят курс на информационную войну с нефтяной компанией, на дискредитацию ее имени в глазах общества — в надежде, что она дрогнет и, быть может, начнет сбрасывать акции, снижая тем самым свою долю в собственности газеты, соответственно, и влияние на нее, на расстановку кадров.
